Майкл Муркок - Меч и конь
– В этой плоскости они боятся лишь одного, – сказал Гофанон Спутнику Героев. – Крайг Дона. И об этом мы тоже должны помнить.
– Они об этом не забывают. И не подойдут к Крайг Дону.
Кузнец Гофанон свел черные лохматые брови.
– А может, и подойдут, – произнес он.
– Мы должны думать не о Крайг Доне, а о Каэр Ллуде, – сказал друзьям Корум. – Ибо именно его придется штурмовать. Как только Каэр Ллуд будет взят, сразу же поднимется боевой дух. Этот подвиг придаст силы нашим воинам и поможет им раз и навсегда покончить с Фои Миоре.
– Великие деяния нам в самом деле необходимы, – согласился Гофанон. – Но нужны и умные мысли.
– И союзники, – с чувством добавил Джери, – такие союзники, как ты, добрый Гофанон, и золотой Илбрек. Нам не хватает сидов.
– Думаю, что, кроме нас двоих, сидов больше не осталось, – пробормотал Гофанон.
– Уж не тебе высказывать такие мрачные мысли, друг мой Джери! – Корум хлопнул серебряной рукой своего спутника по плечу. – Почему у тебя такое настроение? Мы сильны, как никогда прежде!
Джери пожал плечами.
– Может, я не понимаю мабденов. Они так радуются всем новоприбывшим, словно забыли о предстоящих опасностях. Словно они собираются на дружескую прогулку с Фои Миоре, а не на смертный бой, который решит судьбу их мира!
– Так что, им надо горевать? – удивился Гофанон.
– Нет…
– Они должны готовиться к смерти или к поражению?
– Конечно нет…
– Так что, им исполнять друг для друга погребальные песни или петь и веселиться? Неужели они должны ходить с унылыми лицами и глазами, полными слез?
Джери не мог не улыбнуться.
– Скорее всего, ты прав, Гофанон. Просто дело в том, что я слишком много видел. Участвовал во многих сражениях. Но никогда прежде не встречал людей, которые так легкомысленно готовятся к смерти.
– Думаю, таков образ мышления мабденов, который они переняли от сидов, – сказал Корум и посмотрел на Гофанона. Тот расплылся в улыбке.
– А кто сказал, что они готовятся к своей смерти, а не к гибели Фои Миоре? – добавил Гофанон.
Джери склонил голову.
– Принимаю. Твои слова вдохновляют меня. Просто все это странно, а странности всегда как-то мешают мне.
Корум и сам был удивлен, видя своего всегда веселого друга в таком мрачноватом настроении. Он попытался улыбнуться.
– Брось, Джери, такое упадническое настроение тебе не подходит. Ведь обычно насупленным ходит Корум, а Джери сияет улыбкой…
Джери вздохнул.
– Да, – грустно сказал он. – Надеюсь, наши дела в это непростое время не будут забыты.
И, отойдя от друзей, он пошел вдоль стены, пока не остановился, глядя куда-то перед собой. Он ясно дал понять, что не хочет продолжения разговора.
Гофанон посмотрел на солнце.
– Скоро полдень. Я пообещал помочь советом кузнецам Туа-на-Ану. У них возникли затруднения с подбором и весом молотов, которые мы с ними будем использовать. Надеюсь, что вечером еще поговорим с тобой, Корум, когда соберемся обсудить наши планы.
Корум вскинул в знак приветствия серебряную руку. Гофанон, спустившись по ступеням, пошел по узкой улочке, что вела к главным воротам.
Ему захотелось присоединиться к Джери, но, без сомнения, Джери пока не нуждался в чьем-либо обществе. Помедлив, Корум тоже спустился вниз и отправился на поиски Медб, ибо внезапно испытал острую необходимость получить утешение от любимой женщины.
Пока Корум шел к королевскому залу, ему пришло в голову, что, может быть, он стал слишком зависим от этой девушки. Порой принцу казалось, что он нуждается в ней, как любой мужчина нуждается в выпивке или наркотике. И хотя Медб всегда была готова искренне ответить, казалось, что он нечестен, предъявляя ей такие требования. Разыскивая девушку, Корум ясно понял, где посеяны семена той трагедии отношений, что установились между ними. Корум пожал плечами. Не стоит подкармливать и взращивать эти семена. Их надо уничтожить. И пусть даже основная цель его бытия предопределена, есть некоторые аспекты его личной жизни, которые он может контролировать.
– Конечно, так и должно быть, – пробормотал он себе под нос.
Женщина, проходившая мимо, посмотрела на него, решив, что слова принца адресованы ей. Она несла охапку древков для копий.
– Милорд?
– Я вижу, готовитесь вы отменно, – смутившись, сказал Корум.
– Да, милорд. Мы все трудимся, чтобы разбить Фои Миоре. – Она приподняла свой груз повыше. – Спасибо вам, милорд…
– Да, – кивнул Корум, помявшись. – Отлично. Что ж, доброго вам утра.
– И вам доброго утра, милорд, – развеселилась она.
Опустив голову и крепко сжав губы, Корум пошел дальше, пока не добрался до зала короля Маннаха, отца Медб.
Но ее самой здесь не было.
– Она в оружейной, принц Корум, вместе со своими женщинами, – сообщил слуга.
Миновав коридор, принц оказался в широком помещении с высоким потолком, украшенным старыми боевыми флагами, древним оружием и доспехами. Несколько женщин учились управляться с луком, копьями, мечами и пращой.
Тут была и Медб. Она вращала над головой пращу, целясь в мишень в дальнем конце арсенала. Медб была знаменита своим умением владеть пращой и татлумом, этим странным оружием из мозгов павших врагов: оно, как полагали, обладало убийственной силой. Когда появился Корум, Медб метнула татлум, который попал в самый центр мишени, и тонкая бронза загудела, а сама мишень, на канате свисающая с потолка, стала вращаться, отбрасывая блики факелов.
– Привет, – сказал Корум, и его голос эхом отразился от стен, – Медб Длинная Рука!
Она повернулась, обрадованная, что он стал свидетелем ее мастерства.
– Привет тебе, принц Корум. – Она бросила пращу, кинулась к нему и, повиснув у него на шее, внимательно вгляделась в его лицо. – Ты грустен, любовь моя? Что за мысли беспокоят тебя? Какие-то новости о Фои Миоре?
– Нет. – Корум прижал ее к себе, понимая, что все остальные женщины смотрят на них. – Просто мне захотелось увидеть тебя, – тихо сказал он.
Медб нежно улыбнулась ему:
– Я польщена вниманием принца сидов.
Этот набор слов, подчеркивавший разницу их крови и воспитания, еще больше омрачил его настроение. Он в упор посмотрел на нее, и во взгляде его не было тепла. Узнав это выражение, Медб удивилась и, отпрянув, опустила руки и отошла на шаг. Он понял, что не достиг цели своего визита, ибо она в свою очередь обеспокоилась. Корум сам оттолкнул ее. Но не она ли первой своими словами отстранилась от него? И хотя ее улыбка была полна нежности, ответ Медб резанул его. Отвернувшись, он сдержанно произнес:
– Теперь моя потребность удовлетворена. Пойду навещу Илбрека.
Он хотел, чтобы Медб попросила его остаться, но понимал, что она этого не сделает, как бы ему этого ни хотелось. Не проронив больше ни слова, он вышел.
