Александр Абердин - Проклятый ангел
На смену почти полному отсутствию воздуха, пришел лютый холод, но, как это ни странно, он не очень сильно беспокоил меня, как и немного позднее сильнейший встречный поток воздуха, который стал швырять меня из стороны в сторону. В моих мозгах быстро промелькнули формулы из учебника физики, и я понял, что дела мои плохие, если это всё-таки не магический спуск. Без учёта торможения о плотные слои атмосферы, моя скорость подлёта к Земле составит свыше восьми тысяч километров в час и по всем законам материаловедения я должен просто сгореть. Между тем встречный поток воздуха был пока ещё вполне терпимым, и я принял решение - воздуха из лёгких ни в коем случае не выдыхать, тем более, что кровь в зажатых руками ноздрях, свернулась, в них образовались настоящие пробки, а потому воздух Небес не вылетал из моих лёгких. В моей голове мелькнула шальная мысль - если я помню курс физики, а со времён окончания института, дальше учиться мне было лень, прошло уже полторы сотни лет, то может быть, вспомню и магию, в которой разбирался на зависть подлецу Санни? Чем чёрт не шутит, когда Бог взял и уехал в отпуск?
Воздух Небес это ведь не то же самое, что воздух грешной Земли. В общем я резко выпрямил руки и тесно сжал ноги, придав своему телу аэродинамическую форму и перешел в скользящий полёт. Заодно я приоткрыл глаза и понял, что интуитивно выбрал правильное направление и теперь лечу на восток, а не падаю камнем вниз, в море, которое люди называли Чёрным. Наверное, ангелы-охранники, зная о моих любимых забавах, специально хотели сбросить меня в море, чтобы я смог хорошенько поплавать, а то и донырнуть до самого дна. Эх, мне бы теперь перелететь через горы. Перспектива разбиться о камни меня совершенно не устраивала. Хотя, зная характер ангелов, я полагал, что умереть так легко они мне точно не дадут. Нет, фигу вам! Я не стану помирать вам всем назло. Пока ваша магия поддерживает меня, в моих лёгких достаточно воздуха Небес, а тело ещё полно ангельской силы, я полечу навстречу своей судьбе, а не упаду на Землю, как сломанная кукла. Не дождётесь! И я полетел. Пусть и без крыльев. Какой-никакой, а это был всё же полёт, а не падение.
Вскоре я открыл глаза чуть пошире, и почувствовал, что могу хоть немного управлять своим полётом. Правда, летел я всё-таки очень быстро, да, и высоту терял также быстро, но, похоже, мне всё-таки удастся перелететь через Большой Кавказский Хребет. У меня это получилось и я, стремительно летя в ночном небе, пронёсся над заснеженной, покрытой ледниками горной грядой и стал спускаться к земле. Увы, слишком быстро, хотя и пытался затормозить. Летя к земле под углом градусов в тридцать, я увидел впереди огни какого-то города, и рухнул в лес, не долетев до него несколько километров. Мне даже пришли на ум меры длины, принятые на Земле. Срезав, как бритвой, остроконечные верхушки нескольких деревьев, я угодил в крону ещё одного - большого и раскидистого. На этом мой полёт завершился. Несколько раз больно ударившись о ветки, весь изодранный и избитый, я рухнул на землю и затих. В висках у меня уже ломило, но я не торопился выдыхать воздух Небес. Более того, невзирая на жуткую боль во всём теле, я сконцентрировался и вскоре почувствовал, что могу вдохнуть воздух Земли. Однако, что-то меня остановило и я не стал этого делать. Интуитивно. Вскоре я был очень благодарен своей интуиции.
Вместо этого я принялся определяться на местности, пока что на ощупь, не открывая глаз, и в следующую секунду понял, что лежу на боку, на сухих листьях и редкой траве, пробивавшейся через них. Всё моё тело, от макушки и до последней косточки, ныло от боли. Такого, чтобы я испытывал столь сильную боль, со мной ещё ни разу не случалось, хотя мне и доводилось её терпеть. Например, в драках или состязаниях, то есть в тех же самых драках, но проходящих по правилам и в присутствии зрителей, но тогда мне было больно не до такой степени, чтобы я не мог даже пошевелиться. Нужно было срочно приводить себя в порядок, и я с огромным трудом приблизил руки к лицу и открыл глаза. Была ночь, в лесу стояла кромешная тьма, но я, как это ни странно, уже через пару секунд прекрасно видел всё, словно и не переставал быть ангелом. Всё же я был ангелом дневным, а не ночным и потому не отличался особой зоркостью. Вместе с тем я вспомнил последние секунды полёта к Земле и, увидев перед собой какие-то странные деревья с кривыми стволами, понял, что валяюсь, чуть ли не в самом центре не очень большого леса. Он рос на пологом склоне между двух горных ручьёв, вдоль которых пролегали дороги, а впереди, на востоке, были видны огни города.
Что же, если я очутился, пусть и не по своей воле, на Земле, в мире людей, то мне с ними теперь предстояло жить. Чем скорее я познакомлюсь с людьми, тем лучше. Пока что мне следовало заняться собой. Взглянув на свои руки, я ужаснулся. Кисти рук, связанные белым шнуром, перехваченным несколько раз, уже опухли, но пальцы ещё сохранили подвижность и чувствительность. Руки мои выглядели ужасно. Они были исцарапаны, ободраны и окровавлены. Я по-прежнему не дышал и был очень тому рад - значит в моих лёгких всё ещё находится воздух родных Небес. Правда, они мне уже не родные, но от того их воздух, пропитанный магией и наполненный эманациями Божественной Благодати, был не менее целителен. Да, целительный воздух и та верёвка, которой мне скрутили руки, это было всё, что мне удалось прихватить с собой с Небес, хотя ещё не факт, что верёвка в скором времени не развеется или не удерёт. Она же, чёрт её подери, магическая, а потому с ней всё, что угодно, может случиться, если, конечно, я не смогу этому воспротивиться.
Мысли мои немного упорядочились и я стал усиленно соображать, что же мне делать? Хорошо, что первым делом я всё-таки вспомнил, что мой личный рекорд по задержке дыхания состоит двадцать семь минут. Хвала озеру, возле которого я вырос, а стало быть, мне не следовало торопиться выдыхать воздух Небес. Мне тут же припомнились сведения о мироустройстве Небес и Аида, вторым, но всё-таки скорее третьим, измерением которых является планета Земля с её Вселенной. На Небесах именно воздух был основой творения и магии, главного инструмента Бога и нас, ангелов. Раз так, то мне нужно было срочно придумать, как сохранить этот инструмент и я стал вспоминать, как ещё мальчишкой начал изучать магию. Лекции о дыхании были в данной ситуации бесполезными, о его задержке тоже, но тут мне припомнились слова учителя о том, что тело ангела - бездонный сосуд. Это уже было ближе к теме, и я напряг мозги, вспоминая, что он говорил нам ещё. Ах, как жаль, что я не григори, ангел наблюдатель, и даже никогда не был знаком ни с одним из этих чудаков, избравших для себя столь странную и необычную профессию - вести наблюдения за людьми. Впрочем, жалел я об этом не слишком долго, так как хорошая - память залог долголетия.
