Наталья Ткаченко - Принцесса. Как стать королевой (СИ)
— Даже не думай, — отрезал Ладимир. — Хватит с нас одного мстителя, о судьбе которого ничего не известно!
— Кого? — встревожилась я.
— Того, о ком и вспоминать не стоит! — отрезала Алила. — Предатель и неудачник!
— Али, — одёрнул её брат, не слишком, правда, уверенно, и пояснил: — Станти. Он почувствовал себя виноватым, и решил убрать первопричину твоих страданий, пока ты без сознания, и он всё равно извиниться не может. В общем, он заявил, что попытается любой ценой убить Челси после того, как Гверфальф передал через меня, что не желает общаться с теми, кто дал их ребёнку прыгнуть вниз, когда у неё не развёрнуты крылья. Так хаклонги называют величайшую глупость, когда кто-то пытается покончить с собой, когда его любят, любят так сильно, что…
Голос Ладимира предательски дрогнул, а сам он смотрел на меня со смесью боли, ярости и обиды:
— Слава! — он взял меня за плечи и наклонился: — Я сделаю что угодно, лишь бы тебе не было так больно, но пойми, без тебя… без тебя нам будет так же плохо, как тебе без Адрея.
Не знаю, как, но Лад нашёл правильные слова. Самоубийство — трусливое бегство, предательство тех, кому я дорога. Как я могла с ними так поступить! У меня ещё есть те, ради кого стоит прийти в себя. Перестать упиваться своим горем и жалеть себя. Бедная, бедная Слава! Как же! Адрея потеряла не только ты!
— Ты ведь не уйдёшь? — жалобно спросила Алила, обнимая меня.
— Нет. Никуда я от вас не денусь, — ответила я. — Будем жить дальше вместе.
— Тогда тебе обязательно надо поесть, — тоном, не допускающим возражений, заявила Алила. — Ты больше недели сосала соки из Ладимира, была без сознания, но из тебя словно насосом качали силы. Смотри, ты похудела до костей, и Ладик тоже тощий, как скелет!
— Ты преувеличиваешь, — чуть насмешливо заметил её брат, явно испытывая облегчение от того, что кризис у меня прошёл. — Но поесть Славе точно не помешает.
— Отлично, сейчас принесу завтрак! — Алила метеором вылетела за дверь.
В чём-то она права: мой организм не признавал голодовку и буднично требовал кормёжки, насмехаясь над моим тяжёлым душевным состоянием.
— Лад, — я на всякий случай забрала руку, снова ладонью лежащую в его — хватит паразитировать. — Ты не обидишься на меня, если я скажу, что мне сейчас безразлично всё, что находится за пределами этой комнаты, и восстание…
— Восстание, — прервал меня Ладимир, хмурясь, — больше и не моя забота. Я и так сделал многое, пусть этим занимаются те, кто предали тебя, когда ты за несколько часов потеряла сестру и любимого человека, с трудом спасла брата и не знала, что с твоим отцом… Если ты не против, я хотел бы остаться рядом с тобой. Думаю, Алила тоже не сможет отойти от тебя ни на шаг. И ночевать мы тоже будем здесь — я не смогу спать спокойно, не будучи уверен, что ты тоже спишь, а не подсчитываешь расстояние от окна спальни до земли, — Ладимир криво улыбнулся и посмотрел на меня умоляюще.
Я кивнула:
— Не бойся. Я справлюсь. Я сильная, — сказала я, убеждая больше саму себя. — Но, кроме тебя и Алилы, я пока никого из ваших не в состоянии видеть.
— Хорошо, я скажу Алиле, она всем передаст, — согласился Лад и на миг прикрыл глаза. — Но знай, что наша семья полностью на твоей стороне, и не только она — ты ведь успела подружиться со многими за своё краткое пребывание здесь. У нас что ни день, то гости, только кого-то удаётся выставить, как сразу появляется выставленный ранее.
Ладимир чуть улыбнулся мне, я тоже попыталась, но меня губы не слушались, и улыбка получилась жалкая. Но Лад оценил и это, и я увидела, как с него понемногу начинает спадать напряжение.
— Ты и правда похудел, — я провела рукой по его плечу — рубашка явно была свободней, чем полагалось.
— Это от волнения, — усмехнулся Ладимир, глядя на меня с такой заботой, что я неожиданно почувствовала, что точно никуда теперь не денусь. — Гверфальф передал тебя мне с рук на руки. Сказал, что хаклонги позаботятся о том, чтобы боль потери не свела тебя с ума, но твоё тело он оставляет на моё попечение. И что мы должны просто ждать, когда ты очнёшься, а в том, что это скоро произойдёт, он не сомневался.
— Как видишь, не зря, — кивнула я.
Лад опустил глаза, минуту изучал рисунок на покрывале, потом поднял взгляд на меня:
— Я должен тебе кое-что рассказать сейчас, чтобы потом не бередить твои раны. Адрей успел передать мне, что он, наверно, не выберется, и что ты в большой опасности. И взял с меня слово позаботиться о тебе. Я отправил друга забрать вас, а сам бросился к нему. Но было слишком поздно.
— Ты нашёл… его? — ощущая комок в горле, еле выговорила я.
— Нет, — покачал головой Лад, тяжело вздохнув. — Там всё было выжжено. Он достойно защищался — одних трупов волколаков больше двадцати. Но ему противостояли сильные маги и… Прости, что лишаю тебя надежды, но я почувствовал, как оборвалась связь, когда Адрей умер. След с того места вывел меня к Башне Совета. И тут пришло испуганное послание от Алилы, она поняла, что с тобой что-то не так… а потом её крик в моём сознании, и ты, исчезающая из проёма окна, — Ладимир вздрогнул, сжал мою руку. — Я бросился назад и оказался там, как раз когда Гверфальф говорил с тобой и усыпил. Не отправься он в твой мир, услышав о «потеряшке», я мог бы и не успеть…
Лад судорожно вздохнул и замолчал. Распахнулась дверь, и в комнату задом заскочила Алила с подносом в руках.
— Нет! Она ясно сказала, что никого не хочет видеть! У тебя совесть есть?! — она пинком захлопнула дверь, подлетела ко мне, присела рядом и устроила поднос на коленях. — Смотри, мы с Алентиной всё утро готовили, мы каждый день тебе наготавливали кучу всего, и вот ты, наконец, проснулась! Лад, налей Славе молока!
— С удовольствием, — отозвался он, взял кувшин и наполнил стакан. — Пей, солнышко.
Я приникла к стакану и не отрывалась, пока он не опустел наполовину.
— Обнадёживающее начало! — обрадовалась Алила и подсунула мне яблочную запеканку. — Сделано Алентиной, пальчики оближешь, воздушная, нежная…
Я откусила кусочек и кивнула.
— Передашь ей спасибо от меня? — в конце концов, неважно, что мне вся еда на один вкус, Алентина старалась. И наконец сообразила: — Погоди, она здесь?
— Да! — Алила бесцеремонно подтолкнула мою руку ко рту, я послушно принялась за еду. — Я же говорю, сюда все просто переселились! Тан вообще спит у тебя под дверью, как собачка!
— Тан? — переспросила я. — С ним всё в порядке?
— Да что ему сделается! — закатила глаза Алила. — Хотя, по-моему, он совсем свихнулся: заявил нам, что ты — его сестра, и что отсюда его вынесут только вперёд ногами! Слава, — Алила вдруг резко сбавила тон. Я посмотрела на неё, она умоляюще глянула на меня. — У меня к тебе огромная просьба, ну хотя бы не сразу!
