Виктория Иванова - Два–в–одном
Хм, судя по тому, что на лицо мне ничего не льется — дождь уже кончился. Или меня перенесли под крышу. Но… странно сухо. Да и мне не холодно. Странно… да и запаха нет больницы. Это что, я дома? Нет… Ощущение не то. Тихо, запахи какие-то странные, даже радио не говорит. Вот уж кого не заткнуть!
Неизвестность пугала все больше, поэтому я решительно открыла глаза. И уставилась в высокий каменный потолок, покрытый копотью и странными разводами. Это еще что? Это что, меня от греха подальше завезли куда-то и бросили?! Нет, конечно, я слышала о таком, но как-то не предполагала, что мое «не везет» — обернется ТАКОЙ свиньей! Это уже не хамство! Это… это…
Я опустила глаза вниз и подавилась следующей мыслью. Да. Мыслью тоже можно подавиться, как оказалось. Лежала я на полу в какой-то разгромленной комнате. Судя по всему — тут что-то долго жгли и работали отбойным молотком. Во всяком случае — разрушение впечатляло.
Как и обстановка. Эдакое подражание под старину. Тяжелая (поломанная) мебель, драпировки на стенах (порванные на тряпочки)… Тут что, орда Мамая пробегала?
Со стоном я приподнялась на локтях и кое-как села. Спину ощутимо оттягивало назад, словно к ней что-то прицепили. И из-за этого пришлось сидеть, чуть наклонившись вперед. На лицо упали волосы и я, откинув их назад, вскинула голову и уставилась на сидящего напротив чумазого и побитого… парня?! С вздыбленными черными крыльями за спиной… Я недоуменно тряхнула головой. Парень проделал то же самое.
Ой… Это… ЗЕРКАЛО!!!!
Бум — голова со стуком соприкоснулась с полом, и я вновь откатилась в глубокий обморок…
Следующее пробуждение было не столь приятным. Ко всему прочему добавился саднящий затылок. Все. Не буду больше стукаться головой о пол. Неблагодарное это занятие. Да и не помогает, откровенно говоря… Мысли, осторожно выбравшись из закутков вихрем закружились в голове. Значит… значит, я умерла? И это — предсмертные глюки? На рай просто ни в какую не тянет! А иначе как это все объяснить? Перемещением душ? Не смешите меня, мне сейчас не до смеха…
Хотя… Я же все помню! И мерзкий день, и удар… И вот теперь…
Блин, ну не могли мне женское тело дать, да?! Еще и крылатое! «Не везет» продолжает действовать. Видимо — это состояние души, а иначе как это назвать? Только всеобщей пакостью.
Ладно, лежи, не лежи, а делать что-то надо. Я снова села и с интересом стала рассматривать себя в чудом уцелевшем огромном зеркале.
Парень. Лет двадцать пять — двадцать семь. На вид, я имею в виду. Белобрысый. Точнее сказать не могу — весь перемазан сажей и расцвечен кучей синяков и ссадин. Крылья. Большие. Черные. Тяжелые. Немного общипанные и подпаленные по краям. Не знаю, можно ли на них летать, и пробовать пока не собираюсь. Глаза ярко-изумрудные. Никогда таких не видела. Такое впечатление, что не настоящие. Линзы? Не знаю.
Одет во что-то мрачно-грязно-порванное. Когда-то это были штаны, рубашка и плотная куртка или пиджак… А! Тогда это камзолом называлось, так что ли? А сапоги на мягкой подошве и с мягким голенищем, прихваченным на середине ремешком. Неудобные. Пояс. Вроде все…
Постанывая и поминая по батюшке и матушке всех и вся, я осторожно поднялась на ноги. Пару раз покачнулась, привыкая к странному балансу, и чуть встряхнулась, окончательно приходя в себя. Крылья помимо моей воли сложились на спине довольно компактным и теплым плащом. Под ногами валялся поломанный то ли посох, то ли какая иная деревянная штуковина.
