Евгения Сафонова - Тёмное сердце
Я верила, что мой лорд поступит так — ведь предназначение важнее любви.
Когда мы вернулись в замок, муж без единого слова покинул нас с сыном; позже я узнала, что он заперся в своём кабинете и никого не желает видеть. Сыновья встретили нас с младшим в малой зале, наперебой расспрашивая, как там, в столице — а я молча обнимала их, едва сдерживая слёзы, думая о том, что скоро мне придётся их покинуть.
Но мой лорд слишком любил меня.
И это тоже стало моей бедой.
Ночью мой лорд вернулся в спальню — как раз когда я неистово молилась, чтобы боги смилостивились надо мной. Я запнулась, но он молча встал на колени рядом со мной и знаком велел мне продолжить.
Когда я закончила, он всё так же молча подхватил меня на руки и бросил на кровать, и любил меня так же нежно и страстно, как той ночью в замке моего отца, одиннадцать лет назад. И это сказало мне больше любых слов.
Уже начало светать, когда силы его всё же иссякли; тогда он обнял меня, положив голову мне на грудь, а я стала перебирать его волосы, рыжие, как огонь, с редкими седыми прядями — белыми, как снег за моим окном.
Мой лорд долго молчал.
А потом заговорил:
— Мои братья по Ордену говорят, что я должен взять себе другую жену. Ту, что сможет родить мне преемника. Как делали мои предки, когда жёны не могли родить им ведуна.
Я не ответила.
— А другие говорят, что такова воля богов, — продолжил мой лорд. — Что довольно наш род стоял во главе Ордена, и теперь мне должно назначить преемником кого-то из братьев.
Я вновь не ответила — лишь продолжила перебирать его рыжие кудри.
— Я не хочу расставаться с тобой, любовь моя, — молвил мой лорд. — И я не хочу, чтобы преемник иной крови загубил дело моих предков. Так я и сказал им. И тогда Экзекутор предложил использовать Железную Деву.
Я вздрогнула и опустила руку — а мой лорд продолжал говорить.
Я знала о железной деве, усеянной изнутри острыми шипами — об орудии пыток. Но прадед моего лорда сотворил особую Железную Деву — из дерева, металла и ведовства. В этой Деве не было шипов: прадед моего лорда хотел, чтобы она стала наказанием для тех, кто нарушил законы Ордена. Он хотел, чтобы она лишала отступника милости богов, превращая из ведуна в обычного смертного.
Но этого у него не вышло.
Дева не лишала милости богов — она меняла дар с одного на другой. Тёмное сердце становилось белым, белое — тёмным.
Деву признали бесполезной. Никто в здравом уме не хотел менять дар, а отступников проще было казнить: один из тех двоих, кого во время испытаний заперли в Деве, лишился ума, а неуправляемый ведун мог натворить тех ещё дел.
Деву не уничтожили, но оставили в подвалах храма и забыли там на много, много зим.
И вот теперь Экзекутор предложил ей воспользоваться.
Я пробовала возразить. Боги видят, пробовала.
«А если он обезумеет?» — спрашивала я.
— Боги охранят его, — отвечал мой лорд.
«Разве ты можешь так мучить нашего сына?» — спрашивала я.
— Он забудет то, что было с ним в Деве, — отвечал мой лорд.
«Неужели нет иного выхода?» — спрашивала я…
— Нет. Иного выхода нет, — отвечал мой лорд.
И эти слова его вновь прозвучали приговором.
Когда я забылась тревожным сном, мне приснился мой сын: он плакал и выкрикивал моё имя, пока Экзекутор закрывал его в Деве — а даже когда его заперли, изнутри барабанил кулачками по крышке, а вокруг стояли бесстрастные люди в плащах цвета сумерек, и мой сын кричал, кричал, кричал; и доселе спрятанные шипы выдвинулись, пронзая его тело, омываясь кровью, заставляя захлёбываться булькающим криком…
Я проснулась в холодной, мокрой, липкой от пота сорочке. Моего лорда не было рядом, и я кинулась искать его.
Я хотела сказать, что согласна на монастырь, на изгнание, на смерть — что угодно, лишь бы моего сына, моего любимого маленького третьего оставили в покое. И пусть мой лорд будет его презирать, не беда: он вступит в Пресветлый Орден и навсегда покинет отчий дом. Будет исцелять людей и избавлять от мук тех, кому уже не помочь. Он спасёт множество жизней, а потом найдёт себе жену, похожую на королевну из наших любимых песен, и проживёт долгую счастливую жизнь. Такую, к которой зовёт его белое сердце. Светлое сердце.
Только это важно. Не то, чего хочу я. Не то, чего жаждет его отец.
Но я опоздала.
Первые же слуги, которых я встретила, опустили глаза и ответили, что их господин отбыл ещё до рассвета — с маленьким лордом.
Я приказала оседлать коня: я хорошо ездила верхом, когда была незамужней девой.
Я помчалась по дороге в город, не обращая внимания на холодный ветер, хлеставший меня в лицо утренним снегом. Я скакала так быстро, что мне казалось, будто я обгоняю солнечный свет.
Но я опоздала.
Когда я ворвалась в храм, должно быть, вид у меня был безумный; иначе почему бы на мой вопрос прислужник, собиравший свечи, молча указал мне, где комната с Девой?
Я бежала, подобрав складки юбки, поскальзываясь на мраморном полу — так быстро, как только могла.
Я преодолела бесконечность длинного коридора, казалось, за несколько мгновений, и распахнула дубовые двери с криком «стойте», и все, кто был в комнате, изумлённо обернулись на меня.
Но я опоздала.
Я увидела Деву у дальней стены, а рядом — моего лорда и Экзекутора, в этот миг откинувшего железную крышку.
А потом я увидела своего сына.
Ещё миг он, полностью обнажённый, держался на ногах внутри Девы — а потом упал навзничь и скрючился на полу, как младенец, будто только что родился во второй раз. Но когда мой лорд, опустившись наземь, коснулся его плеча, мальчик поднял голову и посмотрел на него.
Я не сразу поняла, почему мой лорд отшатнулся. Я поняла лишь тогда, когда мальчик взглянул на меня — глазами светлыми, как голубой лёд, и столь холодными, какой не бывала ни одна зима.
Но никто, кроме нас, не был испуган переменой.
— Одарён, — почти шёпотом молвил Экзекутор. — Одарён, Владыка, так, как никто из нас. Я чувствую его силу даже сейчас.
Он — и все остальные — преклонили колени одновременно с тем, как мой лорд встал и отступил на шаг; и я видела недетский, внимательный взгляд, которым мальчик обвёл всех присутствующих.
А ещё я видела улыбку, которая исказила при этом его губы. Недетскую, кривую улыбку.
И я окончательно и бесповоротно поняла…
…я опоздала.
С тех пор минул год.
Я больше не жена лорда. Я вдова лорда. Ибо мой муж сгорел от лихорадки спустя шесть полных лун после того, как существо, которое когда-то было моим сыном, вышло из Железной Девы.
