Таня Хайтманн - Оборотень
Открытие галереи, на котором побывали четыре женщины до этого, оказалось до ужаса утомительным. Да и что можно было понять по выставленным работам — пирамидам маленьких голубеньких коробочек из плексигласа с разлагающимися объектами внутри, которые наверняка в скором времени начнут неприятно пахнуть? То, что гости, тем не менее, пришли и после нескольких бокалов шампанского уже не особенно переживали по поводу этих странных произведений искусства, наверняка было связано с расположением новой галереи: она открылась в сердце самого оживленного квартала города. Пара, руководившая галереей и сама занимавшаяся искусством, поздравила себя с этой идеей, потому что теперь не стоило переживать по поводу того, что выставочные залы открывались только в сумерках, — раньше все равно никто не придет.
Четыре женщины поперекрикивались через громкую музыку со всеми важными гостями и решили спасаться бегством в один из небольших ресторанов на этой же улице. При этом посещение тапас-бара выглядело как открытие новых земель и показало Мете, насколько сильно за последние несколько лет они превратились в снобов. Она поймала себя на том, что критически осматривает деревянный стул, прежде чем присесть. Ночи, когда они пили пиво прямо из бутылок на задних дворах, где слонялись какие-то художники, не просто прошли, но были давно и прочно позабыты.
Время от времени действительно нужно немного отвлечься, подумала Мета, незаметно слизывая остатки соли с края бокала. Шикарные рестораны и до конца жизни распланированные обеды у знакомых, квартиры которых с каждым годом все больше напоминают выставочные залы, не могут не надоесть.
Воодушевленная такими мыслями, Мета позволила себе улыбнуться Еве, которая как раз скользнула по ней взглядом. На какой-то миг в тщательно подведенных глазах Евы сверкнуло что-то похожее на неприязнь, но потом она ответила на улыбку и придвинулась вместе со стулом поближе. Мари и Сью, погруженные в болтовню с множеством восклицательных знаков, тут же подняли глаза.
Ева склонилась к ней через спинку стула, и Мета тут же пожалела, что зацепила ее. Потому что вынуждена была признать, что уже достаточно пьяна и потому предпочла бы просто посидеть, чем спорить с острой на язык Евой. Кроме того, она чувствовала себя нехорошо, когда эта женщина с резкими духами оказывалась слишком близко. Словно прочитав ее мысли, Еве придвинулась еще ближе и положила руку ей на талию. Вот ведь вредная! Улыбка Меты распалась на жалкие осколки — она с трудом сдерживалась, чтобы не начать хватать ртом воздух.
Если бы она смогла быть честной до конца — а после четырех «Маргарит» на пустой желудок она почти такой и была, — то призналась бы, что терпеть не может Еву. Ей не нравилась самовлюбленность, которой Ева окутала себя, словно панцирем, презрительный взгляд, которым та окидывала все вокруг, чтобы потом разложить по ящичкам с аккуратно наклеенными этикетками. Все это пробуждало в Мете желание сделать что-нибудь неожиданное, что пошатнуло бы миропорядок Евы хоть на несколько секунд. Но поскольку она была не особенно искушенной в том, как вести себя неподобающим образом, ей оставалось довольствоваться только мечтами.
— А ты храбрая девочка, должна признать! — щебетала Ева ей на ухо. Мета вопросительно взглянула на нее, и та открыла в улыбке свои белоснежные, несмотря на красноватый сумеречный свет, зубы. — То, что ты можешь оставаться с Карлом в дружеских отношениях, я нахожу свидетельством зрелой личности. Нет, вообще-то скорее… ну, ты поняла… великодушия.
Одно имя Карла привело к тому, что желудок Меты предпринял попытку отправить коктейли обратно. Хотя она была готова к тому, что в этот вечер Карл станет предметом обсуждения, ее смутило то, какие слова подобрала Ева.
Тем временем Мари и Сью перестали притворяться, что болтают между собой, и, обеспокоенно наморщив лбы, уставились на Мету. Если бы она не была хорошо воспитанной девушкой, то пожала бы плечами и спряталась за бокалом с коктейлем, чтобы прогнать неприятные мысли. Но подруги окружили ее заботой и ждали ответа.
— Мы с Карлом уже не первый раз расстаемся на некоторое время, поэтому я не чувствую себя особенно несчастной. До сих пор после этого становилось немного лучше. Время от времени нам нужно разъезжаться, чтобы заново открыть друг друга.
Это объяснение Мета отшлифовывала на протяжении проведенных с Карлом лет. Оба были требовательными интеллектуалами, и неудивительно, что они вели себя не так, как женатые парочки из пригорода. О том, скольких часов сна стоили ей эти регулярные и сопровождаемые многочасовыми дискуссиями расставания, как часто она ловила себя на том, что неподвижно сидит за обеденным столом, глядя на бокал вина, вспоминать не хотелось. А может, ей просто ничего другого в голову не приходило, потому что блеск совместного с Карлом времяпрепровождения постепенно тускнел.
— Ты права, Мета, — поддержала ее Мари, но все-таки прижала украшенную браслетами руку к груди, словно испытывая сильную боль. — Ты ведь тоже сейчас развлекаешься, правда?
— Развлекаюсь?
Мета повертела слово на языке, словно какое-то чужеродное тело. Что ж, после напряженного дня, проведенного в основном в обществе ужасно ординарного бизнесмена и его консультанта по капиталовложениям, она как следует выпила и теперь просто хотела посидеть расслабившись. А почему бы и нет? В конце концов, после того как они ушли из галереи, ее подруги говорили только об обстановке и последних сплетнях из мира искусства. Тем сильнее задела Мету эта внезапная смена темы. Однако, как показали сочувственные взгляды, которыми обменялись подруги, отступать было поздно.
— Значит, Карл развлекается? — неуверенно спросила Мета. — Я благословляю его.
— В самом деле? — Ева не скрывала того, что не принимает этих лицемерных слов. Ее губы превратились в узкую щелочку, но рука, железной хваткой державшая Мету за талию, заметно расслабилась. — Тогда нам не стоит задумываться над тем, что он развлекается в горизонтальной позиции с милой Резе Альтенберг, вместо того чтобы восхищаться дурацкой масляной мазней, которую она унаследовала от одного из своих многочисленных родственников.
В последний миг Мета проглотила вопрос, уже вертевшийся на языке. Лица подруг выдавали ответ. Губы Евы по-прежнему напоминали узкую линию, что не означало ничего иного, кроме как то, что Мета получила по заслугам. Сью водила кончиком пальца по краю стола, а Мари сочувственно смотрела прямо на нее.
