Татьяна Нартова - Зимнее солнце
Казалось, что мое упорное продвижение по лесу длится вечность. Надежда трепыхающимся огоньком еще существовала где-то вдалеке. Я старательно огибала ели, проторяя новые колеи. И только когда светлое пятнышко света, ставшее для меня едва ли не последним артефактом цивилизации, погасло, я поняла, что окончательно заблудилась.
Первым моим порывом было сесть на землю, закрыть голову руками, спрятаться от черного, нависающего надо мной ельника. В голове гудело сотнями электростанций, на глаза сами собой навернулись слезы.
"Стоп! — приказала я сама себе, пытаясь заглушить нарастающее отчаянье, — Нельзя потеряться в городе. Это же глупо и смешно! В конце концов, я же не в тайге, надо всего лишь пройти немного, и я обязательно отсюда выйду. Лес не может быть бескрайним!"
Глубоко вздохнув и высморкавшись в расшитый цветочками платок, я сделала еще один небольшой шажок. Наверху что-то ухнуло, встрепенулись в воздухе незримые крылья, хлопнули, породив отклик в древних стволах. Я по инерции пригнулась. Еще несколько метров. Казалось, что лес стал редеть, становилось светлее, воздух переставал быть таким давящим, тяжело-свежим и чуждым. Я радостно прибавила скорость, но это был очередной обман.
Звезды меркли, из-за сплошной зеленой стены выглянули косые лучи солнца. Его светло-желтые стрелы пронизывали лес, рассеивались на снежных шубах елей, разгоняя мрак, но не принося облегчения. Всего за полчаса, наверное, наступило утро. Но мне казалось, что за всю ночь я не сдвинулась ни на шаг. Долгожданные пейзажи шумных, смрадных автотрасс, бетонных небоскребов спрятались от меня, причем настолько хорошо, словно их никогда и не было. Глаза закрывались сами собой, желудок крутило от голода. И только ноги, практически перестав сгибаться в коленях, продолжали переступать от одного сугроба к другому. Я оглядывалась, выхватывая уставшим взглядом то снежные просторы, искрящиеся сотнями осколков хрустальной вазы, то темные стволы, то колкие лапы елей, жадно протянувшие ко мне свои бесчисленные пальцы, то голубой, режущий своей яркостью небосвод.
Узкие пространства между кривыми рядами деревьев, казались при дневном свете немного шире. Зимнее, холодное солнце жгло щеки и нос. Я очнулась лишь тогда, когда в кустах что-то зашевелилось и треснуло. Среди голых веток промелькнула серая шкура в комплекте с двумя ехидными глазами. Ноги сами собой подкосились, и я шлепнулась на пятую точку опоры. Но волк (я не сомневалась, что это именно вчерашний волк), только махнул в мою сторону хвостом, и бесследно растворился в чаще.
"Сколько же я прошла? — мелькнула запоздавшая мысль, — А вдруг я все это время ходила кругами?" — я оглянулась на свой след. Но он был настолько прямой, насколько позволял местный ландшафт. Пожав плечами, я уже собралась повернуться, но одна деталь заставила меня присмотреться к темным ямкам. Кроме моих отпечатков на снегу виднелась еще одна цепочка следов. Было в них нечто странное, невольно вызывавшее изумление — такие отпечатки остаются только если идти босиком. Резкий хлопок за спиной заставил меня подскочить на месте.
Опираясь плечом о ель, прямо на моем пути стоял человек… то есть не совсем человек. Две руки, две ноги, голова. Бледная, почти нереальная кожа, походившая на фарфор. Зеленющие глаза и такого же цвета коротко обрезанные волосы, спадавшие на высокий лоб неопрятными прядями. Руки скрещены на груди и во всем облике чувствуется напряжение.
— Что ты тут делаешь? — промолвил незнакомец.
— Вы того… этого… крашенный? — невольно вырвалось у меня, когда я посмотрела на его макушку. Лицо существа даже не дрогнуло, лишь в глубоких глазах мелькнуло на миг не то удивление, не то жалость.
