Тимофей Печёрин - Проклятье восьмого маршрута
Как говорилось выше, Карен не огорчал родителей и потому, после школы, подал документы сразу в несколько мест. Прошел только на магфак, где в тот год был недобор, и, в результате, пополнил ряды тех легендарных студентов, с которыми преподаватели знакомятся только в конце семестра.
По идее, ТАКИХ следовало бы отчислять на первом, максимум, на втором курсе. Однако, своим, накопленным за семестр, упорством, помноженным на помощь более успевающих сокурсников, а также несметные богатства сетевых ресурсов с рефератами и курсовыми, эти студенты творят такие чудеса, что даже не снились самым опытным из магов. Разве это не чудо — дотянуть до диплома, толком не изучив ни одного предмета?
Тем не менее, Терусян номинально считался магом, и, потому, пустил в ход этот последний козырь. Что, как ни странно, сработало.
— Маг, значит, — вздохнул водитель, — ну, если маг, тогда, заходи.
С шипением открылись дверцы, и, поднявшись по трехступенчатой лесенке, Карен прошел в салон. Огляделся и увидел, что автобус действительно был стар, если не сказать — запущен.
Нет, уровень чистоты у него был… характерный для общественного транспорта. Без облупившейся краски и заляпанных окон, что и считается чистотой. Другое дело, что внутренняя отделка, похоже, не менялась годами. Возле водительского кресла красовался календарь четырнадцатилетней давности. К оконному стеклу был пришпилен агитационный плакат, откуда взирало лицо господина Аварана, мэра Вандербурга. Лицо это выглядело гораздо моложе, чем сейчас, даже с учетом ретуши. Судя по плакату, Аваран баллотировался еще только в муниципалитет и вряд ли помышлял о кресле мэра.
Кроме того, цепкий, не смотря на градусы, взгляд студента выявил: табличку, указывающую стоимость проезда в разы меньшую, чем обычно; карту маршрута № 8, на которую не были нанесены некоторые, причем не очень новые, районы. Но окончательно Карена добил постер, приглашающий всех на премьеру фильма, некогда культового, а в наше время не посмотренного только ленивым, причем по телевизору.
Вдоволь насмотревшись, Карен хмыкнул. Ну, точно, какой-то бомбила, выкупивший древний автобус, теперь зарабатывает, пользуясь недостатком транспорта. С меня, мол, возможность доехать даже глубокой ночью, причем по дешевке, с вас — терпение, необходимое, чтобы вынести медлительность старой жестянки, а также хреновый дизайн. Как говориться, дареному коню…
Почти все места в салоне были заняты. Кроме одного, но Терусяну пришлось поспешить, дабы опередить другого стоящего пассажира — задохлика примерно его лет, одетого в какие-то обноски. Наверное, за родителями донашивает.
— Слушай, это мое место! — возмутился задохлик, — я же просто пройтись хотел.
— Ты офигел что ли? — хмыкнул Терусян, — тут че, твое имя написано?
— Другие подтвердят, — неуверенно произнес задохлик, оглядываясь в поисках поддержки. Лишь одиночные равнодушные взгляды были ему ответом.
— Знаешь поговорку, — довольно ухмыляясь, начал Терусян, — жопу оторвал — место потерял. Постоишь, не инвалид же. К тому же я маг. Хочешь, в козявку тебя превращу?
Отступив под тяжестью последнего аргумента, задохлик убрался на другой конец салона.
— В мое время волшебники вели себя иначе, — подала голос тетка с двумя сумками. На это Карен не среагировал, ибо вполне справедливо полагал, что смысла препираться с женщинами — ноль. Особенно с теми, которые старше тебя. Поэтому студент просто отвернулся, да так и провел всю дорогу, наслаждаясь видом из окна.
Когда стало светло, почти как днем, а улочки, на которых от силы могли разъехаться два автомобиля, сменились широкими автострадами, Карен понял, что он в центре. Теперь надо бы сойти поудобнее, чтобы недалеко от универа… Поднявшись с сидения, и, не найдя кондуктора, студент подошел прямо к водительскому месту, по дороге нащупывая в кармане мелочь.
Невзначай глянув на карту маршрута, Карен понял, что в наибольшей степени она не соответствовала действительности именно здесь, в центральной, и, постоянно перестраиваемой, части Вандербурга. Ориентироваться по ней было таким же бессмысленным делом, как изучать магию по старинным книгам — с их дикой, неоднозначно толкуемой терминологией, невнятным, но витиеватым, языком, бессмысленной символикой, не говоря уж об утверждениях, большей частью, давно опровергнутых.
— На ближайшей остановить можете? — обратился Карен к водителю, протягивая деньги за проезд и полагая, что главная цель, попасть в центр, достигнута.
— Остановить-то можем, — проворчал водитель и через несколько метров остановил автобус перед пустым павильоном.
— Ну? — не понимающе уставился на водилу Карен, остановившись у закрытых дверей.
— Загну, — хмыкнул водитель, — ты просил остановиться — я остановился.
— А открыть? — Карен все больше нервничал и все меньше понимал.
— Легко сказать? — водитель нажал на одну из кнопок на панели управления, однако дверцы даже не шелохнулись, — убедился?
— Слышь, не гони, — рассердился студент, — ты же полчаса назад мне открыл, чтоб я вошел. По-человечески прошу — открывай.
— Пустить-то можно, — флегматично протянул водитель, — а вот выпустить — прости, не могу.
— Как это так? — Карена передернуло, как от запаха зелий на лабораторной работе. Практикумы, в отличие от других дисциплин, сдать с наскока нереально, и Терусян, узнав об этом еще на первом семестре, все лабораторки посещал регулярно. Жаль, что не всегда эта регулярность совпадала с той, что установлена в расписании.
— Ты же маг — вот и думай, как. Думаешь, мне в радость здесь сидеть?
— И нам! — крикнули из салона.
— Ну, магия здесь не при чем, — Терусян окончательно потерял терпение, — эта жестянка твоя, которую Тьма знает когда последний раз…
Последнюю фразу Карен не договорил, а просто саданул по стеклянной дверце ногой. Чего не сделаешь в нетрезвом виде… Вслед за жалобным звоном ломающегося стекла в салон хлынул холод, совсем не характерный для начала сентября. Собственно, на бодрящий зимний морозец он тоже не походил, а вызывал больше ассоциации с могилой или логовами хтоников. Терусян воочию не видел ни того, ни другого, однако, почувствовал ЭТО, прорвавшееся в салон, и, инстинктивно отдернул ногу. Посмотрел и ахнул.
Одна из пары новых туфель, приобретенных как раз к встрече выпускников, уже не была новой. Кожа сморщилась, частично отклеилась (это называется, «обувь просит кушать»), каблук и вовсе отвалился. На другой ноге, не участвовавшей в пробивании выхода из автобуса, туфля была в порядке.
Карен поймал на себе ироничный взгляд водителя. Мол, убедился, маг недоделанный? Вот тогда ему стало по-настоящему страшно.
