Мэгги Фьюри - Дух камня
Серима заговорила; ее голос звучал ровно, ничем не выдавая страшного напряжения, которое она испытывала. Женщина подалась вперед, чтобы торговец сумел услышать ее за шумом ветра. Тормон догадывался, какие слова готовы сорваться с ее губ.
Пожалуйста, Серима, только не спрашивай, что нам делать дальше. Откуда мне знать? Почему я должен знать ответ на этот вопрос, а не ты?
— Куда мы едем, Тормон? — проговорила она, с трудом шевеля разбитыми губами. — Что нам делать дальше?
Почему, во имя Мириаля, именно я должен это решать?
До сих пор торговец точно знал только то, что он не станет делать. Он ни за что на свете не вернется в Тиаронд. Он не хочет подвергать опасности свою маленькую дочь и не имеет абсолютно никакого желания еще раз встретиться с тварями, заполонившими город. Эти мысли казались такими разумными и правильными, пока Сериме не пришло в голову напомнить ему, что этого недостаточно…
Прочь! Прочь. Подальше отсюда. Все остальное не имеет значения. Сейчас единственная цель Тормона удалиться как можно дальше от столицы Каллисиоры. Оставить позади проклятый город с его грызней за власть и непонятными церемониями, его секретами и интригами… И с его иерархом, который не моргнув глазом хладнокровно приказал убить молодую женщину и маленького ребенка. Тормон надеялся, что выше в горах по-прежнему идет дождь, что он успел смыть снег, заваливший перевал, и освободил им дорогу. Может быть, хотя бы раз сырая погода действительно пойдет им на пользу… Торговец подозвал к себе своих спутников.
— Я увезу Аннас за Змеиный Перевал. — Когда он заговорил, план у него в голове сложился сам собою. — Среди обитателей Восточных Холмов мы будем в безопасности. Вы можете…
Внезапно он осознал, что Серима более не слушает его. Обернувшись назад, она смотрела в сторону города со странным смешанным чувством облегчения и смятения. Проследив за ее взглядом, Тормон почувствовал, как сердце его сжимается от ужаса. Это казалось невероятным, учитывая царящий в городе хаос, и, тем не менее, их преследовали.
Обернувшись назад, Серима увидела вереницу огней. Из ворот города показался отряд Мечей Божьих, и каждый солдат держал в руках дымящийся факел.
Даже отсюда нетрудно было понять, что отряд несется точно по следу убегающих путников и движется с неимоверной скоростью. Неожиданно вспотели ладони. Пальцы заскользили по уздечке, и Серима вцепилась в нее мертвой хваткой.
С ними ли Блейд? Она изо всех сил напрягала глаза, вглядываясь во тьму сквозь завесу тумана и мороси.
Блейд… Мысль о нем повергла Сериму в панику. Встретиться с ним, когда я так ужасно выгляжу? Но тут же она разозлилась, досадуя на собственную глупость. Дура! Ему наплевать, как ты выглядишь! С какой стати? О чем ты думаешь?!
Серима скривилась, вспомнив о своей наивности. Блейд просто-напросто подло использовал ее, пытаясь добраться до иерарха, и вполне преуспел. Глупая, одинокая старая дева поддалась чарам обаятельного командира Мечей Божьих и попалась в расставленную ловушку.
Как смотреть ему в глаза после того, как он выставил меня полной дурой? — в отчаянии думала Серима. И все же она наблюдала за приближением Мечей Божьих с радостью и облегчением. Теперь все будет в порядке. Я спасена. Лорд Блейд совладает с ситуацией. Он позаботится обо мне.
И тут до нее донеслись проклятия Тормона. Серима впервые слышала ругань из его уст. Лицо торговца было искажено страхом и яростью, и внезапно Серима ощутила укол вины. Ее слишком заботили собственные проблемы, и она начисто позабыла, какую огромную опасность представляет Блейд для Тормона и его дочери. Подробностей Серима не знала, однако суффраган Гиларра недвусмысленно дала ей понять, что смерть жены Тормона — дело рук Заваля и Блейда.
Торговец вновь оглянулся и покачал головой.
— Плохо дело. Они моментально нас схватят. Сефрийцы необычайно выносливы, но скоростью не отличаются.
Серима знала, что это так. У них нет шанса сбежать. Мечи Божьи на своих легких лошадях нагоняли… Она обернулась к Тормону, но того уже не было рядом. Торговец ускакал в хвост колонны, к Сколлю, который по-прежнему волок за собой дурацкого осла. Они обменялись парой коротких реплик, затем мальчик соскочил с лошади и исчез, словно растворился в сумраке и дыму костров.
Когда торговец возвратился к Сериме, его руки были пусты. На лице выражение суровой решимости. Он вытянул из ножен короткий меч, и Серима поняла, что Тормон готов на все, чтобы защитить своего ребенка. Он будет сражаться с Мечами Божьими и заберет с собой в могилу столько, сколько сумеет. А если повезет — то и самого лорда Блейда…
Нет! Не трогай его!
Да! И я помогу тебе.
Как она проклинала свое двуличное сердце!
На раздумья уже не осталось времени. Мечи Божьи были совсем рядом. В глаза ударил свет факелов. Лошади мчались галопом, грязь летела из-под копыт. Серима не поверила собственным ушам, когда до нее донесся резкий окрик:
— Прочь с дороги, сброд!
Ее лошадь спихнули на обочину, и отряд пролетел мимо, не удостоив путников ни единым взглядом. Миг — и Мечи Божьи умчались прочь, превратив дорогу в бурое, чавкающее месиво.
Маленькая, забрызганная грязью компания осталась на тракте. Путники в изумлении воззрились друг на друга. Пресвел вздрогнул от запоздалого ужаса.
— Что все это значит?
Он знал о беде Тормона. Знал все, что знала Серима, ибо всегда находился в курсе всех ее дел. Очевидно, чувства Пресвела походили на ее собственные. Она была рада, что всадники не опознали Тормона, и одновременно обескуражена их исчезновением. Мечи Божьи олицетворяли власть, покой и порядок — все, к чему она привыкла и что составляло основу ее жизни. Как, впрочем, и жизни Пресвела…
Что-то зашевелилось среди теней. Серима напрягла глаза и углядела Сколля. Паренек вынырнул из сумрака, сжимая в руках маленький сверток и волоча в поводу усталого ослика. Напустив на себя привычный хмурый вид, Сколль передал ребенка отцу.
Атмосфера заметно разрядилась. Аннас, уютно устроившись на руках Тормона, решила поделиться своими чувствами.
— Он зажал мне рот, — пожаловалась девочка. — И у него такие грязные руки!
— Ну, ты не желала тихо себя вести, защищался Сколль. — А от грязи никто еще не умирал.
— И на вкус ты просто ужасный, — не сдавалась Аннас.
— Если б ты не укусила меня, то и не узнала бы этого, верно?..
Вся кавалькада слилась для Тормона в единую черную массу. Но когда солдаты пронеслись мимо, он рассмотрел всадника, скакавшего в арьергарде. Тот двигался несколько медленнее остальных — может быть потому, что с трудом управлялся со своей лошадью… Элион? Здесь, с Блейдом? Что происходит? Глядя вслед отряду, Тормон погрузился в раздумья, покуда вспыхнувший между Сколлем и Аннас спор не вернул его в настоящее.
