Евгения Гордеева - Транзитом через Хоминибус
Маркиз озадаченно вздохнул, упрямо мотнул головой, мысленно, в очередной раз, проклял Сашиеля, недовольно посмотрел в ту сторону, в которую укатил автомобиль, решительно развернулся и потопал в противоположном направлении. Идти навстречу рассвету ему категорически не хотелось.
Не заморачиваясь по поводу собственной наготы, Дросс бодро шагал по трассе, лишь иногда грозя сигналящим машинам, пролетающим мимо него как в одну, так и в другую сторону, страшными карами и огромными кулаками. Смельчаков, готовых притормозить и поболтать со странным накаченным нудистом, больше не находилось. Максимум, на что решались люди, это прокричать что-нибудь обидное в приоткрытое окно, или тупо посигналить.
Дросс уже не обращал на это никакого внимания. Он по ходу размышлял…
Определив своей целью массовое уничтожение жалких людишек, Дросс, тем не менее, прекрасно понимал, что неплохо и самому подольше оставаться в живых. Человеческое тело (будь оно опять неладно!) требовало абсолютно другого подхода к эксплуатации. Теперь надо будет его кормить человеческой пищей, тщательно оберегать от повреждений и, что самое сложное, как-то вписать в местный социум, желательно, не самый бедный.
Так что громко сигналящий, да ещё и мигающий сине — красным светом, автомобиль маркиз так же проигнорировал. Но хозяева данного транспортного средства оказались очень настойчивыми. Перегородив ему проход, из автомобиля вышли двое мужчин в одинаковых серо-синих одеяниях, с одинаковыми же выражениями лиц, будто уже подозревали его в каких-то жутких преступлениях.
— Сержант Копылов! — представился первый и замер, не зная, какой вопрос надо задавать в подобных случаях нарушителю порядка. Пока он соображал, язык выдал привычную фразу, чем поставил его в неловкое положение: — Ваши документы?!
Его напарник кашлянул, давая понять, что сержант не совсем прав, задавая этот вопрос. Но сказанного уже было не вернуть.
Дросс с удивлением уставился на мужчину, распознав в нём местного стража порядка. Разумеется, он знал, что все, или почти все, люди имели эти самые документы. Что без документов обходиться в современном Хоминибусе было абсолютно невозможно. А ещё он понял, что ему самому срочно нужны эти пресловутые бумажки, иначе, жить в этом мире он будет, как самый последний харч. Выбрав, как ему показалось, идеально правильной тон, маркиз признался:
— Пропали, — как бы виновато пробубнил демон и жалобно уставился на сержанта. — Всё пропало… — ему вдруг очень захотелось рассказать, пусть даже этому человеку, что он только что лишился всего! — Крылья…
— Какие крылья? — протокольным голосом поинтересовался Копылов, скрывая за профессионализмом своё смущение, и сделал знак напарнику, чтобы тот записывал показания потерпевшего. Ведь было совершенно ясно, что мужика ограбили самым бесчеловечным образом! Даже трусов не оставили бедняге.
— Большие… — Дросс показал руками, какие именно были у него крылья. — И рога, — доверительно добавил маркиз, как бы ища у стража порядка понимания и сочувствия.
— И рога, — повторил Копылов.
— А самое главное — хвост! — пожаловался Дросс, найдя в лице сержанта заинтересованного слушателя.
— Хвост? Какой хвост? — изумился полицейский. Его удивило, что голый мужчина перечисляет незначительные, с его точки зрения, потери, а вот о деньгах, одежде, документах не говорит ни слова. — Вас ограбили?
— Ограбили? — переспросил демон. Подумал секунду и согласился с таким определением. — Да, ограбили! Но сначала меня развоплотили! Коварно! Подло! Их было семеро! А заправлял всей этой бандой сам Сашиель!
— Саша Ель? Ель — это его фамилия?
— Какая у тронного может быть фамилия? — удивился Дросс. — Сашиель, он же это, лучезарный, — попытался он донести информацию до полицейских, с надеждой смотря то на одного, то на другого.
Но те его явно не понимали.
— Лучезарный Саша? — переспросил сержант, с недоверием глядя на потерпевшего. — А вас как зовут, уважаемый?
Маркиз Дроссбартос понял, что ему по каким-то причинам не верят. Это его разозлило в одно мгновение. Он, еле сдерживаясь и краснея от негодования, прорычал прямо в лицо Копылову:
— Нас зовут — Даймон!!!
— Как? — переспросил сержант, принюхиваясь к дыханию и присматриваясь к зрачкам Дросса. — Демьян?
— Коль, да он пьян! — догадался второй полицейский. Но сержант отрицательно помотал головой, так как характерного запаха перегара от странного субъекта не почувствовал. — Или под кайфом, — не так уверенно продолжил второй.
— Или псих, — предположил Копылов после беглого осмотра. — Ладно, чего тут на дороге стоять? Давай его грузить, и поедем в Талашиху. Их пациент.
Дросс понял, что его куда-то хотят отвезти на этом громыхающем аппарате, и быстро соображал, что же ему делать дальше? Решив, что убежать… нет, не убежать, а гордо удалиться, оставив презренных людишек корчиться в предсмертных судорогах, он всегда успеет. А вот раздобыть документы с помощью этих стражей вполне может получиться. Маркиз, понукаемый сержантом, почти не сопротивляясь, уже было втиснулся на заднее сидение автомобиля, но был вытянут назад. Заминка произошла из-за его голого состояния. Напарник Копылова протянул ему кусок материи не очень свежего вида.
— Прикрой причиндалы-то, — потребовал полицейский, недовольно глядя на то, что красовалось ниже живота демона.
'Завидуешь, смертный!' — язвительно подумал Дросс, но тряпку взял и шустро соорудил из неё набедренную повязку.
— Садись, — буркнул щедрый даритель и сам занял место за рулём.
Решив на первых парах вести себя смирно, маркиз всю дорогу с интересом разглядывал пейзажи Хоминибуса, которые до этого посмотреть не удосуживался. Красоты человеческого мира его никогда не интересовали. Только люди, их негативные эмоции и отрицательные поступки, щедро генерирующие низкие вибрации. Он и нравами, жизненным укладом и мироустройством интересовался постольку — поскольку. Лишь в рамках, необходимых для его специфической деятельности. Теперь же мир людей предстал перед ним во всей многогранности, к которой он, оказывается, был абсолютно не готов. Одно дело бестелесным духом являться перед самыми перспективными субъектами Хоминибуса, делая им заманчивые непристойные предложения и подбивая на всякие гадости и мерзости. Совсем другое — лишившись силы и прочих демонических возможностей, устраиваться здесь для дальнейшей, возможно, беспросветной, жизни.
Тяжело вздохнув и послав очередное мысленное проклятие Сашиелю, демон перестал пялиться в окно, и уставился на руль, пытаясь вникнуть, каким образом движется данный агрегат? Он так увлёкся, что почти вылез за передние сидения.
