Дэвид Дрейк - Эльфийский дом
Он встал и отряхнул камушки с подола длинной рубахи. Хотя спуск оказался более чем стремительным, обошлось без повреждений, даже одежда не порвалась. Девушка между тем уже стояла на ногах. Поймав его взгляд, она улыбнулась и сказала:
— Меня зовут Мона, лорд Кэшел. Ты знаешь, где мы находимся?
— Просто Кэшел, если можно, — скривившись, запротестовал он. — Какой из меня лорд?
Прокашлявшись, он снова огляделся по сторонам и нашел ландшафт ничуть не более приветливым, так что первое впечатление оказалось верным.
— А насчет этого места скажу так: я не знаю о нем ничего, кроме того, что с удовольствием предпочел бы ему какое-нибудь другое.
— Вообще-то, — заметила Мона, медленно поворачивая голову — она тоже озиралась по сторонам, — здесь живет фея домашнего очага. То есть, я хотела сказать, жила раньше. Сейчас здесь нет ничего живого, кроме самого обиталища.
Она стояла, сложив руки на груди, выражая всем своим видом холодное неодобрение. Совсем юная девушка, почти подросток, заметно моложе девятнадцатилетнего Кэшела… только вот глаза — они казались значительно старше лица и фигуры.
Проследив за ее взглядом, Кэшел увидел за неровной линией подернутых прожилками холмов то, что сначала показалось ему белым утесом, которому ветры и непогода придали остроконечную форму. Правда, прищурив глаза и присмотревшись повнимательнее, он понял, что видит не скалу, а рукотворную башню. Расположение окон указывало на то, что они должны освещать находящуюся внутри винтовую лестницу.
— Ты имеешь в виду тот замок? — спросил Кэшел, кивнув в сторону сооружения на холме. — Там что, люди живут?
— Нет здесь ни людей, ни эльфов, — ответила девушка. — Никого нет, кроме нас с тобой. И я говорила не о замке, точнее, не только о нем. Обиталищем феи служил весь этот мир.
Кэшел прокашлялся, вытащил из висевшего на поясе кошеля клок необработанной шерсти и, размышляя, как на все это отреагировать, протер и без того гладкую поверхность своего посоха.
— Мона, — произнес он наконец, снова взглянув на замок, — я, конечно, слышал об эльфах и феях, но по всем рассказам выходило, что это крохотные человечки, живущие под очагом и обеспечивающие мир, согласие и порядок в доме. Их иногда так и называют: «хранители очага». — Кэшел снова прокашлялся. — Правда, сам я, признаюсь, никаких таких эльфов с феями отродясь не встречал. Да и людей, видавших их, тоже.
— Как это, интересно, можно жить под очагом? — спросила Мона с милой улыбкой, благодаря которой вопрос прозвучал не столь язвительно, как предполагалось. — Нет, эльфы населяют места, которые специально выращивают для себя. Такие, как это.
Она снова огляделась по сторонам, но уже без улыбки.
— Обычно, когда эльф умирал, его обиталище прекращало существовать, подобно тому, как после смерти паука рвется его паутина. Но это место не умерло, а зажило собственной жизнью. Ну, своего рода жизнью.
Между тем небо заметно мрачнело, его затягивали тяжелые облака унылого каменисто-серого цвета. Судя по всему, приближалась буря — Кэшела никогда не подводили его ощущения. Дузи, маленький пастуший бог, знал, сколько раз непогода заставала юношу на выпасе с отарой, и ему приходилось беспокоиться о том, как укрыть овец. Сейчас, однако, овец с ним не было, и Кэшел имел полное право позаботиться о себе.
— Послушай, Мона, — сказал он, — сдается мне, что пока еще есть время, стоит поискать укрытие. Может, если у тебя нет идеи получше, пойдем-ка в тот замок на горе.
— Да, — кивнула она, — так мы и сделаем. Правда, боюсь, буря нас все равно настигнет.
До замка, если двигаться по прямой, было около полумили. Предстояло преодолеть несколько возвышенностей и лощин, и Кэшел по опыту знал, что в действительности дорога всегда оказывается труднее, чем это видится с расстояния, но все препятствия, по его мнению, были преодолимы. Пусть даже для их преодоления ему придется нести Мону на руках.
Он снова взглянул на девушку. Теперь она уже не выглядела такой хрупкой и беззащитной, какой показалась ему в коридоре дворца. По пересеченной местности Мона двигалась уверенным, решительным шагом. Валуны она огибала, но грубый гравий под ногами, похоже, ее нисколько не смущал. «Наверное, — решил Кэшел, — подошвы ее сандалий будут потолще, чем я думал». Сам он вышагивал в крепких сапогах, которые сдавливали его мозолистые ноги, как колоды, особенно в теплую погоду. Но в чем еще прикажете ходить по мощеным улицам города и каменным полам дворца? Не босиком же, как привык он шлепать по грязи и лугам в родных краях. Где-то над облаками вспыхнула молния, резко очертив на мгновение их форму. Свой посох Кэшел держал наготове, чтобы в случае, если осыплется гравий или подвернется под ногой камень, удержаться, вонзив в склон железный наконечник. В таком месте не следовало слишком полагаться на свое чувство равновесия.
— Удивляюсь я, почему тут все так голо? — промолвил Кэшел, глядя, как легко и уверенно ступает впереди него девушка — вот уж кого равновесие не подводило! — Почва здесь, — он пнул склон носком сапога, — ясное дело, не шибко плодородная, но раз бывают дожди, что-то должно и прорасти.
— Ничто не может здесь жить, — с горечью отозвалась Мона и, наклонившись, разгребла в стороны гравий. — Смотри!
Из-под каменного крошева проступила скальная поверхность. Преимущественно бурая, с прожилками бордового, кремового и других цветов. Присмотревшись внимательнее, Кэшел нахмурился.
— Ствол дерева! — воскликнул он. — Только из камня.
— Это самое настоящее дерево, — сказала девушка. — Точнее, бывшее дерево. Теперь оно окаменело. Дом превратил его в камень и вобрал в себя, а более мелкие растения… — левой рукой, ладонью вниз, она обвела короткую дугу, — исчезли без следа. Камень и пыль — вот и все, что осталось. Дом лишь наполовину живой, поэтому ненавидит все имеющее отношение к истинной жизни. — Покосившись на Кэшела, она криво улыбнулась и добавила: — Прости, не могу об этом говорить спокойно. То, что происходит здесь, само по себе не является таким уж злом, как рак или другая болезнь, — «волчье дерево», однако это ненормально.
— По-моему, — Кэшел кивнул на маячивший впереди замок, — нам стоит прибавить ходу.
Склон в этом месте был особенно крут, и, задрав голову, можно было видеть лишь венчавший одну из башен шпиль.
— Но вообще-то ты права, — продолжил он, — буря нас все равно настигнет.
Между тем они взбирались по все более отвесной круче. Теперь девушка то и дело касалась склона рукой, а Кэшел все чаще прибегал к помощи своего посоха.
Он знал, что такое «волчье дерево». В густом лесу всегда находились деревья — чаще всего дубы, — которые благодаря удачному сочетанию длинных корней и раскидистой, какой хватило бы на дюжину обычных деревьев, кроны угнетали более мелкую поросль, отбирая у нее все жизненные соки. Такие деревья отличались очень толстыми, но покрытыми безобразными наростами стволами, искривленными ветвями и трухлявой сердцевиной.
