Брендон Сандерсон - Надежда Элантриса
— Не похоже на "ничего", по-моему, — заметил Теор.
— Что ж, — сказала Матисс, вздыхая. — Они рисуют эйоны. И если вам так это интересно, думаю, мы смогли бы сделать исключение и разрешить вам не ложиться спать ... при условии, что вы тоже начнёте рисовать. Думаю, ничего страшного, если мы проведем еще один урок вечером.
Теор и Тиил побледнели.
Рисование эйонов было как раз тем, чем все занимались в школе. Дух заставил их снова посещать эти уроки.
Матисс хитро улыбнулась про себя, увидев как оба мальчика попятились.
— Ну, давайте же, — сказала она. — Возьмите перья и бумагу. Мы можем нарисовать эйон Эйш раз сто. Мальчишки поняли намёк и скользнули в свои кровати.
В комнате были и другие воспитатели: они, так же как и Матисс, ходили между кроватей и следили, чтобы дети засыпали.
— Матисс, — кто-то сказал. — Я не смогу заснуть.
Матисс повернулась в сторону девочки, сидевшей на своей постели.
— Почему ты так решила? — спросила Матисс, слегка улыбаясь. — Ты же только что легла, ты ещё даже не пыталась заснуть.
— Я знаю, что не смогу, — дерзко ответила девочка. — Маи всегда рассказывает мне сказки перед сном. Если он этого не делает, я не могу заснуть.
Матисс тяжело вздохнула. Риика редко хорошо спала, особенно тогда, когда спрашивала про своего сеона. Конечно же, он потерял рассудок, когда шаод затронул Риику.
— Ложись, дорогая, — сказала Матисс успокаивающе. — Посмотрим, придёт ли к тебе сон.
— Не придет, — ответила Риика, но всё же легла.
Матисс обошла всю комнату и подошла к двери. Она посмотрела на детишек – их целая куча, многие всё ещё ворочались и елозили. Матисс поняла, что, как и дети, тоже что-то чувствует – какое-то напряжение.
Этой ночью что-то было не так.
Лорд Дух исчез, и в то время как Галладон убеждал их, что волноваться не о чем, Матисс видела в этом дурное предзнаменование.
— Что они там делают? — тихо прошептал Идотрис из-за её спины.
Матисс выглянула наружу, туда, где взрослые столпились вокруг Галладона, вычерчивая эйоны в ночи.
— Эйоны не работают, — напомнил Идотрис. Этот подросток был, возможно, на два года старше, чем Матисс, хотя такие вещи не имели особого значения в Элантрисе, где у всех кожа была одинакового серого оттенка, а волосы были тонкими или отсутствовали вообще. Из-за шаода трудно было определить возраст.
— Нет никаких причин, чтобы не практиковать в использовании эйонов, — ответила Матисс. — Для них это сила. Сам посмотри.
Действительно, за эйонами стояла настоящая сила.
Матисс всегда была способна ощущать её — силу, находящуюся за всполохами света, начертанными в небе.
Идотрис фыркнул.
— Бесполезно, — сказал он, скрестив руки.
Матисс улыбнулась. Она не была уверена, был ли Идотрис всегда таким несдержанным, или он просто притворялся таким, когда работал в Курятнике. Казалось, он был недоволен тем фактом, что его как подростка направили заботиться о детях, вместо того, чтобы разрешить присоединиться к солдатам Дэйша.
— Оставайся здесь, — попросила она, направляясь к открытому двору, где стояли взрослые.
Идотрис заворчал в привычной для него манере, усаживаясь, чтобы убедиться, что никто из детей не выскользнет из спальни, и, кивая другим подросткам, которые закончили присматривать за своими подопечными.
Матисс побрела по открытым улицам Нового Элантриса. Было морозно, однако девушка не обращала внимания на холод. Это было одним из преимуществ пребывания в Элантрисе. Казалось, она была одной из немногих, кто смотрел на вещи под таким углом. Другие не рассматривали пребывание в Элантрисе как "преимущество", несмотря на то, что говорил Лорд Дух.
Для Матисс, однако, его слова имели значение. Но, возможно, это было связано с её положением. Снаружи она была попрошайкой — всю жизнь её игнорировали и она чувствовала себя бесполезной.
Внутри Элантриса он была нужной. Важной.
Дети смотрели на неё снизу вверх и ей не нужно было думать о попрошайничестве или о том, как украсть еды.
По правде говоря, всё было ужасно до того момента, когда Дэйш нашел её в грязном переулке.
Но и там, в Элантрисе, были раны.
Одна из них была на щеке — порез, который она получила вскоре после того, как очутилась в городе богов. Этот порез отдавал все той же болью, как и тот момент, когда она его получила.
Однако это была ничтожная плата.
Во дворце Караты Матисс впервые ощутила себя полноценной. Это чувство принадлежности стало только сильнее, когда девушка вместе с остальной группой Караты перебралась в Новый Элантрис.
Конечно же, она приобрела кое-что ещё, оказавшись в Элантрисе — отца.
Дэйш обернулся и улыбнулся в свете фонаря, увидев, что она приближается. Он не был её настоящим отцом. Она была сиротой ещё до того, как шаод принял её. И, как Карата, Дэйш был родителем для всех детей, которых они нашли и привели во дворец. Но к Матисс у Дэйша было особое отношение. Безжалостный воин больше улыбался, когда Матисс была поблизости, и она была единственной, кого он звал, когда нужно было сделать что-то важное. А однажды она просто начала звать его отцом. Он не протестовал.
Дейш положил руку ей на плечо, как только она подошла к нему у края двора. Перед ними были сотни людей, двигающие руками в унисон. Их пальцы оставляли пылающие линии в воздухе — полосы света, которые однажды пробудили магию Эйон Дор.
Галладон стоял перед этими людьми, показывая, что нужно делать и растягивая слова.
— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Дюла будет учить людей эйонам, — тихо сказал Дэйш, держа вторую руку на эфесе меча.
Он тоже напряжен, подумала Матисс. Она подняла глаза.
— Будь добрее, отец. Галладон хороший человек.
— Возможно он и хороший человек, — ответил Дэйш. — Но он не ученый. Он путает все линии.
Матисс не стала указывать Дэйшу на то, что он сам частенько путал линии, когда дело доходило до черчения эйонов. Она посмотрела на Дэйша, и отметила про себя, что он не доволен.
— Ты злишься на то, что Дух до сих пор не вернулся, — сказала она.
Дэйш кивнул.
— Ему следует быть здесь, со своими людьми, а не гоняться за этой женщиной.
— Возможно, ему нужно выяснить что-то важное снаружи, — тихо сказала Матисс. — Что-то, связанное с другими нациями и армиями.
— То, что происходит снаружи, нас не касается, — заметил Дэйш. Иногда он может быть очень упрямым. Откровенно говоря, большую часть времени.
Перед толпой заговорил Галладон.
— Хорошо, — произнес он. — Это эойн Даа — эйон силы. Коло? Теперь нужно поупражняться в добавлении линии пропасти. Мы не будем добавлять её к эйону Даа. Мы же не хотим, чтобы на наших прекрасных тротуарах появились дыры, не так ли? Вместо этого, мы оттренируем её на эйоне Рао, он кажется не сотворит ничего такого.
