Мэрилин Кэй - Лучше поздно, чем никогда
- «Дженна, Вы готовы пойти с нами?»
- «Нет»,- Дженна ответила, зная очень хорошо, как грубо это звучала, - «Я еще даже не начала собираться».
Выражение женщины не изменялось, но теперь ее улыбка выглядела немного напряженной.
- «Хорошо, возможно Вам лучше поторопиться и начать собираться. Вы не будете нуждаться во многом, Вы знаете. Это всего на две недели».
- «Да, поняла», пробормотала Дженна. Две недели в доме, полном незнакомцев. А возможно и навсегда. Она оставила социального работника и вернулася к себе в спальню. Рассеянно начав бросать в чемодан вещи, она вспомнила две приемные семьи, у которых она останавливалась ранее.
Ей было 8 лет, когда ее мама, будучи пьяная в стельку, сломала ногу. Если бы Дженна знала что должно произойти, то оставила бы ее поправляться дома, вместо того, чтобы вызывать скорую. Социальная служба пришла за ней, пока она ждала в отделении неотложной помощи. Ее разместили в доме, принадлежавшей женщине, которая брала детей в дом за деньги, которые государство платило ей за содержание.
Женщина не была жестокой, не била ее хлыстом или что-то в этом духе, нет, она просто не обращала никакого внимания на Дженну и на других двух маленьких девочек, которые были там. Это действительно было не так уж плохо по сравнению со вторым домом, в который она пошла, когда ей было 11 лет, а ее мать была арестована за вождение в нетрезвом виде.
Там ее тоже не били. Она застряла в семье благодетелей, которые постоянно спрашивали, как она себя чувствует, и поощряла выражать свои истинные эмоции. Она думала, что они пытаются быть добрыми, но Дженна читала в их мыслях одну только жалость, и предпочла бы, чтобы ее били.
Кто знает, где она застрянет сейчас? Хмурясь, она рассматривала наихудшие варианты, как религиозные фанатики или вегетарианцы. Что хуже: ходить в церковь два раза в день, или лишение Биг Мака на две недели? Когда она тащила свой чемодан в гостиную, она решила быстренько просканировать ум социального работника, на всякий случай, чтобы хоть предположительно знать, куда ее отвезут. Дженна не была полна надежд - бедная женщина, вероятно, размышляла о вшивой работе, которую имела, растаскивая детей в приемные семьи.
Но ей улыбнулась удача, Дженна прочитала о своем будущем четко и ясно. И когда она узнала, где будет жить следующие две недели, ее настроение значительно улучшилось.
- «Подождите секундочку!», сказала она социальному работнику. Она побежала в свою комнату и схватила старое чучело животного со своей кровати. Она не упаковала его, потому что боялась, что люди с приемной семьи будут дразнить, что она спит с плюшевым мишкой.
Или еще хуже, в доме могли быть маленькие дети, которые бы тискали его грязными ручонками. Теперь, когда она знала, куда шла, она спокойно могла взять его с собой, зная, что он будет в безопасности. И она тоже.
За пределами здания, когда они сели в автомобиль, женщина смотрела на нее подозрительно, и Дженне не нужно было читать мысли, чтобы узнать причину. Она, вероятно, ожидала, что Дженна будет жаловаться и ныть. Ее внезапное пассивное принятие судьбы раздражало социального работника. Возможно, она думала, что Дженна запланировала выпрыгнуть из автомобиля в первом красном свете светофора и сбежать. Когда они подъезжали к знаку «Стоп», Дженне так хотелась дернуться к двери, только чтобы увидеть тревогу на лице женщины. Но она осталась на месте, а машина тем временем завернула на знакомую улицу.
- «Вы были здесь прежде, не так ли?», спросила женщина, но Дженна не потрудилась ответить. Она выскочила из машины и помахала рукой девочке, которая стояла на крыльце дома.
Трейси Дейвон побежала на встречу. Дженна сделала шаг назад, но к ее облегчению, Трейси резко остановилась и не заключила Дженну в объятья. Ясно, она вовремя поняла, что Дженна не привыкла обниматься.
- «Сюрприз!», воскликнула Трейси. – «Нет, я возьму это. А ты не выглядишь удивленной, бьюсь об заклад, ты успела прочесть мысли той женщины, верно?»
- «Конечно прочла! Но как ты это устроила?»
- «Я сказала родителям, что тебе нужно где-то пожить немного, и я хотела чтобы ты осталась здесь. Они позвонили в социальную службу и оформили договоренность». Она взяла чемодан Дженны и направилась к дому.
«Удивительно», думала Дженна, когда шла за своей одноклассницей. Какой-то месяц назад Трейси даже и не мечтала о том, чтобы попросить родителей, приютить ее друга на две недели. И даже если бы она попыталась, родители не услышали бы ее. Тогда никто не слушал Трейси Дейвон. Большинство людей ее даже не видели. Потому что когда Трейси чувствовала себя невидимкой, ее эмоции зашкаливали, и она действительно исчезала. Это было «даром» Трейси – умение становиться невидимой. Даже Мадам, учитель их одаренного класса, не всегда была уверена, присутствует Трейси на занятии или нет.
Семейство Дейвон радушно встретило Дженну.
- «Так хорошо, что ты вернулась», сказал отец Трейси, а мать легонько приобняла Дженну, это она смогла перенести без вздрагивания или отвращения. Трудно было поверить, что эти два дружественных, радушных родителя были теми же самыми людьми, которые были причиной страданий старой Трейси. Это не было специально, они действительно сожалели о многом, и сейчас пытались наверстать упущенное.
- «Здорово быть здесь», сказала Дженна, - «Я имею в виду, что меня могли отвезти в очень ужасное место».
И вот семь других причин частого исчезновения Трейси вбежали в комнату, окружая людей.
- «Дженна!»
- «Привет Дженна!»
- «Дженна! Почитаешь нам?»
Дженна отшатнулась в испуге. Маленькие клоны были покрыты пятнами.
- «Ты раньше болела Корью?», спросила Трейси у Дженны.
- «Даже не знаю», честно ответила Дженна. Она не помнила, а если и болела корью в детстве, то мать ей ничего об этом не говорила. Не исключалась и вероятность того, что мать была занята совсем другим, и не заметила пятна на дочери, и Дженна вылечилась самостоятельно.
- «Ничего страшного, они больше не заразны!», заверила ее Трейси.
Девушка попыталась ответить на их восторженное приветствие. – «Привет Сэнди, Рэнди, Мэнди….» Остальные имена она вспомнить не могла. Да и какой смысл? Каждая девочка была копией предыдущей, и как она считала, соответствовали любому имени, даже сыпь, казалось, была в одних и тех же местах и в том же количестве.
