Евгения Гордеева - Лоцман и Берегиня
Глаза парня округлились, он снова скосил глаза на надпись и поинтересовался.
— А как это ты, — мы окончательно перешли на дружеское «ты», — из слова «Рерих» такое название придумала, буквы-то русские?
— Сама не знаю. Наверное, реклама проклятая! Куда не кинь взгляд в городе — «Кока — Кола», «Кэмл», «Пепси». Вот и заклинило.
— Ох, и загрязнённые у тебя мозги!
— Ага, — добродушно согласилась я, — мегабайты лишней информации.
Мы, наконец, дошли до нужной нам двери, обычной деревянной двери с ручкой и замком. За дверью оказался лекционный зал с мягкими креслами, столом — кафедрой и большим экраном. В зале уже было несколько человек: две девушки, удивлённо хлопающие кукольными глазами; пузатый джентльмен в шёлковой пижаме с китайскими иероглифами; томная дама с длинной тонкой сигаретой в кокетливо изломанной руке; ещё одна женщина, похожая на гадалку из мистического фильма; пожилой мужчина с очень знакомой внешностью; рефлексирующий юноша, нервно крутящийся в кресле и кусающий губы и, теперь я. Мне приглянулась гадалка. Она спокойно, по-домашнему расположилась в кресле и вязала носок. Я подсела к ней.
— А что за лекция здесь будет? — заговорчески поинтересовалась я шёпотом.
— Сейчас проинструктируют, а потом кто — куда, — не отрываясь от рукоделия, поведала мне дама.
— А-а-а, — я ничего не поняла, но резонно решила, что скоро всё само — собой разъясниться. Главное, не проснуться. Уж больно сон интересный. — А лектор уже тут? — я ещё раз осмотрелась. — Пожилой мужчина?
— Нет! Это же Александр Прозоров, артист. Вы что, его не узнали? — она первый раз подняла на меня глаза и… очень приветливо улыбнулась.
— Узнала, — соврала я, — но ведь он может быть лектором. — И чего это я настаивала?
— Может, но не он. Лекторы тут разные бывают. Кто будет сейчас, я не знаю, — гадалка вернулась к своему носку.
— А Вы тут не первый раз?
— Да многие здесь уже не первый. Пузатый, Олег Иванович, приходит, слушает и потом стирку выбирает. Мадмуазель Жанет, та, что курит — сон. Девочки — первый раз, как и ты. Прозоров и я по делам. Бориска каждый раз на экскурсию ходит, но потом всё равно стирка.
— Стирка — это как? — не поняла я. Мне представилась дикая картина: огромная стиральная машина с фронтальной загрузкой, в которой отстирываются маленькие несчастные люди. Они кричат и плачут, а пузатый дядька, плюхаясь в мыльной воде их всех наставляет, что таким образом они выполняют какое-то очень важное предназначение.
— Стирают из памяти события этой ночи и всё! — вернула меня в реальность гадалка.
— А-а, а экскурсия?
Договорить нам не удалось. В дверь вошли мои новые знакомцы: Пересвет и созерцатель мониторов. Под белы рученьки они ввели (почти внесли) абсолютно пьяного парня. Парень был бос и гол до пояса, штаны, слава богу, на нём присутствовали, буйная каштановая голова свесилась до груди. Терпеть не могу пьяных! Хотя в трезвом виде он, скорее всего и ничего. Пересвет глазами отыскал меня, и они усадили пьяного полустриптизёра в соседнее со мной кресло. Тот обречённо вздохнул, буркнул что-то типа «блдарю» и пристроил голову мне на плечо. От парня пахнуло хорошим коньяком и цитрусами. «Мажор», подумала я, но голову с плеча не спихнула, пожалела пьянчужку. В это время в зал пришёл инструктор — серый, бесцветный субъект, похожий на приведение с толстой тетрадкой под мышкой. Таким же бесцветным голосом он начал:
— Приветствую вас в пространстве Порубежье. Я — Кузьма Колотный. Вы прошли энергетические врата, соединяющие наши пространства, кто по доброй воле, а кто и случайно. Во избежание негативных последствий вы можете выбрать итоговое состояние своего сознания после вашего здесь присутствия, как то:
1 — полное стирание памяти о событии;
2 — воспоминание о событии, как о сне;
3 — экскурсия по Заставе с посещением Хороводной поляны плюс исполнение пункта 1 или 2;
4 — пункт 3 плюс полное сохранение памяти с принятием обета;
5 — командированные по своей программе.
Итак, начну поимённо: Олег Иванович Кривопузько, что Вы выбираете?
— Пункт первый — сонно отозвался Кривопузько.
— Как обычно, — пробормотал Кузьма.
— Как это «обычно»? — поинтересовался дядька. — Я что, тут уже был?
— Вы, Олег Иванович, у нас завсегдатай, но результат всегда один и тот же — стирка! Может, в этот раз передумаете?
— Да что уж традиции менять, — подумав, сказал Кривопузько, — пусть будет как обычно!
— Хорошо! Как обычно, девяносто девятый раз. Может на сотый юбилейный передумает? — Кузьма что-то пометил в тетради и приступил к дальнейшему опросу. — Коновалова Анна?
Одна из куколок вскочила с места, поглубже запахнула розовый пеньюар и ещё быстрее захлопала глазами.
— Ну? — Кузьма испытующе посмотрел на девушку.
— А можно сон? — пролепетал испуганный голосок.
— Можно! — девушка обрадовано уселась на место.
— Фридман Элеонора! — чересчур торжественно огласил Кузьма.
— Ой! — пискнула вторая девица, — а это больно?
— Больно? Что больно?
— Стирать память, — почти прошептала напуганная Элеонора, — я боюсь! — она наполовину спряталась за спинку впереди стоящего кресла.
— Мы сделаем тебе анестезию!
— А это больно? — она почти сползла под кресло.
— О боже! — Кузьма начал злобно вращать глазами и явственно послышался скрежет зубов.
— Сон, — пискнула Элеонора и окончательно скрылась под креслом.
Кузьма поцарапал в тетради и перевёл дух.
— Жанна Всеволодовна Ипполитова?
— Мадмуазель Жанет, пожалуйста! — поправила его дама с сигаретой.
— Мадмуазель Жанет? — лектор иронично скривил губы.
— Экскурсия и со-о-он! — томно прошептала она, выпуская вверх тонкую струйку дыма…
— Со-о-он, — эхом ответил ей Кузьма, — так и запишем.
Дальше всё шло по указанной гадалкой дорожке: она и Прозоров — в командировку (к стати — её звали Рада Рубеновна Панайётис! Воистину — дитя мира!), а Бориска — на экскурсию со стиркой.
А теперь я.
— Варвара Алексеевна Матвеева (фамилию мужа я ещё не поменяла), — Кузьма посмотрел что-то в тетради, потом на меня, потом опять в тетрадь. Лицо его выражало крайнюю степень умственного напряжения, — а где Людмила?
— Какая Людмила? — меня это начинало раздражать.
— Из 333-его… — начал было Кузьма.
— А сегодня — я! — получилось, пожалуй, чересчур жёстко, вот выгонят в шею.
— Хорошо, хорошо! — Кузьма пошёл на мировую. — Что выбираете?
— А можно пока только на экскурсию?
— А память?
— Потом решу.