— Я тебя спрашиваю, что ты делаешь в Кайросе? — повторил он свой вопрос, опуская руки. Тонкие пальцы засветились, и между ними проскочила настоящая молния. По кустам и деревьям прошелся ветер, стряхнув мне за ворот горсть снега. И тут я рванула наутек, едва успев подобрать подол пальто. Не потому, что странная молния меня напугала. На какой-то миг вместо стоявшего посреди полянки незнакомца я увидела давешнего волка. Громадного, серого, оскалившего в совсем не дружелюбной улыбке пасть.
Молния пролетела около моего виска, срезав, словно лезвием, тонкий слой кожи. По щеке закапала теплая, противно пахнущая ржавчиной и солью, кровь. Я невольно шарахнулась от новой порции неземного электричества, упав в кусты и начиная мгновенно отползать подальше. Легкая поземка стала закручиваться в настоящую метель, тучи, стаей голодных гиен сбежались посмотреть на расправу надо мной.
"Шиш вам!" — невольно подумала я, резко уходя в сторону от жестокой пощечины мороза. Пальто задерживало мое отступление. Несколько раз я шлепалась на колени, поднималась, скользила и снова падала. Скинув его, я побежала со всех ног под завывание ветра, доносившего холодно-ядовитый голос зеленоволосого:
— Никто не выйдет из моего леса! — рядом шлепнулась очередная снеговая гора. Я ойкнула, отпрянула влево и попала в чьи-то цепкие объятия.
— Тихо! — я оглянулась, встретившись взглядом с оранжевыми глазами юного существа. Огненные волосы выбились из-под воротника теплой шубы. Девушка упорно тащила меня куда-то, я лишь тупо перебирала ногами, не пытаясь подняться, — Да вставай же! Разлеглась тут, как мешок с картошкой!
— Ты кто? — пискнула я, заползая за громадный ствол дерева.
— Белка, — грубо рявкнула в ответ девушка, — Надо об этом не меня спрашивать, а того замечательного паренька, что за тобой гонится!
— А он что, знает твое имя? — хлопнула я глазами. Девушка только фыркнула.
— Нет, зато он свое отлично помнит, и если бы у тебя была хоть капля ума, ты бы так с ним не разговаривала.
— У меня есть ум! — обиделась я.
— Что-то не видно, — парировала незнакомка. Я, наконец, смогла приподняться, так что разговоры на несколько минут стихли. Мы бежали вперед, изредка оглядываясь, но погони не было слышно. Снова брызнуло своими лучами солнце, став еще более ярким и безжалостным. Ветер обдувал лицо, выбивая слезы и сопли. Волосы забивались в рот, дыхание сбивалось. Зато моя спасительница продолжала лететь навстречу деревьям, даже не спотыкаясь на виражах. Казалось, ее не ноги несут, а крылья.
От такого бега у меня в висках стучала кровь, заглушая трели птиц и свист ветра. Рыжая тянула за запястье, зажимая его с такой силой, словно хотела оторвать от руки. По спине сбегали ручьи пота, хотя на мне оставался лишь плотно связанный свитер. И, когда вдруг деревья неожиданно расступились, мне было уже все равно. Хотелось броситься ничком на холодный, спасительно ледяной снег, остудить уставшие мышцы, закрыть глаза. Темп начал снижаться, и мы остановились перед самой настоящей аллеей кленов. Настоящих, голых кленов посреди сплошного елового леса. Ровная, прочищенная до самой светло-коричневой земли, тропка вела к громадному строению цвета морского песка. Широкие балконы, ограниченные кованой решеткой янтарного цвета, легкие занавески. Это был не просто особняк, — над нами возвышался дворец. Я раскрыла рот от удивления (правда, последнее время он у меня и не закрывался из-за заложенного носа). Нежданная спасительница, заметив выражение моего лица, лишь горделиво улыбнулась.
