Хольштайн Мильх - Милое, доброе, кавайное
О том, как я выбирался из чрева людовозки, можно написать целый рассказ. Но, ценность его будет минимальна, ибо на девяносто процентов он будет состоять из эмоций. И на десять из расчлененки.
Если уж и делать из этого что нибудь, то лучше не рассказ а песню. Эдакую, хардкорную, берущую за душу, металлическую балладу про кишки, кровь, и маленькую девочку, которая идет по трупам к свету. Что нибудь такое мелодичное… доброе… и с длинными печальными проигрышами. А еще обязательно женский бэк вокал, и пианино…
Ах, да, маленькая девочка. К сожалению внутри этой маленькой девочки нахожусь я. И, судя по тому, что этот факт не вызывает у меня никакого удивления, что-то неладное творится со мной. Такое ощущение, что между слайдами " Я готовлюсь к экзамену по Теор. Меху» и " Я обыскиваю трупы в поисках чего-нибудь тяжелого, и твердого, способного разбить стекло» был потерян какой то эпизод. И, судя по всему, довольно немаленький.
Но, копания в своей душе, они хороши когда ты сидишь дома, и попиваешь чаёк с лимоном. Или без лимона. Кому как нравиться.
Сейчас же меня беспокоил другой вопрос. Как вылезти наружу. Заднее стекло разбить не удалось. Оно было чертовски крепким, и даже отломанному металлическому подлокотнику не поддалось. Подлокотник кстати был отломан не мной, а металлической трубкой, которая прошила насквозь металлическое же крепление.
Еще более интересная картина предстала моему взору в передней части автобуса. Той, где водитель. По крайней мере, я думаю, что он должен быть там, под той грудой всевозможных вещей, накиданных туда инерцией. Но не она привлекла мое внимание. Отнюдь нет. В конце концов, там не было ничего нового.
А вот та… штука, в которую мы впилипись…
Ну, отдаленно, она напоминала каштан. Не дерево, а плоды. Семена, ягоды… не знаю, короче, как они называются, никогда не увлекался ботаникой. Те штуки, которые зеленые, и с колючками. Только в отличие от нормальных, этот «каштан» был около двух метров диаметром. Его, если можно так выразиться, тело, представляло собой странное нагромождение плоти, в которой то и дело проглядывали открытые рты, глаза, и странные металлические рифленые трубки. И из этого «тела» торчали «шипы» трубы. Те, которые были обращены в сторону автобуса, были длинной метров десять-пятнадцать. Остальные были гораздо короче, где-то, от полуметра до трех. Всё это дело пульсировало и светилось гнилушно-зеленым цветом. С прожилками красного.
И еще одно наблюдение. Нигде не было крови. Ни единой капли. И какой то внутренний голос говорил мне, что эта-то хрень её и выпила…
Отчего то мне резко захотелось уйти подальше. Нет, тут и раньше то было не шибко весело, но сейчас это превратилось в какое то иррациональное желание бежать, куда глаза глядят. И я даже понял почему. Эта штука неиллюзорно напомнила мне какое то яйцо. Или кокон. И мне хотелось бы быть очень, очень далеко, когда эта хрень лопнет, и То-Что-Внутри, вылезет наружу. В конце концов, с подобной инопланетной дрянью должны бороться военные с огнеметами. А никак не маленькие девочки.
Впрочем, в конце концов, мне повезло. Я нашел запасный выход. Именно запасный. Ы. Правда, он находился на потолке, если судить относительно меня, но я справился. Оперся ногами на эти шипы каштана, и залез наверх. Как по лестнице. Легко и просто. Жить захочешь, и не так раскорячишься.
Итак, пункт первый выполнен. Но проблема в том, что план по спасению изначально насчитывал лишь один пункт. Так. А что у нас вообще есть. Одежда. Ну, это по умолчанию. В которой нету карманов. А вот это печально. И сумочка. С каким-то анимешным персонажем. Из тех, которые «Глаза — в — пол-лица». Боже-боже. Что в сумке? Так. Бумажки от конфет, пустая бутылка от воды, печенье в шоколаде, хм… поесть что ли? И, что самое главное телефон. Для начала, раз уж никто не озаботился, следует позвонить в скорую. Вдруг кто выжил. И в полицию. Хм. Код вызова скорой… вроде бы что то помню, но нужно узнать какой оператор связи… оператор… оператор… что это за? Линии связи Нагати? Епт. Паршиво. Чертовски паршиво. Я ж не знаю куда звонить… Хмм. А если попробовать адресную книгу. Так, так, так… избранное… плевать что вместо русских букв какие то иероглифы, пока я понимаю их смысл, разницы нету. Так. Мама. Ну, что же, позвоним. Пилик-пилик-пилик. Звук звонка. Изнутри автобуса. Мдя. Нету мамы. Печально. Жаль девочку. Так. Номер два. Братик Аки. Пилик — пилик — пилик. Нету братика аки. Хмм. Что у нас дальше…
***Вобщем, если обобщить, то получилось следующее. Все номера, что были в избранных, и до которых удалось дозвониться, пиликали внутри салона. Мама, братик Аки, сестрица… и еще три пункта. Это было… неприятно. Досадно. Но, почему то, эмоций особых не было. Вообще. Как отрезало. Интересно почему?
" …Дыхание зимы. Первые тридцать шесть часов после старта блокируется весь спектр негативных эмоций, а также стопорит удивление, ну и чутка подстегивает работу мозга … за четыре оставшихся очка ничего серьёзного не купишь, поэтому пусть будет…»
Хм, я точно что то забыл… интересно где продают такие перки, и что за очки. Ладно. Что мне делать дальше…
Ноги. Мысль — ясная словно разряд молнии.
Надо делать ноги. Эта штука, которая потихоньку пьёт кровушку, и светится несколько… нервирует. Поэтому, я собираюсь защитить себя с помощью самого древнего средства, которое, несмотря на то, что в последние пару сотен лет и сдало свои позиции, до сих пор остается одним из самых действенных. Расстоянием. В конце концов, с расстояния в пару сотен километров, даже атомный гриб смотрится как диковинная игрушка.
Поэтому я встал, взял руки в ноги и пошел. Или, правильнее сказать, ноги в руки?
Не знаю. Да и не важно. Ибо всё это было лишь метафорой. По счастью, мои руки и ноги были на своих местах. Впрочем, я конечно же мог поискать в автобусе, и найти какую нибудь ногу, или руку.
Но зачем?
Поэтому я пошел. Топ топ. Маленькие ножки шагают по дорожке. Маленькие ручки… чешут задницу. А что делать, если отсидел её.
Кстати, когда я говорю маленькая девочка, я имею в виду именно маленькую девочку.
Не совсем уж карапуз. Но и до милой лоли тоже не дотягивает. Навскидку, я бы дал лет семь. Плюс минус год — полтора. Максимум два. Что поделать, не специалист я в подобных вещах.(если я сейчас скажу, что отлично разбираюсь в маленьких девочках, то меня не так поймут)
В общем, все было довольно печально. Пожалуй, за исключением одного факта, который прочно был вбит в подкорку мозга голливудскими боевиками. Маленьких девочек не убивают.
Даже самые-самые лютые злодеи могут лишь пустить слезу умиления, да погладить по головке… Но это всё туфта. В реальной жизни маленькие девочки не обладают подобной магией. Поэтому.
