Софья Ролдугина - Тонкий мир
Я задумчиво подцепила ложечкой кусок ананаса, плавающий в растаявшем мороженом:
– Неудивительно тогда, что он предпочитает называться просто Птицей. Чем сомнительнее родословная, тем длиннее и запутаннее имена.
«Абсолютная правда!» – обрадовался голос у меня в голове.
Нет, это вовсе не то, о чем вы подумали. Я не страдаю шизофренией, хотя советы голос дает иногда весьма странные. Я страдаю Рэмертом Мэйсоном, точнее, страдаю от его излишней заботливости.
«Рэмертом Самани Мэйсоном, попрошу не урезать мое драгоценное имя, детка. А то в сравнении со всякими Ди и Пассерами начинаешь чувствовать себя слегка ущербным», – ворчливо поправил меня некромант.
Вы когда-нибудь встречались с неопрятными, вечно курящими, но при этом крайне харизматичными хамами? Нет? А хотите встретиться? Тогда вам прямая дорога в Академию магов, где профессор Мэйсон преподает боевую некромантию. К слову, Рэм – любимый учитель моего брата. Никогда не понимала, чем он так приглянулся Хелкару, но факт остается фактом: Хэл почти боготворит Мэйсона. Единственный раз, когда мой младший обозлился на профессора, был в прошлом году.
«Да, повеселились тогда на славу», – хмыкнул некромант, почти в точности повторяя слова Этны.
«Нескучная выдалась зима», – вынужденно согласилась с ним я, хотя понятия о веселье у меня были совсем другие.
Помнится, в то время все мои мысли вились вокруг создания противоядия. К сожалению, так совпало, что большинство необходимых для работы книг находилось в закрытом доступе в библиотеке Академии. Особенно меня интересовал один ритуал: «Тьма избавления». С его помощью Максимилиан хотел когда-то очистить свою кровь от «солнечной» отравы, так что я имела все основания думать, что в описании этого ритуала найду зацепки.
Так и случилось.
При активном содействии Рэмерта, чья помощь оказалась воистину неоценимой, мне удалось разгадать принцип воздействия яда и подобрать примерный список ингредиентов и энергий для нейтрализации. К сожалению, маги из Академии в последний момент решили кинуть нас с некромантом и присвоить открытие себе. Я, как и всякая нормальная ведьма, этому воспротивилась. В итоге некую Найту с позором изгнали из обители волшебников, что, впрочем, нисколько меня не расстроило: книги, прихваченные в качестве компенсации из библиотеки, полностью возместили мои моральные убытки.
Но это были еще не все неприятности, которые обрушились на нас с Рэмом во время пребывания в Академии.
Начать, пожалуй, следует с того, что несмотря на жуткие манеры некроманта, он всегда нравился девушками… Причем, как правило, собственным студенткам. Не знаю, что руководило его поступками, когда он отшивал влюбленных дурочек, учительская этика или нечто иное, но «обиженных» на Рэма было предостаточно. Иногда отвергнутые девушки мстили… и очень жестоко. Одна из них когда-то попыталась наложить на некроманта подчиняющее заклинание, после чего Мэйсон окончательно разуверился в том, что среди учениц можно найти свою судьбу.
«Я бы не был столь категоричен, дорогуша», – хмыкнул профессор.
Ну, а последней каплей стала Моника, проклявшая Рэмерта «на смерть от тоски». Добрая девушка была, да? Впрочем, о мертвых или хорошо, или ничего, а Мон сейчас спала вечным сном на девять метров под землей и могла заинтересовать Мэйсона только в качестве пособия для урока. Возврат проклятия – это не шутки. Айне пожалела неудачливую студентку, когда я рассказала подруге о событиях в Академии… Но, честно говоря, у меня Моника не вызвала ни малейшего сочувствия. Она получила по заслугам, пусть это и звучит довольно жестоко. Как вспомню Рэма, медленно сходящего с ума в своей комнате… Рэма, который держит у виска револьвер… Бр-р…
Поделом ей.
«А ты мстительная, детка», – хохотнул некромант.
«Да нет, – засмущалась я. – Просто тебя было жалко».
Так о чем мы? Ах, да, о Рэмерте и Хелкаре. Тот случай, когда мой брат начал негласную войну со своим учителем, произошел из-за все тех же нежных отношений между Мэйсоном и студентками, а так же из-за невыносимой манеры некроманта называть всех особ женского пола, независимо от возраста и социального положения, «милочками», «лапочками», «дорогушами», «крошками» и все в таком же духе, а еще трепать по волосам, обнимать невзначай в темных библиотеках и делать прилюдно неприличные намеки. Поначалу меня все это тоже безмерно раздражало, но со временем я притерпелась к Рэму и поняла, что подобное поведение – всего лишь элемент эпатажа. К тому же Мэйсон – бывший боевой маг, у которого за плечами не один рейд, а «полевые» привычки – в том числе и те, что касаются отношений с женщинами – остаются на всю жизнь.
Мой брат прекрасно знал своего учителя, но, тем не менее, когда тот позволил себе общение в подобном ключе со мной, смертельно на него разобиделся. Помирились они только после того, как проклятие Моники загнало Мэйсона в угол.
К счастью, некроманта удалось спасти. А вскоре я покинула оплот знаний, унося с собой наработки по противоядию, редкие некромантические трактаты и браслет по имени Мэйсон, в котором поселился отпечаток личности Рэма – прощальный подарок профессора.
…Да уж, память об Академии останется у меня надолго…
– Найта! – отвесила мне подзатыльник Джайян. – Хватит уже витать в облаках. Мы, между прочим, праздник отмечаем!
– Ну, если за праздник считать первый удачно сданный зачет в этом году… – многозначительно ухмыльнулась Этна.
– А чем не повод? – парировала валькирия. – И по-моему, неплохо веселимся. Кто-то не согласен? – она обвела нас грозным взором.
Феникс задумчиво опустила ресницы, заглядывая в свою чашку с кофе. Качество у напитка, разумеется, было никакое, тонкий пластик от кипятка «поплыл», но ради атмосферы в этой забегаловке и удовольствия соблюдать многолетние традиции можно и потерпеть.
– Вот все хочу спросить: чего ты своего Ди-то не позвала? – вроде бы наивно, но с неуловимой хитринкой в голосе поинтересовалась мастерица огня. – Побоялась, что он, ну, испортит нам праздник? Да?
– Не-не-не, – замотала головой Джайян. – Птица бы ничего не испортил, честное слово. Просто мешать любовь и дружбу как-то нехорошо. Лучше я потом с ним отдельно отпраздную.
Любовь и дружба…
Я вздохнула.
В последнее время различать эти два понятия стало для меня большой проблемой. А все из-за Дариэля и его неожиданного помешательства. На мне.
В том году из Академии я направилась прямиком в Дальние пределы. Ничего удивительного – во-первых, Дэйр был единственным, кто мог превратить мои наработки в реальное противоядие, а во-вторых и в-главных, мы не виделись уже несколько лет и успели ужасно соскучиться друг по другу.
