Лариса Бортникова - Комики
Вбегает Дас с новым огромным тортом в руках. Ваславский убирает остатки предыдущего тор па на пол и втихаря отодвигает его ногой.
Дас: Диана, я принес тебе новый торт! Выходи за меня замуж!
Диана (принимает торт и ковыряет в нем пальцем): Как ты думаешь, Ваелавский, этот торт вкуснее?
Ваелавский (ковыряет крем пальцем): Ну как же так! Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый, разве на вкусных тортах бывают зеленые розочки?
Дас в отчаянии смотрит на Диану. Диана корчит рожицы. Дас, рыдая, убегает. Ваславский с Дианой едят торт.
Вбегает запыхавшийся, заплаканный Дас, в руках у него третий торт, украшенный алыми розочками. Ваславский небрежно бросает второй торт за спину.
Дас: Диана, этот торт должен тебе понравиться!
Диана (рыгает): Не хочу сладкого (отворачивается).
Ваелавский: Замечательный, наверное, торт. Ешь его сам (размазывает торт по лицу Даса).
Занавес. Публика аплодирует.
Диана оглядела холл и на правила кресло в угол, где осунувшийся Ваславский и бледный Дас что-то оживленно обсуждали. Несмотря на то, что Диана с трудом могла сидеть прямо, настроение у неё было преотменнейшее — она даже напевала песенку про поезд, отправляющийся на Читанугу.
Мальчики, — промурлыкала она, — какой я видела сон!..
— С Монти Носатым и кремовым тортом? — уточнил Ваславский.
— Да, но откуда…
— Не трудись пересказывать, мы его тоже видели. Оба. Там ты выглядела гораздо свежее.
— Ты тоже, — огрызнулась Диана.
— Друзья мои, — пpepвал начавшуюся было перепалку Дас, — не ссорьтесь. Подумайте, как это все замечательно! У нас общий сон, и мы в нем молоды, счастливы и талантливы. Как прежде.
— Ну, положим, я и сейчаc талантлив. — Ваславский попытался выпятить грудь, но только закашлялся.
— Где же мы играли «Страсти по торту»? — задумалась вслух Диана.
Никто не смог вспомнить, и всем стало неловко.
Перед обедом доктор Вандерхауз вышел в холл. За ним следовали сестра и два ассистента.
— Ну и как мы себя сегодня чувствуем? — поинтересовался доктор у Ваславского.
— Отлично! — заулыбался тот.
— Рад. Сейчас проверим. — Доктор не глядя протянул руку назад.
Глупая Лиза тут же вложила ему в ладонь журнал, раскрытый на нужной странице.
Доктор бегло просмотрел данные за утро и нахмурился. Потом шепнул что-то сестре, и та подала ему еще два журнала. Прочитанное ему явно не понравилось. Доктор прощупал пульс по очереди у всех троих, посветил крошечным фонариком на зрачки и нахмурился еще больше.
— Так-с, — сказал доктор, — значит, отлично?
— Голова немного кружится и гудит, — признался Ваславский.
— Ерунда. Она у тебя, всегда кружится. И гудит. Потому что пустая, — съязвил Дас.
— Зато мы видели сон, — встряла Диана. — Один на троих. Общий.
— Надеюсь, хороший, — рассеянно произнес доктор.
— О! Это был прекрасный сон! — мечтательно сказал Ваславский. Мы выступали вместе. И Монти с нами, как живой!
— Конечно, конечно, это случается. Столько впечатлений. — Доктор, не особенно слушая, записывал что-то в журнал. — Ну ладно, пульс жиденький — это ничего. Скорректируем питание. А хорошее настроение — признак положительный.
Доктор со свитой удалились.
Из процедурной осторожно высунула голову Лиза, проверяя, не видит ли ее кто. Это была не слишком умная идея, потому что по коридорам гуляли больные.
— Сестра Альтерготт! — донесся откуда-то голос доктора Вандёрхауза.
Глупая Лиза, забыв о предосторожностях, бросилась на зов.
Вслед за ней вышел санитар Гейне — здоровенный белобрысый детина, известный на всю клинику бабник — и, насвистывая, устремился в противоположном направлении.
— Хороший сон. Когда же. мы придумали номер с тортом? — вспоминала Диана.
Ваславский с Дасом наморщили лбы.
— Ну же, на какой-то фестиваль?
— В Бэкфорде у нас готовая программа была. Кажется, — протянул Ваславский.
— Да при чем тут Бэкфорд, — включился Дас. — Это не фестиваль, так, фестивалишко.
— Выскочка там Гран-при получил, — припомнил Ваславский,
— Ну, я и говорю — дыра ваш Бэкфорд.
— Все позади — конкурсы, фестивали, концерты, — вздохнула Диана.
— Ничего не позади! — встрепенулся Ваславский. — Мы ещё о-го-го!
— Это ты во сне о-го-го, а наяву ой-ой-ой, — уточнил Дас.
— А давайте придумаем сценку! — воскликнула Диана.
— Ну, скажем, сидит… — протянул Ваславский. — Кто?
— Ну, скажем, я сижу.
— Со мной? — спросила Диана. Дас скорчил рожицу:
— Банально. У нас все гэги и начинаются с Дианы.
— Ну, хорошо. Сидим мы с Дасом.
— С какой стати?
— Ну не знаю… А о чем будет номер? Все замолчали.
— Ну, скажите хоть что-нибудь, хоть самое нелепое! — Енот, — ответил Ваславский.
— Какой енот! — прошипела Диана. — Ты же просила «самое нелепое».
— Ну хорошо, — сказал Дас, — Сидит Ваславский с енотом. Что дальше?
— У меня голова болит, — пожаловался Ваславский.
— Нет у тебя головы! — взвился Дас.
— А ужин скоро? — спросил Ваславский. Диана застонала.
* * *Гримерная на троих. Зеркала, костюмы, пудра. Уголок Дианы заставлен скляночками, завешан тряпочками, маточками. Диана прихорашивается.
Перед Дасом коллекция цилиндров, на вид одинаковых. Дас вертит, разглядывает и примеряет их по очереди.
Ваславский машинкой ровняет трехдневную щетину.
Вход в гримерку завешан бордовой портьерой.
Занавеска отодвигается, входит Носатый Монти.
Монти: Заказывали енота?
Жестом фокусника достает из-за спины енота. Енот шипит. Ваславский прячется за кресло.
Ваславский (из-за кресла): Ну и зверюга! Монти: Бояться нечего, он совсем ручной! Енот шипит.
Диана (прихорашивается): Какой лапочка!
Монти (Ваславскому): Как ваша голова?
Ваславский (высовывается из-за кресла): Какая голова?
Диана (прихорашивается): Твоя чертова гудящая голова, которой ты всех так достал.
Ваславский (ощупывает лоб): У меня ничего не болит!
Дас (меряет цилиндр): Если все здоровы и у нас есть животное, придумаем номер?
Занавес открывается. Диана за летним столиком пьет чай. Входит Ваславский, у него в руках большая шляпная коробка, Ваславский: Диана, ты хотела котеночка?
