Наталья Щерба - Ведьмин крест
— Почему ты следишь за Патриком, Каве?
От неожиданности 'шпионка' подскочила на месте и резко обернулась.
Эрис! Что она здесь делает? Как узнала?! А ведь Каве так старалась незаметно выскользнуть из своей комнаты — и вот, пожалуйста… Конечно, только эта хитрюга со своей невероятной проницательностью могла выследить ее… Но до чего обидно!
Это действительно была Эрис: коротко стриженая брюнетка с узким, сердечком, лицом и удлиненными карими глазами. На вид лет двадцать-двадцать пять, но из-за худощавости и невысокого роста ведьмочке можно было дать и меньше.
— И все-таки, зачем он тебе сдался? — строго повторила брюнетка, не скрывая любопытства. Однако в ее голосе проскользнула и властность старшего — скрытый приказ подчиниться.
— У меня к нему разговор, без свидетелей, — недовольным голосом ответила Каве. Девушка была повыше ростом и вообще являла собою полную противоположность Эрис: настороженные светло-зеленые глаза на красивом широком лице, тонкая длинная шея, густые золотистые волосы, собранные на затылке в хвост.
Она глубоко вздохнула, будто готовилась к прыжку — ее лицо приобрело странное, угрюмое выражение.
— Я всего лишь с ним поговорю.
— Я знаю, он любит обидеть словцом, — тихо произнесла Эрис, — но я не советую тебе нападать на него, даже исподтишка. Опасный противник для…
Каве округлила глаза.
— Что?! — возмущенно фыркнув, прошипела она. — Я не собираюсь нападать на него, тем более — из-за угла. Мне просто надо поговорить с этим уродом.
— В таком случае я понаблюдаю, если ты не против. Вдруг понадобится помощь? — Эрис окинула ее оценивающим взглядом, не без скрытого лукавства.
Некоторое время Каве пытливо вглядывалась в лицо старшей ведьмы.
— Как хочешь, — наконец, сдалась она. — Но попрошу тебя никому об этом не рассказывать.
— Постараюсь, — Эрис беззаботно передернула плечами. — Ну а если он разозлится? Что будешь делать? Нажалуется госпоже Каре, он же ее любимчик! Тебя накажут.
— Да хоть Папе Римскому, — процедила Каве. — Мне его поучения-нравоучения уже вот где, — она провела ребром ладони по горлу. — Если сразу не пресечь, так и будет дальше измываться. Уж поверь моему опыту в недалеком прошлом. Таких гадов надо сразу давить.
— Ладно, — сдалась Эрис. — Только не перестарайся. Если вдруг разозлится — убегай. И, я тебя прошу, про меня тоже ни слова.
Каве кивнула, напоследок одарив старшую оценивающим взглядом, и решительно направилась к парню, одновременно скидывая капюшон длинного белого платья. В темноте такое одеяние запросто можно было принять за силуэт призрака, и человек неосведомленный мог получить разрыв сердца от подобного зрелища.
Но наш герой навряд ли испугался бы обычного ведьмовского наряда. Заслышав шаги, парень тут же развернулся, скрипнув стулом, будто ждал. Завидев гостью, он осклабился: грозное выражение лица девушки позабавило его.
— Чем обязан, Каве? Пришла сообщить, что наконец-то уезжаешь?
— Ты лазил у меня в комнате, гад, копался в моих вещах! — не скрывая возмущения, прошипела девушка. — Даже не смей увиливать! Я уверена, это был ты!
Каве сердито поджала губы, всем своим видом выражая презрение к собеседнику.
Патрик выпрямился на стуле, окинув девушку надменным взглядом. Если бы он поднялся на ноги, то явно бы оказался пониже, поэтому предпочел сидеть и дальше. Его глаза — голубые и вечно прищуренные, потемнели и стали похожи на маленькие злые буравчики.
— Ты был в моей комнате? — с нажимом повторила девушка. — Или страшно даже признаться, а?
Парень скривился.
— Ну был, и что? — Короткий смешок. — Нажалуешься Каре, ведьма? Я сумею оправдаться, как ты понимаешь.
Девушка глубоко вздохнула, успокаивая заколотившееся сердце, но неприязнь к Патрику победила. Взгляд ее стал колючим и отстраненным, скулы на чуть побледневшем лице напряглись.
— Если ты, придурок, будешь и дальше копаться в моих вещах… — угрожающе начала она, но Патрик ее перебил:
— Да, я был в твоей каморке. Проверил, не украла ли ты чего из нашего дома. И, — он победно усмехнулся, — нашел кое-что!
Не скрывая торжества, Патрик вытащил из-за стопки книг небольшой, размером с ладонь, кинжал в ножнах и медленно извлек его. Блеснуло узкое лезвие с тонкой золотой гравировкой. По виду кинжал напоминал обычный, каких полно в сувенирных лавках. Ножны, как и лезвие, были украшены золотой гравировкой на серебряном фоне: извивающееся тело ящерицы, кусающей себя за хвост.
Глаза у девушки расширились от изумления.
— Вор! — выдохнула она.
Патрик зло сощурился.
— Это я вор?! — со свистом прошипел он. — Это ты! Ты украла нашу фамильную ценность! Из семейного тайника! Кара, когда узнает, выгонит тебя в три шеи! Клянусь, завтра будет счастливый и солнечный день. Я уверен, тебя накажут. — Колдун чуть не выл от восторга. — Она не простит тебе этого!
— Дурак. — Девушка не скрывала пренебрежения. — Ну и дурак же ты, Патрик.
Парень запнулся. Надменно вскинул голову, прищурился.
— Я знаю, что ты собралась бежать. И госпожа Кара об этом узнает. Ты собрала свой сундук в дорогу!
— В дорогу, — машинально повторила девушка. — Ну да. — В ее глазах заплясали гневные искорки. — Это мой кинжал. Госпожа Кара подарила мне его. Как говорится, за успехи в труде и учебе. И собрать сундук она же мне и велела.
Из-за книжного шкафа послышалось приглушенное фырканье.
Парень бросил косой взгляд в ту сторону и вдруг шагнул к Каве.
— Ты врешь, вор… — Договорить он не успел: резкий удар коленом в живот заставил его скрючиться.
Впрочем, Патрик тут же выпрямился и произнес глухим, изменившимся голосом:
— Ка-а-ве Лиз-зард… — Гулкое эхо прокатилось по залу.
Ого, Патрик серьезно обиделся — решил направить на нее заклинание.
Не теряя ни секунды, девушка резко взмахнула руками и тут же исчезла из виду.
Ших-ших-ших! — ящерка быстро заскользила по каменным мозаичным плиткам. Тут же сверху раздалось злорадное карканье: черный ворон закружил над беглянкой, норовя вцепиться в маленькое буро-зеленое тельце. Но ему не повезло: ящерка скрылась под одним из стеллажей. Ворон опустился рядом и пригнул шею, кося желтоватым глазом, но тут же отскочил назад: в него полыхнула зеленая струя огня. Под стеллажом радостно пискнули. Послышался слабый шорох и вскоре затих вдали.
Вернув себе прежний облик, Патрик не стал преследовать беглянку. Он мстительно скривился, бормоча не очень приличные вещи про девушку и ее семью, погрозил кулаком. А после, словно устыдившись, вновь сел за стол и раздраженно придвинул к себе книгу.
