Роджер Желязны - Очарованная земля
Семирама медленно поднялась и, отступив на шаг, повернулась к рабам.
— Вернитесь к работе, — приказала она.
Рабы стояли в нерешительности. Барэн кинулся вперед и схватил ближайшего. Оторвав человека от земли, он швырнул его в Яму, последовавший вопль был коротким.
— Сгребайте дерьмо! — заорал Барэн.
Оставшиеся поспешили вернуться к работе, быстро погружая лопаты в зловонные кучи и укладывая навоз по краям вокруг Ямы.
Барэн обернулся от неожиданности, почувствовав на плече руку Семирамы.
— В следующий раз будь сдержаннее, — сказала она, — рабочая сила обходится недешево.
Он хотел ответить, но передумал и только резко кивнул. В то время когда она говорила, наиболее тяжелые всплески улеглись и щебет замер.
— …С другой стороны, он, вероятно, приветствовал это отступление. — Улыбка тронула ее полные губы. Семирама убрала руку и пригладила платье.
— Все-таки, что он хотел сказать на этот раз?
— Пойдем, — позвала она.
Все обошли Яму, сторонясь тающей глыбы льда, и прошли через арку в длинную галерею с низким потолком. Семирама подошла к широкому окну и остановилась, залюбовавшись утренним пейзажем в лучах восходящего солнца. Барэн последовал за ней и остановился позади, скрестив руки за спиной.
— Итак, — наконец спросил он, — что же хотел сказать Туалуа?
Она продолжала наблюдать за игрой красок раннего утра и причудливыми скалами в клубах рассеивающегося тумана. Наконец ответила:
— Он совершенно не в себе.
— Гневается?
— Время от времени. Это находит волнами, но не поддается точной интерпретации. Скорее это часть общего состояния. Он всегда был немного безумен.
— Но все эти месяцы он не пытался преследовать нас?
Она улыбнулась:
— Не более чем обычно. Ведь стражи всегда поддерживали его ненависть к человечеству.
— Как ему удалось избавиться от них?
— В безумии таится своя сила наряду с совершенно неординарным подходом к решению проблем.
Барэн топнул ногой от досады и нетерпения.
— Ты же у нас специалист по Старым богам и их родству. Сколько времени это продлится?
Семирама покачала головой.
— Непредсказуемо. Возможно, это навсегда. Возможно, положение изменится прямо сейчас, или чуть позже.
— И мы не можем ничего предпринять, чтобы… ну, чтобы ускорить его выздоровление?
— Возможно, он осознает свое состояние и сам предложит лечение. Такие случаи бывали.
— Ты сталкивалась с подобными проблемами в прежние времена?
— Безусловно, и мои действия были теми же. Я должна регулярно беседовать с ним, чтобы достучаться до его второго «я».
— А между тем, — заметил Барэн, — он мог убить нас в любой момент без вмешательства стражей, только потому что его магическая сила вышла из-под контроля разума.
— Все возможно. Мы должны быть все время начеку.
Барэн недоверчиво фыркнул.
— Начеку? Да если ему взбредет в голову обрушиться против нас, мы ничего не сможем сделать — даже если бы у нас выросли крылья, — он махнул рукой в сторону пейзажа за окном. — Удавалось ли живому существу пройти через эту пустыню?
— Удавалось — каторжникам.
— Это случалось раньше, когда воздействие еще не было таким суровым. Хотелось бы тебе выйти наружу?
— Только в безвыходной ситуации, — ответила она.
— А еще это Зеркало, — продолжал он, — теперь оно не действует, как и большинство других магических предметов. Даже Джелерак не может связаться с нами.
— В настоящий момент у него могут быть другие дела. Кто его знает?
Барэн передернул плечами.
— Как ни верти, — пробурчал он, — а результат один: ничто не проникнет внутрь и ничто не покинет пределы места, где мы находимся.
— А я готова поклясться, что многие пытаются проникнуть сюда. Это место — настоящий рай для любого чародея со стороны.
— Пожалуй, так бы оно и было, если бы удалось овладеть ситуацией. Конечно, там никто не может знать, что происходит что-то неладное. Несомненно, это будет азартная игра.
— Но куда менее азартная для тех из нас, кто находится внутри, ты так не думаешь?
Барэн облизал пересохшие губы и в замешательстве уставился на Семираму.
— Что-то я тебя не понял…
В это время приблизился раб, он шел от конюшен и тащил тачку с лошадиным навозом. Семирама выждала, пока он прошел мимо.
— Я наблюдала за тобой, — вновь заговорила она, — я вижу тебя насквозь, Барэн. Неужели ты серьезно считаешь, что можешь завладеть этим местом, восстав против своего господина?
— Он теряет силу, Семирама. Он уже потерял часть былого могущества, и Туалуа теперь на счету этих потерь. Я верю в удачу того, что задумал, но одному мне с этим не справиться. Сейчас он достиг низшей точки падения и сила его ослабла как никогда в прежние времена.
Она расхохоталась.
— И это ты говоришь о Времени? Рассуждаешь о его Силе? Я вошла в этот мир с незапамятных времен. Я правила Высочайшим двором западных областей Джандара. Я знала Джелерака, когда он восстал против бога! Что значат в сравнении с этим твои несколько столетий? Тебе ли разглагольствовать о Времени!
— Бог смял его в лепешку…
— Это так, но он выжил. Нет, Барэн, твоей мечте едва ли суждено сбыться.
— Как я понял, ты не заинтересована в этом. Ну что же, так тому и быть. Только помни, что между мыслью и поступком большая разница. Я ничего не сделал ему во вред.
— Я не собираюсь доносить до его ушей каждое случайно сорвавшееся слово, — успокоила его Семирама.
Барэн тяжело вздохнул.
— Я тебя благодарю за это, — ответил он, — но ты была Королевой. Неужели тебе никогда не хотелось вернуть свою власть?
— Я устала от власти и благодарна уже за то, что снова живу. Я в долгу перед ним за это.
— Его заслуга только в том, что он вызвал тебя вновь, потому что кто-то должен говорить с Туалуа.
— Причина не имеет значения…
Они постояли немного, молча глядя в окно. Туман рассеялся, и стали видны темные силуэты, пробирающиеся по блестящему песчаному насту.
Барэн махнул рукой у правой створки окна, и видение стало приближаться к ним, пока не установилось на расстоянии нескольких шагов: два человека и груженая лошадь увязали в песчаной почве.
— Они продолжают приходить, — заметил Барэн. — Райский уголок, как ты сказала… Держу пари, это колдун и его ученик.
Пока они смотрели в окно, рой красных скорпионов, каждый размером с большой палец, устремился по песку к вязнущим фигурам. Заметив их, человек, который был проводником, сделал неторопливый выразительный жест рукой. Круг пламени вспыхнул и окружил фигуры. Насекомые замерли и поползли обратно, прочерчивая ровные дорожки на песке.
