Мария Мызникова - Сказка про одиночество
Потому что у одиночеств не принято думать друг о друге. Так можно с ума сойти, особенно вечером.
До домика второго одиночества оставалось совсем немного. Буквально несколько поворотов, ну и еще дорогу перейти. Одиночество даже воодушевилось. У него ведь была мечта, а мечты всегда воодушевляют, хотя бы чуть-чуть, если, конечно, они настоящие.
Но тут ему встретился ребенок. Нет, это, разумеется, был уже далеко не ребенок, это был один из тех, что уже не считают себя ничьими детьми. В общем, почти что взрослый. Но каждый из нас все равно чей-нибудь ребенок, да и любому когда-нибудь да и нужна материнская забота. Может, даже не материнская, а просто хоть какая-нибудь забота.
В общем, этот ребенок горько плакал злыми слезами обиженного одиночества. Одиночества сразу узнают друг друга. И наше одиночество сразу поняло, что этот ребенок очень одинок.
Оно не нашло ничего лучше, кроме как предложить: хочешь, я пойду с тобой?.. Тогда тебе не будет одиноко, больше никогда.
И они пошли вместе. Одиночеству было очень грустно, что у него не получилось прийти в гости к своему кофелюбящему одиночеству и выпить его вкусного кофе. Ведь хотя оно любило чай, оно считало, что совершенно без разницы, что пить по утрам: чай или кофе. Главное, с кем.
Но оно твердо знало, что оно, как старшее и более одинокое и привыкшее к такому существованию одиночество, просто обязано помочь ребенку. Пусть чужому. Ну и что.
Не то чтобы оно было окончательно счастливо. Нет, одиночество бывает счастливым, только когда становится двуночеством. Но и этого маленького неброского счастья было достаточно, ведь оно было чуть-чуть лучше, чем дешевое счастье в одноразовых бутылках.
Поэтому одиночество осталось с этим ребенком.
А кофелюбящее маленькое одиночество очень расстроилось, что оно не пришло. Оно действительно очень долго ждало его на крылечке своего дома с двумя чашками кофе. Кофе, конечно же, давно остыл, и пришлось его вылить в раковину. Одиночеству было очень, очень грустно, но оно знало, что придется забыть про то прекрасное маленькое одиночество, которое оно видело вчера. Потому что у одиночеств не принято думать друг о друге, когда они даже не знакомы.
Вечером, когда этому одиночеству стало совсем грустно, как оно всегда случается по вечерам, оно решило позвонить своему почти взрослому ребенку. Потому что надо заботиться о своих детях и помогать им, даже когда они уже не считают себя вашими детьми. Им все равно когда-нибудь да нужна материнская забота, да-да, одиночество знало точно.
Но никто не брал трубку.
И одиночество пошло спать.
Ему казалось, что прошло много сотен лет, и что шаманы уже поседели от старости в своих горах. Шаманам так не казалось, ибо они уже давно поседели душой, а седеть еще и волосами им не хотелось.
На самом же деле прошло не так уж и много времени. За этого не такое уж большое время второе одиночество с ребенком успели купить разноцветные шарики. Просто ребенок признался, что у него есть мама, и что она очень грустит, потому что она тоже — настоящее одиночество.
И тогда одиночество решило порадовать маму-одиночество и подарить ей разноцветные шарики.
Оно не поверило своим глазам, когда поняло, что мама-одиночество и есть то самое кофелюбящее одиночество, которое ему так понравилось.
Да оно и само не поверило.
Они стали чинно, долго и обстоятельно знакомиться по всем областям интересов и мнений, говоря друг с другом вежливо и немножко официально, как это приянто у одиночеств, которые друг другу нравятся, но еще об этом не сказали вслух.
И только ребенок, как нормальное подрастающее существо, улыбался и строил им рожи, за что его лишили конфет за ужином, хотя он был уже совсем не маленький.
Ну вот и всё)
P.S. А продавец счастья в конце концов разорился, занялся более прибыльным бизнесом и женился на какой-то красивой дуре, потерявшей Смысл Жизни.
