Юлия Бурова - Быть живым
На пороге стояло бревно. У бревна были ноги и руки из толстых веток, на голове, а у него была еще и голова, вместо волос топорщился мох, нос ему заменяла шишка.
На меня смотрела пара угольно-черных глаз.
- Добрый день - сказало бревно.
"Оно еще и говорит!" - было, последней мыслью, перед спасительным обмороком.
Резкий неприятный запах бесцеремонно выдернул меня из забытья. Увидев, что я открыла глаза, полено убрало у меня из-под носа нечто дурно пахнущее и сочувственно посмотрело. Оно не проявляло агрессии. Я решила повременить с очередным сеансом обморока.
- Как самочувствие? - Голос у бревна был глубокий, басовитый.
Как страшно быть сумасшедшей. Я замотала головой, пытаясь разогнать порождения больного разума.
- В общем, не плохо. Скажите, я умерла и попала на небеса? Вы, наверное, апостол Михаил или Петр?
Бревно удивленно вздернуло мохнатые брови.
- Что ты, никакой я не стол, эх неразумное племя людское, - бревно снисходительно вздохнуло, - леший я, зовут меня Моруххх, а ты жива-живехонька. Как звать то тебя?
- Настя.
От этих слов мне стало легче, жаль, что я услышала их от бревна.
Я не понимала где я, что со мной, как избавиться от этого наваждения и как вырваться из этого бредового и столь реалистичного сна. Неужели, безумие мальчишки-самоубийцы передалось мне. Я сильно ущипнула себя, причинив тем самым боль, но проснуться так и не смогла.
- Теперь, может, уважишь моё любопытство? - леший говорил, растягивая слова. - Откуда ты прилетела?
- С пятого этажа. - Я растеряно пожала плечами, покачав головой.
- Хм, ни разу не слышал. Быть может, твой Пятыйтаж по другую сторону грани? - Моруххх задумчиво уставился в потолок.
- Почему прилетела?! Какая грань?! Где я?! - Я повысила голос, подскочила с постели и рванула к двери, попыталась убежать, но, не вписавшись, треснулась головой о дверной косяк. Это потом до меня дошло, что леший ниже меня ростом и все в его доме сделано с расчетом на это, и передвигаться следует с осторожностью.
Когда прояснилось в голове, я снова лежала на кровати с влажной тряпкой на лбу, рядом сидел Моруххх и с тревогой заглядывал в глаза.
- Эх, неразумная торопыга, ты лежи, лежи. - Он заботливо освежил тряпку в воде, его движения были такими же плавными, как и речь. - Ходил я с утра по тропам, вдруг сороки раскричались, подняли гомон, всех переполошили. Пришлось откликнуться на зов. Вижу, висишь ты высоко на дереве, будто мертвая, не порядок. Снял, а ты дышишь.
Его ответ ни на грамм не прояснил ситуацию.
- Как насчет того где я и что за грань?
- Во вселенной множество миров. - Леший поразил меня до глубины души своим знанием понятия вселенная. - Миры, между собой, разделены гранями. Когда-то, давным-давно, когда я был порожден из лона сгоревшего дуба, между мирами была дружба. Грань была зыбкой, и было возможно перемещение, но случилось горе неведомое мне, грань закрылась, миры разделились.
Я не верила во все происходящее и все еще надеялась проснуться, но сон затягивался, все больше убеждая меня в том, что все это невероятное происходит со мной наяву.
- Наш край зовется Марвелией, есть на нашей планете и другие прекрасные края, но в Марвелии самые чудесные земли и леса. - Леший говорил о своей земле с нежностью. - Предвижу следующий вопрос, я не знаю, как ты смогла попасть в наш мир и как можешь вернуться обратно, ведь я простой леший - хранитель леса.
- Что же мне делать? - Я потерла раскалывающуюся голову.
Ответить Леший не успел, так как мой живот вклинился в наш разговор громким урчанием.
- Эх, бревно я неотесанное, ты ж голодная, - спохватился Моруххх. - Иди на двор ополоснись в ручье, я пока соберу на стол.
Двором это сложно было назвать. Кругом лес, густые непроходимые кусты заменяли собой забор. Ручеек петлял тонкой струйкой между деревьев. Умывание ледяной водой взбодрило и немного прояснило мысли. Я повернулась и хотела уже возвращаться, но не смогла понять, где дверь. Дом лешего снаружи представлял собой нагромождение веток. Я бы так и стояла в замешательстве, если бы Моруххх не решил позвать меня и не открыл дверь.
На столе стояла огромная сковорода с еще скворчащими грибочками. На тарелках дымилась вареная картошечка, посыпанная зеленью. А леший ломал хлеб на большие куски. Мой рот наполнился слюной. И мне было все равно, откуда взялось кушанье, если в домике не было даже печки.
- Садись.
Второй раз меня просить не пришлось. Я с жадностью накинулась на еду. Леший с умилением смотрел на меня и улыбался. Сам он ничего не ел. На мой удивленный взгляд пояснил, что человеческая еда ему не подходит. После того, как я одна съела все угощение, хозяин выставил на стол огромный пузатый самовар и вазочку с сушеными ягодами. Сладкие ягоды вполне сошли за конфеты. Голод отступил, а вот проблемы остались на месте.
- Моруххх, послушай, а больше рядом со мной никого не висело?
- Нет, одна ты болталась на ветке.
- Может не рядом, а где-то еще в лесу? - Продолжала допытываться я.
- Зачем загадками говоришь, не плутай, скажи прямо.
- Понимаешь, я не одна падала с пятого этажа, со мной еще мальчик летел. - Сердце окатило холодом, неужели он разбился.
- Нет, не было больше никого, если б кто еще прилетел или забрел чужак, какой, я уж наверняка знал. - Моруххх, снисходительно посмотрел, разжевывая, по его мнению, очевидные вещи. - Быть может, он, где в другом месте выпал.
- А такое может быть?
- Может, может.
Жаль будет если мальчишка погиб, вот выберусь, подумала я, и обязательно разыщу его родных, узнаю его судьбу. От этих мыслей я погрустнела. Не понятно удастся ли мне вообще вернуться.
- Не печалься. - Моруххх правильно понял мой тоскливый взгляд. - Все не случайно, я схожу на святилище к сгоревшему дубу, спрошу совета, завтра поутру. Как знать, может прародитель подскажет, как тебе быть далее. Нынче поздно, нужно спать ложится.
За мной осталась кровать, пережившая уже не один мой обморок. Леший принес еловых веток и, свалив их в угол, улегся отдыхать.
Не смотря на пережитые за день потрясения, уснула я моментально. Ночью сквозь сон, пробивалось шуршание и бормотание Моруххха.
Утро началось с топота деревянных ножек и запаха яичницы. Я открыла глаза и потянулась. Солнечные лучи пробивались сквозь неплотные переплетения веточных стен и то тут, то там разрезали полумрак комнаты.
- Вставай, завтрак стынет, - Радушный хозяин накрыл стол, яичница уже манила меня своими желтыми глазами.
Быстро умывшись в ледяном ручье, я уселась завтракать. На этот раз ела медленно, как подобает порядочной девушке.
