Наталья Метелева - Эльфийский посох
Ураган пытался содрать со скалы незваных гостей, обрушивая на отвесный берег огромные волны. Камни не выдерживали напора, крошились, исчезая в бурлящем водовороте. Гром и треск оглушали. Дракон нашел в прибрежных скалах расщелину с выступом, образующим подобие навеса, — хоть какая-то защита от ливня.
Жизнь в эльфе еще теплилась, но едва-едва. Если он не получит помощи до рассвета, путешествие станет бессмысленным Конечно, когда Лазгурон забирал остроухого мальчишку из пещеры отшельника Раэрта, он не давал обещания доставить его обратно совсем уж в целости и сохранности. Но и о трупе речи не было, точнее, была о его полном отсутствии. Если не удастся сберечь жизнь ученика, дракону надлежало развеять ее бесследно во всех временах, словно тот и не был рожден.
Этому эльфу крупно не повезло. Он — первый корень Древа Смерти, чудом вырванный у слуг Мортис двадцать лет назад. Нельзя допустить, чтобы изначальное жертвоприношение было завершено и сын лорда Даагона живым или мертвым, душой или телом соединился с Древом, вернув ему всю гибельную мощь.
Тогда мертвящая язва Алкмаара расползется на полмира ядовитым черным пеплом.
Эльф почти мертв, и только Мортис знает, какие предсмертные видения искушают его дух. Может быть, он уже спешит на зов Древа?
Может, и впрямь надо было отдать его демонам или позволить пламени ада поглотить мальчишку? По крайней мере, это надежнее, чем хранить ничтожную жизнь, от которой зависит слишком многое. Впрочем, еще не поздно! Всего-то дел — разжать когти над ближайшим разломом. И у эльфов будет сотня-другая лет, за которые они должны успеть что-нибудь придумать.
Вот и буря утихла. Теперь ничто не помешает долететь до разлома… Дождь, правда, еще лил, но уже был похож именно на дождь, а не на опрокинутое над головой бездонное море.
Лазгурон резко поднял голову, и его рык заглушил даже близкий громовой раскат:
— Уймись, раб Бетрезена! У тебя не выйдет обыграть меня в мои игры!
Алые глаза демона зажглись совсем близко — на расстоянии броска копья. Через миг на скалах перед расщелиной пылали сотни злых огоньков. Дети Бетрезена умели подбираться к врагу невидимыми. Убежище Лазгурона превратилось в ловушку.
Проклятые, потерпев неудачу с ментальной атакой, не торопились наступать. Они, как и дракон, выжидали. Их огненная магия ослабла: вокруг было слишком много воды.
— Ты неправильно понял меня, дракон, — раздался голос демона. Неожиданно мягкий, обволакивающий, он лился из полной мрака трещины в скалах, которую не достать и огнем. — Мы предлагаем тебе помощь.
Лазгурон ощерился.
— Мне? Помощь Преисподней? Это звучит по меньшей мере странно. Разве я в ней нуждаюсь?
— Бетрезен знает. Древо Смерти и сюда дотянется за своим корнем. Сын Даагона умирает и не может ему сопротивляться. Его дух уже стремится на зов.
— И Мортис ему в помощь. Какое дело Принцу Ада до такой мелочи, как какой-то эльф?
На мгновение демон опешил.
— Такое же, как тебе, Повелитель Иллюзий. Нам известно, что этот юноша — начало конца Альянса. Скоро тень Древа накроет эльфийские рощи и высосет их соки вместе с жизнями всех эльфов Невендаара. Потом сгниют дерева до последнего саженца, умрут энты, исчезнут единороги и грифоны…
— Как печально. Я вижу, стоило претерпеть некоторые неудобства путешествия, чтобы увидеть, как сын Бетрезена слезно жалеет птичек! Разве не таково и твое желание, Двойник, чтобы все они… хмм… сдохли?
— Да! — взревел демон, но тут же спохватился: — Но к чему нам такое усиление орд Мортис? Подумай, ведь с нашей помощью ты навсегда можешь избавить эльфов от угрозы. Отдай мальчишку нам, и мой Повелитель навсегда выжжет гнилой корень из его сердца. Более того, он создаст могучего воина, способного уничтожить Древо Смерти. Разве это не решит разом все те проблемы, которые ты непонятно зачем взвалил на себя, о великий Лазгурон?
— Даже не тщись понять смысл моих поступков, ты, говорящая кукла Бетрезена! — Дракон начал сердиться, а это значило, что поединок он проигрывает. Он, Повелитель Иллюзий, знающий все уловки магии разума!
Зачем же сын эльфийского лорда понадобился Принцу Ада на самом деле? Разумеется, Бетрезен выждет, пока Древо не окрепнет, а эльфы не ослабнут настолько, что будут готовы на все ради спасения. Тогда Проклятые и соблазнят их полным избавлением от Древа — весьма в духе лукавых. Но какую цену заплатят тогда дети Галлеана? Не большую ли?
Буря, выплюнув напоследок молнию, уходила на запад, глухо порыкивая, словно огрызаясь в споре с невидимыми богами.
— Мы ждем твоего решения, — напомнил демон. — Но смерть ждать не будет. Мой Господин предлагает обмен. Ты вернешь эльфам потерянного сына, но… другого. Пусть друиды ловят не доеденную Древом жертву и тащат к своей гнилой раскоряке! Пока они разберутся, что это не та жертва, — огонь возмездия вызреет в душе настоящего сына Даагона и обрушится на тех, кто причинил ему страдания. Наш Господин щедр к страдающим мира сего — он дает им оружие мести.
Небеса светлели. Пелена туч расползалась лохмотьями, и на востоке намечались серые прорехи, предвещавшие близкий рассвет. Лазгурон, наоборот, мрачнел: Бетрезен слишком хорошо осведомлен и не скрывает этого. Скорее всего, друиды Древа тоже вышли на след жертвы. Даже если дракону удастся вырвать эльфийского мальчишку из кольца демонов и донести до цели, не принесет ли он ученика в новую ловушку, прямиком к Мортис? Стоит ли так рисковать?
Эльф, словно услышав, что решается его судьба, слабо пошевелился. Дракон склонился к изуродованному лицу юноши. Собственно, лица уже не было, как и волос, — сплошная обугленная рана. Тут и Посох Духа вряд ли поможет.
— Оно зовет… — еле слышно хрипел эльф. Багрово-черная пена пузырилась на том месте, где когда-то были губы. — Убей меня… Мне… не справиться с этим…
Он снова затих, провалившись в туман небытия. По какой дороге? Не прямиком ли к Древу?
И дракон решился.
— Я должен посмотреть, демон, кого ты предлагаешь мне взамен.
Проклятые зашевелились. Только сейчас стали видны истинные размеры их легионов: они плотным серым покровом облепили верхушки скал в пределах видимости. Целая армия послана за одним остроухим? Что-то здесь не так.
Два мелких демона вынесли пленника, бросили перед расщелиной, где прятался дракон, и сразу отступили — зачем вводить в соблазн будущего союзника?
Лазгурон присмотрелся: не двойника ли пытаются ему подсунуть? Но это был действительно эльф, тоже сущий мальчишка. Только лицо слишком серое, изможденное. Его щеки, обнаженные руки и шея были исполосованы ожогами — следы недавних пыток.
