Кайко Юрьевич - За серой полосой
Она откровенно боялась, в панике отшатываясь от каждой пролетающей мимо машины. Не внешность, а вот этот неприкрытый страх поначалу привлек Вовку, потому что сам облик девушки был непригляден. Непригляден в том смысле, что приглядеться никак не получалось: любой обращенный на неё взгляд просто соскальзывал с тоненькой фигурки и непроизвольно убегал в сторону. И так раз за разом.
Володю заинтересовала эта особенность, и он принялся старательно рассматривать незнакомку. Выходило примерно так же, как разглядывать отражение в оконном стеклопакете — одновременно видно несколько образов, взаимно накладывающихся и дробящих друг друга. Собрав волю в кулак, он до боли в глазах всмотрелся в ускользающий облик а, разглядев, удивлённо присвистнул. Перед ним во плоти стояло живое воплощение мечты любого прыщавого старшеклассника. Настоящая фотомодель, словно только что сошедшая с разворота глянцевого журнала.
Конечно, из песни слов не выкинешь и, безусловно, должна быть в женщине какая-то загадка, но чтоб настолько скрывать свою внешность за мороком!
На первый взгляд казалось, что перед ним обычная невысокая молоденькая девушка, в летнем платьице стиля "милитэр" из камуфляжной ткани. С широкого ремня через плечо свисала сумка, нещадно изогнув своей тяжестью ладную фигурку хозяйки. На умопомрачительно стройных ножках обуты лёгкие босоножки, состоящие исключительно из тонкой подошвы и паутинного кружева ремешков, взбирающегося выше середины икры.
Это сзади они сплетались в кружево. А вот спереди ремни крепили поножи из полированного металла, что прикрывали голень от рубящих ударов. Судя по отметинам, в разных местах повредивших чеканный рисунок, такие удары в прошлом были не редкость.
Пошедшая на платье ткань камуфляжной расцветки оказалась не окрашенной на текстильном комбинате в хаотичный узор, а покрыта искусной вышивкой, стежок к стежку, тщательно продуманным рисунком из листвы, стеблей и веток по грубой мешковине основы. Хотя и эта грубость лишь кажущаяся: при ближайшем рассмотрении было заметно, как ластится ткань к телу, нежнее самого тонкого шелка облегая все соблазнительные изгибы под неторопливым полуденным ветерком.
Шея и спина выше пояса у незнакомки скрывались под водопадом мягких локонов серебристо-белых волос, схваченных вокруг головы тесьмой с орнаментом. Ан-нет, не тесьма, а полоска бисера, но не стеклянного, а ювелирно вырезанного из разных пород древесины, темной и светлой.
Такой же наборный оказался и поясок, охватывающий осиную талию, чуть провисший спереди слева под тяжестью узкого стилета в круглых ножнах с рисунком, повторяющим чеканку на поножах.
В отличие от остекленевшего взгляда у журнальных фотомоделей, глаза девушки жили весьма активной жизнью, каждую секунду меняя своё выражение. То детская наивность, то взгляд зрелой женщины, то юношеский максимализм, заставляющий её свысока взирать на окружающих — всё это мелькало в огромных тёмно-синих озёрах, отражая клокочущий в душе шквал эмоций.
"На ролёвку собралась, что ли? — подумалось Вовке. — Тоже мне, нарядилась как смелая воительница, а от машин словно чумная шарахается! "
Загорелся зелёный свет, дав старт изнывающим от нетерпенья пешеходам. Подхватив свои авоськи да оклунки, покупатели с рынка (а собрались здесь в основной массе именно они) бодрой рысью рванули через проезжую часть, прямо под бамперы ещё не совсем остановившихся машин.
Камуфлированная девица с места стронуться опять не решилась. Качнулась было вслед за остальными и вновь в страхе отшатнулась. Неожиданно для себя, Володька почему-то взял её за руку и молча повёл через дорогу. Первые два шага девушка упиралась, а потом вцепилась в Вовкину руку как в последнюю надежду.
Владимир:
Ой, дурак, ой, дурак! Ведь давал себе зарок держаться от баб подальше, и так тупо подставился. Всё моё чертово воспитание: "помоги ближнему, помоги ближнему"! А потом этот ближний, возрадовавшись, тебя и нагрузит по самые "не могу". Тоже мне, тимуровец, блин! Ведь даже в тех книжках, что из сети качаю, через раз умные люди нам дуракам пишут: "любое доброе дело безнаказанным не останется". Да знал бы, так ту красавицу не десятой, а сотой дорогой обошел. И чего я тогда пешком домой не отправился?! Сколько с тех пор времени прошло, а я всё успокоиться не могу, как вспомню, так зверею!
В общем, перевёл я ту подругу через дорогу и спрашиваю: тебе куда, мол, надо? А она отвечает: "в лес, вон туда" и рукой в сторону трёх заводов показывает. Вспоминаю, точно, там за последним из них и вправду лес начинается, любимое место для пикников у окрестного люда. И вечно там кто-нибудь игрища устраивает: то пейнтбольщики настреляться не могут, все деревья краской уляпали, то реконструкторы "старины глубокой" жестяными мечами на воле машут. В последний год к ним ещё и любители дедушки Толкиена прибавились. Понятно, куда эта красавица намылилась.
— Вон, говорю, видишь, козырёк остановки виднеется? Садись на девяносто восьмой автобус и доедешь.
На словах " садись в автобус" её так передёрнуло, что я сразу понял — ни за что не сядет по доброй воле! Мне бы плюнуть, да пойти своей дорогой, ан-нет, опять моё "облико морале" наружу лезет. Повёл её к остановке за ручку, как дитя малое. Дрожит, но идёт, не сопротивляется. Тут рядом джип тормозит. Девица как увидала — чуть в кусты придорожные не сиганула, насилу её за руку удержал. Оглядываюсь на машину, а это Паша, один из постоянных клиентов с моей бывшей работы.
Мутный тип, надо сказать: когда заказывает нам выточить детали, так чтоб цену сбить, без мыла в анус влезет! Зато потом всех наизнанку вывернет, цепляясь к любой мелочи. А когда его просишь о какой-либо услуге, так ценник взлетает выше крыши! Вечно норовит схитрить, обмануть по мелочи. Сколько раз я его посылал открытым текстом, а ему всё как с гуся вода! Заявится через пару дней как ни в чем небывало, опять весь такой из себя рубаха-парень. Но если какой-нибудь мелкий "добряк" и сделает, так потом тебя под эту марку досуха выдоит. Козлина новорусская…
Вот. Останавливается он рядом с нами, стекло опустил, улыбка до ушей, душа нараспашку, рожа аж светится доброжелательностью. Кто с ним не знаком, тот всерьёз его в такие моменты за порядочного человека принять может. Вывесил брыли в форточку и давай соловьём заливаться:
— Привет, Воха! Что, на шашлыки собрались?
Я оглянулся на спутницу. А и впрямь, мы на вид вполне под эту версию подходим: оба в камуфляже, я с рюкзаком — самое то для пикника. Не стану же я сейчас рассказывать Паше, что эту даму в первый раз вижу, когда мы так мило за ручки держимся?! Чую, надо отшивать товарища, а то он сейчас с расспросами привяжется. Да и девица эта стоит бледная как мел, на джип круглыми глазищами смотрит. Так и норовит от меня вырваться, да в кущи забиться. А оно мне надо, потом её из зарослей извлекать?!
