Алексей Абвов - Прораб стройки светлого будущего
14 апреля 1955 года, Москва
— А ещё одной из основных функций создаваемого государственного идеологического института является создание религии коммунизма.
— Религии, какой такой религии, в коммунизме не должно быть никаких религий в принципе — буквально вскипел Никита Сергеевич. — Советский человек, а тем более коммунист не может верить в каких-либо богов, полностью отрицая их сущность.
Ох, и не просто было сделать Хрущёва своим сторонником, а не затаившимся врагом, каким он был при Вожде. Но с помощью грамотных советов знающих товарищей, как этого мира, так и нашего будущего, мне это удалось. И теперь Никита Сергеевич всерьёз и со своим задорным энтузиазмом взялся за реформы. Совсем не те реформы, которые были в нашей истории, а в другие, над которыми работает вся наша команда, здесь и там. Но чтобы Генеральный секретарь снова не впал в присущее ему некоторое самодурство, его приходиться каждый раз убеждать в правильности предлагаемых нами идей. Вот и в этот раз я, в очередной раз выступаю тем самым посредником между разными мирами.
— А вот тут вы ошибаетесь, практически возводя атеизм в рамки самой обыкновенной религиозной веры, — я не собирался отступать ни при каких аргументах Хрущёва, особенно эмоциональных.
— Неужели?
— Да, да, такой вот атеизм, как полное отрицание бога или чего-либо богоподобного есть утверждение, основывающееся на исключительной вере, по своей сути ничем не отличающейся от веры в Бога. У нас говорят: 'Все верят в Бога, только одни вверят в то, что он есть, а другие в то, что его нет'. Получается, что вы тоже верите в Бога, хотя и отрицаете его.
— А как же на самом деле?
Хрущёв после моих слов выглядел немного озадаченным, впрочем, это было далеко не первый раз, такой сценарий наших бесед уже стал вполне обычным. Хотя он и стремился всегда отстаивать свою точку зрения, но при всём этом он был внимателен к новой для него информации, особенно идущей из тех источников, которым он доверял. Я сомневаюсь, что мне лично он реально доверял, но пока всё, что от меня доносилось до него, было вполне в его новых интересах. Всё же иметь реальную возможность встать в один ряд с Лениным и Сталиным, никого при этом не свергая с их пьедесталов, многого стоит. Мы не принуждали его напрямик делать то, что мы считали, нужно стране, нет, он реально перерабатывал все наши предложения, и я не скажу, что они от этого становились хуже, скорее наоборот. Однако мне приходилось ему раскладывать на мелкие кусочки практически всё, что мы предлагали. И я не скажу, что это было легко. Вот и тут всё было совсем не просто для понимания с первого раза.
— Тут мы имеем два принципиальных пути. Первый — это 'путь естественного атеизма', который возникает сам собой в развивающемся капиталистическом обществе. Обычная жизнь, где всё можно, так или иначе, купить, деньги и всё, что с ними связано, вытесняют Бога и прочее потустороннее, заменяя их собой. У нас, бывает, говорят, что — 'Бабло побеждает не только зло, но и добро'. Такой 'естественный атеизм' рождает естественного потребителя, обывателя, который и является основой капиталистического общества. Даже Бог в условиях потребительского общества капитализма постепенно становится товаром, а культ Бога — церковь — услугой. Если мы будем культивировать такой вот атеизм, то мы получим в итоге большое количество обывателей, для которых потребуются множество товаров и услуг, а экономика или будет работать на них, отойдя от других значимых целей, и государство рухнет, как произошло в итоге у нас. Именно потребитель и обыватель является основным врагом самой идеи коммунизма, социализм он лишь терпит, пока тот потакает его желаниям и то до определённой меры. Но как только кто-либо извне предложит этому обывателю 'сахарный калач' в виде возможности потреблять всё больше и больше, то он с радостью предаст всё то, что было создано до него поколениями предков, не задумываясь о том, что произойдёт после. Для него нет внутренних моральных ограничений, как тот же Бог или коммунистическая мораль, он сам является центром собственной вселенной. Так что такой путь для нас неприемлем в принципе, ибо приведёт наше общество к краху рано или поздно, независимо от любых наших усилий в области экономики.
— Альтернатива этому пути разве есть?
— Есть. Нужно культивировать не 'обычный атеизм' и не 'религиозный атеизм', как полное отрицание всего потустороннего, а… 'атеизм научный'.
— Чем же ваш 'научный атеизм' отличается от остальных атеизмов, — в голосе Хрущёва явно чувствовалась лёгкая издёвка?
— Тем, что он не отрицает существование Бога, — я решил не поддаваться на подначки, и продолжил ровным голосом свою лекцию.
— Как же атеизм может не отрицать существование Бога, это нелогично.
— Нелогично отрицать, то, что есть, что реально наблюдается.
— Неужели вы хотите утверждать, что Бог реально существует и всё потустороннее тоже? И что всё это вы наблюдаете?
— Как можно отрицать то, во что верят множество различных людей во многих странах?
— Но если они верят в то, чего нет…
— И, тем не менее, они верят. И предмет их веры может представлять для них огромную ценность. Ради своей веры они готовы идти на войну, жертвовать своей жизнью и даже жизнями своих детей. Вся их жизнь может определяться их верой. А потому крайне недальновидно сбрасывать всё это со счетов, считать неправильным, а уж тем паче пытаться навязать им свою точку зрения, независимо от имеющихся доказательств. Они их просто не услышат, так как они будут противоречить их картине мира. И вот, предметом изучения того самого 'научного атеизма' является не какой-то там абстрактный Бог на небесах, а вполне конкретные психологические и социальные феномены. Изучается не предмет веры, а сама вера, не потусторонние сущности, а вполне конкретные люди. Религиозному мракобесию нельзя противопоставлять мракобесие атеизма, ибо это ничего в итоге не изменит. Только правильно определившая предмет изучения наука, способна в итоге что-либо изменить. Не сразу, раз и готово, а в течение срока жизни нескольких поколений. Это основное стратегическое направление, но его одного недостаточно для полного избавления от внешнего тлетворного влияния, осуществляющегося через религиозные культы.
— Ваша 'коммунистическая религия' может в этом помочь?
— Да, именно на это она и рассчитана, и даже больше, она способна уничтожить обывателя как отдельное явление и навсегда устранить внутреннюю угрозу советскому строю. Вернее она не сможет уничтожить всех обывателей, но может сделать так, что их влияние на остальное общество будет ничтожным.