Я прислушалась к себе и поняла, что очень хочу есть и пить. Поэтому, аккуратно переступая через раскиданные то тут, то там обломки вышла в покосившуюся и висящую на одной петле дверь.
В коридоре прошла та же орда. Во всяком случае, разгром наличествовал. Вот ведь, варвары! Такую красоту разнесли! Они что, это строили? Сомневаюсь. Иначе бы точно рука не поднялась. Поглядев налево и направо, я зажмурилась, повернулась на месте и отправилась в ту сторону, к которой развернулась лицом.
Вскоре коридор закончился широкой лестницей, ведущей на первый этаж. Во всяком случае, дальнейшего продолжения спуска я не увидела. Заглядевшись на украшенный невесомой резьбой потолок во время спуска, я едва не сломала себе шею, запнувшись о валявшийся на ступенях посох типа дрын.
Вскрикнув, я полетела вперед, выставив руки в попытке смягчить падение. За спиной пару раз заполошно хлопнули крылья, принеся больше пользы. Во всяком случае приземлилась я гораздо мягче, чем планировалось. Уф, хоть в чем-то мне повезло…
Бац! По голове прилетело забытым посохом. Да что б ему об коленку сломаться!!
Я ухватила наглую дровеняку, горя желанием обломать ее о первый же попавший угол. Руку пронзило странной болью, словно в ладонь кольнуло иголкой. Нифига! Все равно сломаю! Не все ж мне одной страдать! В руку еще раз кольнуло, но я, упрямо стиснув зубы, направилась к так заманчиво выглядящим перилам широкой каменной лестницы. Все, мне надоело! Вот сейчас сломаю — и сразу успокоюсь… Успокоюсь…
От посоха по руке стало распространяться тепло. Такое, как будто солнышком пригрело. Я остановилась. А оно, воспользовавшись моим замешательством, добралось до плеча и разлилось в груди. И мне стало себя так жалко… Я всхлипнула, и от жалости к себе, несправедливой обиды и ноющей боли во всем теле, села на пол и разрыдалась в три ручья, утирая слезы грязным рукавом и обнимая посох.
Тепло озадаченно замерло и как-то осторожно окутало меня всю, утешая и сочувствуя. Наревевшись вволю, я пару раз шмыгнула носом, вытерла остатки слез не менее мокрым рукавом и поглядела на зажатый в руках посох.
— Ладно уж, живи… Солнышко, — тихо хмыкнула я, поставила посох в угол и, поднявшись, направилась в сторону увиденного прохода.
Только я отошла на пару шагов, как меня что-то больно ударило по пальцам. Вскрикнув, я шарахнулась в бок, заполошно хлопнув крыльями. На полу, тихо отсвечивая резным навершием, лежал посох. Не поняла… Я обернулась и посмотрела в угол. Пусто. Поглядела под ноги. Лежит. Хмыкнула, подняла, отнесла, поставила. И медленно пятясь, не спуская взгляда с посоха, опять пошла к еле приметной дверце в противоположной стене.
Пять шагов… ничего. Я развернулась спиной и… Тут же получила по пальцам! Да мать вашу, что ж это такое?!
— Ты меня оставишь в покое? — гневно уставилась я на лежащий на полу посох.
Тот, естественно, ничего не ответил, но что-то внутри меня подсказало — что вряд ли. Я тяжело вздохнула, подобрала эту несносную палку и вместе с ней пошла по направлению к оказавшейся такой недостижимой дверце.
Каждый шаг давался мне все легче, боль отступала, а вот голод и жажда накинулись с удвоенным энтузиазмом. В дверцу я уже буквально влетала под возмущенные вопли желудка. За ней оказался длинный и полутемный коридор с кучей дверей. Открывая попеременно то одну, то другую я, в конце концов, наткнулась на кухню. Как ни странно, она почти на пострадала на фоне всеобщего разгрома. Большое помещение было заставлено странными всевозможными и порою страшными приспособлениями. Но меня это мало волновало. Изучив их содержимое, я наткнулась на что-то типа тушеного мяса, уже холодного, но меня это мало волновало.
