Наталья Бульба - Поставить мир на кон
Они же… продолжали помнить, словно все это произошло только вчера.
И мне трудно было винить их в этом: для одного любовь ко мне стала сродни невозможному чуду, для другого… он дал клятву беречь и не сумел ее сдержать. Он… знающий лишь победы.
Охрана призраками скользила неподалеку, стараясь не попадаться мне на глаза. Тот скандал, который я закатила мужу, потребовав избавить меня от присутствия телохранителей, которые ничем, кроме как геройски погибнуть, помочь мне в случае нападения не могли, был первым и единственным за время нашего супружества. И хотя Оли и сам понимал объективность моих доводов, доказать ему, что из нас двоих права именно я — мне не удалось.
И если бы не вмешательство Закираля, до которого докатились отголоски этой схватки благодаря присутствию при ней повелителя и Сашки, закончиться все могло не столь благополучно, как бы мне этого хотелось. Я к тому времени еще не пришла в себя после Дарианы, а муж продолжал корить себя за то, что счел предательством по отношению ко мне.
Компромиссный вариант устроил всех. А число даймонов на землях темных эльфов с тех пор значительно увеличилось. И четверо из них, сменяя друг друга, всегда находились рядом со мной, стоило мне лишь покинуть наши покои.
Как Саша и сказал, бумаги лежали на столике у меня в будуаре, прикрытые легким мороком. Для всех, исключая меня, кроме милых женских безделушек, на столешнице ничего не было.
С какой-то внутренней дрожью я коснулась небольшой стопки пронумерованных листов, от которых ощутимо веяло магией Хаоса. Взяв верхний, пробежалась взглядом по строчкам — принятый на Дариане язык был мне довольно хорошо знаком, а написано было то, что я читала, не так уж и давно: десяток-другой лет тому назад.
Первый раз, наткнувшись на название давшего мне жизнь мира, не поверила своим глазам. Когда это произошло во второй раз — вынуждена была нахмурить брови. Но когда это повторилось и на следующей странице, и на следующей…
Похоже, сын был прав, сказав, что ему это не нравится. Лично мне — это очень не нравилось!
И с этим необходимо было что-то делать. Срочно.
Я спрятала бумаги в ящик секретера, накрыв все многослойной сетью защитных заклинаний. Пожелай теперь, кто попробовать до них добраться… скорее от дворца камня на камне не останется, чем ему удастся их коснуться.
С огромнейшем трудом сохранив на лице соответствующее моему положению выражение лица, и впервые радуясь присутствию рядом с собой теров, вернулась в сад.
Как мне не было жаль… количество посвященных в тайну Вилдора придется увеличить. Вряд ли кто-то кроме него мог справиться с той задачкой, которую принес собой Саша. Вряд ли кто-то…
И это тоже смущало. Если предположить, что мелькнувшая у меня догадка, выглядевшая частью большой головоломки, верна…
Нужно было иметь недюжинный ум, чтобы провернуть это все за спиной бывшего Ялтара Дарианы.
— Ты можешь сообщить Закиралю, что мы с Олейором его сегодня посетим?
Я не стала испытывать Сашино терпение глупыми вопросами и возникшими сомнениями и начала с того, что сейчас был важнее всего остального.
— Вы с Олейором?! — Общение с правителями и начальниками их разведок явно на пользу моему сыну не пошло. Или пошло, но совсем не в том смысле, в каком бы мне хотелось.
— Под «мы» я подразумевала тебя и себя. — Я понимала, что мне не стоит раньше времени склоняться к самому неприятному варианту, но…
Меня уже давно не смущало стремление Вилдора знать все и обо всех. Довольно часто это позволяло избегать больших проблем.
— Извини мам. — Он грустно улыбнулся и, неожиданно, прижал меня к себе. — Ты выглядишь, как ровесница Альены. Я даже стал забывать, что из нас двоих именно я маленький и глупый. — И резко сменил тон. — Тебе стоит быстренько что-нибудь придумать.
Мог и не предупреждать. Уж что-что, а приближение мужа я всегда ощущала значительно раньше, чем могла увидеть.
— Не беспокойся. — Я отстранилась, стерев ладонью непрошенную слезинку. — Предупреди Закираля.
Сашка кивнул, отвесил шутливый поклон в сторону идущего к нам Оли, помахал рукой Гадриэлю и… открыв портал там, где даже по заверениям драконов этого сделать было невозможно, исчез в серой дымке. Оставив меня одну разбираться с не имеющей границ паранойей это парочки. Уже не раз из неожиданного появления моего старшего сына они умудрялись делать весьма неординарные, но не имеющие ничего общего с действительностью выводы.
Я, конечно, подозревала, что это еще один их способ развлечься, но… не скажу, что мне это было неприятно.
Только… не в этот раз.
— Тебе не кажется, что моему советнику уже давно пора обзавестись своим домом и ввести в него жену? Тогда и ей будет спокойнее и Александр быстрее остепенится. А то все мальчишка — мальчишкой. Даром что маг Равновесия.
Этот вопрос, в разных интерпретациях, звучал уже неизвестно какой раз. Так же, как и мой ответ: в жизнь своего сына я лезть не собиралась. И совсем не потому, что не испытывала материнского беспокойства, в котором полностью отсутствовала логика, но было слишком много эмоций. Я всегда считала, что с некоторого возраста родители могут быть лишь той гаванью, в которой всегда можно найти приют и утешение.
И Сашка неоднократно доказывал правильность такого отношения к себе. И тогда, когда принял решение стать советником правителя темных эльфов, и тогда, когда в нем отозвалась сначала кровь даймонов, навсегда оставшись на нем серебряным блеском Хаоса, и позже, распластавшись в воздухе черным драконом.
Так что давать ему советы, а тем более что-то требовать… было глупо и неконструктивно. Я и не делала. Впрочем, как и сам Олейор, пытающийся решить эту проблему с моей помощью.
— Он опять не оказался у тебя под рукой, когда был нужен? — Я нежно улыбнулась мужу, добавив в улыбку капельку лукавства.
Не столько для того, чтобы подчеркнуть, что мне хорошо понятна суть его желания, сколько пытаясь развеять появившиеся у Гадриэля сомнения. Он слишком хорошо меня знал, чтобы не ощутить мою обеспокоенность.
Он и раньше неплохо разбирался в моем настроении. Теперь же с помощью Лайсе, развил свои природные способности до уровня, когда спасали меня от разоблачения только щиты и закаленная Вилдором выдержка.
Это же надо… прошло два года, а имя бывшего врага, в одночасье ставшего другом, так и не уходило в глубины памяти. То, служа напоминанием, то — ориентиром, то… рождая тоску.
Ему удалось, не убив во мне женщину, укрепить воина, который нынче, радуясь миру, терзался спокойствием.
