Александр Абердин - Кир Торсен против двенадцати лордов тьмы
Деревня, в которой я купил много лет назад, ещё до перестройки, большой деревянный дом, располагала к отдыху. Она стояла на высоком берегу Истры, рядом рос чудесный лес и потому Кир и Ио решили погостить у меня всё лето. Тетюр покинул нас в полночь, перебравшись в Испанию, где у него была вилла на побережье. Само собой разумеется, Атилла тоже жил вместе с нами, правда, ему до поздней ночи запрещалось выходить из дома, да, и по ночам он тоже не выбирался за пределы участка. Хотя надо сказать, дракона это нисколько не тяготило, он был очень дисциплинированным парнем, вот только от его острых когтей очень страдала мебель и полы в моём деревенском доме. Зато дракон был прекрасным читателем и часами сидел подле моего стола и терпеливо ждал каждую новую строку, сопровождая мою работу своими шутливыми комментариями, которые мне очень помогали в работе и делали некоторые пассажи ещё острее.
Поскольку я умел очень быстро набирать тексты на компьютере, то уже через три недели мой роман "Кир Торсен – рыцарь Мастера Миров" был полностью готов к печати, а ещё через месяц он был издан в тридцати или сорока мирах Золотого круга, в которых подобного рода литература пользовалась повышенным спросом. Перед этим нам всей компанией удалось посетить Астриум, тогда ещё самый маленький, но самый прекрасный из всех миров Золотого круга, мир – центр всей нашей Вселенной, к которому увы, не долететь ни на какой ракете. Мастеру Миров в общем-то понравился мой роман, но я склонен относить это скорее к заслугам Кира Торсена, а не своим талантам литератора. Кирилл считал Мастера Миров самым мудрым и великим существом во всей Вселенной, но лично у меня на счет Аструала сложилось несколько иное мнение и я даже с ним здорово поцапался, причём из-за своего романа.
Старику вздумалось внести в роман кое-какие правки, но я этому воспротивился и высказался, как всегда, в довольно резкой форме, да, к тому же посоветовал побольше заниматься своим творением и не совать свой нос в чужие, особенно в те, в которых он ни ухо, ни рыло. В конце концов мы сошлись с ним на том, что мой роман будет издаваться в мирах Золотого круга с некоторыми купюрами и в сокращённом виде. Мастера Миров несколько смущало то обстоятельство, что Астриум был описан мною не как обитель самого высшего божества во Вселенной, а как самая обыкновенная штаб-квартира какой-нибудь военизированной организации с тюрягой в подвале. Ну, и ещё ему не понравилось, что на всеобщее обозрение был выставлен его конфликт с самим собой, что привело к появлению на свет Амалора, его тюремщиков Аботана и священного человекодракона Тартаботана.
Как следствие всех этих редакторских разборок, роман "Кир Торсен – рыцарь Мастера Миров" стал доступен любителям жанра "фэнтези" на планете Земля только через несколько лет, да, и то только благодаря Иоланте, которой очень понравился наш с Кирюхой мир. Зато здесь его размещение в Интернете обошлось без каких-либо купюр и сокращения, ведь на Земле, как и в других базовых мирах, Мастер Миров ведь является таким же литературным персонажем, как Лемюэль Гулливер, поручик Киже или майор Пронин, а потому старику совершенно безразлично, что подумают о нём люди, когда прочитают роман. Зато я в конце-концов не поступился своими принципами и был предельно честен как к себе, так и к своим друзьям, а потому как не врал своим читателям раньше, так и не вру им теперь.
После того, как я посетил сначала Астриум, где буквально вынудил Мастера Миров согласиться с тем, что впятером мы будем работать эффективнее, я отправился на Армагеддон, где несколько дней беседовал чуть ли не по двадцать часов кряду с мастером Аботаном, а затем на Ильмин, где во мне произошли большие изменения. Благодаря Тетюру я стал на Ильмине магом, резко помолодел и очень сильно изменился внешне, что положило конец моей жизни в прямом, а не в переносном смысле. Сразу после того, как мы вновь вернулись на Землю, в Москву, соседи обнаружили мой хладный труп у полуоткрытых дверей квартиры. Судмедэксперт зафиксировал мою смерть от сердечного приступа и через три дня состоялись похороны капитана запаса Кузьмина Сергея Алексеевича. Похороны мои были пышными и торжественными и на них собралось очень много моих друзей, благо наступил сентябрь и все они вернулись из отпусков, пришло даже несколько десятков моих студентов.
Вместе с Киром и Тетюром я, как двоюродный племянник капитана Кузьмичёва, нёс гроб со своим телом сначала от дома до катафалка, а потом до могилы. На кладбище и потом на поминках, я услышал о себе много хорошего и даже сам произнес короткую, но весьма проникновенную речь. На похороны приехала моя бывшая жена и это было единственное, что мне совсем не понравилось, так как её интересовало только одно, не достанется ли ей какое-нибудь наследство. Ну, наследников у меня и без неё хватало, в Москву приехала моя сестра с детьми и мужем (теперь они живут на Ильмине). Мой двоюродный племянник, о котором они ничего не знали, удовлетворился одним только моим архивом и даже мои правительственные награды он отдал моей сестре и пару месяцев спустя она вернула их мне, сказав мне со смехом, что я жулик и прохиндей ещё похуже Тетюра.
С одной стороны это очень походило на фарс, так как я всё-таки не помер, а с другой я отнёсся к своей смерти очень серьёзно и жалел только о том, что у меня не было детей. Увы, но после Афгана я не мог иметь их просто физически, хотя и оставался мужчиной. Тетюр с этим быстро разобрался, но в своей новой жизни я снова не торопился стать отцом. Нет, ну, действительно, стоит ли спешить, когда у тебя впереди, как минимум, несколько тысяч лет жизни. Хотя кто знает, может быть в каком-либо из множества миров, которые мне пришлось посетить, у меня уже есть ребятишки и не дай Бог, чтобы они пошли в своего зловредного папашу. Тут я вынужден признаться, что между тем, прежним, Сергеем Алексеевичем и нынешним рыцарем-магом сэром Козмо, так меня зовут на Ильмине и таким именем я представляюсь всем во время наших экспедиций, нет ничего общего.
С лёгкой руки Тетюра, который однажды посмотрел кинокомедию про рыбалку по-русски, в нашей команде за мной закрепилось прозвище Кузьмич. Поначалу я в глубине души злился, но потом привык, хотя с тем Кузьмичом, философом, пьяницей и просто раздолбаем, меня нельзя сравнивать. Тот хотя и чудик, весьма милый дядька, а вот я, к глубокому сожалению Кира, самое настоящее кровожадное чудовище с садистскими наклонностями. Правда, эти мои качества направлены только против тех людей, которых и людьми-то назвать нельзя, и оставлять их в живых, является на мой взгляд, самым тяжким преступлением против человечности. Почему? Да, по Конфуцию, чёрт побери, который когда-то говаривал, что за добро нужно платить добром, а зло достойно только справедливости.
