Вероника Иванова - Комендантский час
Заказ был хорош только своей стоимостью и перспективой чаевых: протяженность списка означала по меньшей мере пару дюжин походов из кухонной жары в уличную и обратно. Но пусть клиенты выглядели слегка странновато, сомнения в серьезности их намерений почему-то не возникало, и Бьянка, спрятав раздражение под широкой улыбкой, отправилась радовать дядю грядущей незапланированной выручкой. Время от времени косясь в сторону любителей полуденного солнца.
Надо признать, мужчина как раз выглядел вполне подходяще для здешнего квартала, насыщенного всевозможными конторами, частными и государственными: костюм, галстук, «дипломат», гладкая выбритость и аккуратная стрижка. Вопрос вызывала только рубашка, застегнутая на все пуговицы: из тех ситимэнов, которых Бьянка провожала взглядами в последние дни, ни один не удержался от того, чтобы ослабить узел галстука. А этот сидел как ни в чем не бывало, словно существовал отдельно от жары или нашел способ заключить с ней перемирие.
Его спутница, такая же блондинистая, только гораздо суровее глядящая по сторонам и одетая как парковый рейнджер, тоже не обращала никакого внимания на палящий зной. Впрочем, не взглянула она и на первую порцию кофе. Наверное, потому, что тема разговора, начавшегося сразу же после оглашения «заказа» и не прекращающегося даже при очередном приближении Бьянки, была слишком серьезной.
— Расчетное время по алгоритму?
— От ста двадцати до четырехсот суток.
— Коэффициент возможного сжатия?
— Полтора. Максимум, один и три четверти.
— Слишком долго.
— Здесь хорошо варят кофе. Можно и подождать.
Значит, она все-таки не сумасбродка, а ценительница?
Бьянка довольно улыбнулась. Да, дядя Марко — лучший баристо в округе.
— Каждые сутки задержки уменьшают эффективность на…
— Спустить эсминец под суборбиту?
— Это не вариант.
— Почему? Все пройдет быстро и четко.
— Так мы получим в лучшем случае полуфабрикат. Да еще и разносортный.
Эту часть беседы Бьянка не поняла совсем, но услужливо отправилась за следующим подносом.
— Период внедрения нужно свести к минимуму. Любыми средствами.
— Здесь в ходу только одно. Финансы.
— Ты слушала внимательно?
— Признаться, заскучала на второй дюжине комитетов.
— И в каждом придется заключать сделки. На нескольких уровнях.
— Так здесь живут. Демократия.
— С тиранами иметь дело гораздо проще.
— Особенно с такими, как ты, брат.
Они — родственники? Бьянка перевела взгляд с мужчины на женщину и обратно. Да, пожалуй. Если бы еще с блондинки снять дурацкую бейсболку, можно было бы сказать увереннее.
— Может, вернемся и пойдем привычным путем? По колониям?
— Они все под слишком пристальным наблюдением.
— И что? Мы кого-то боимся? Или стесняемся?
— Новые плантации никогда не будут лишними.
— Ну, если ты начнешь возделывать их прямо сейчас, наверное, в следующий раз твой выдающийся внук уже сможет…
— Адъютант, это очень печальная шутка.
— Прошу прощения, коммандер.
Оба — военные, что ли? Женщина-то да, словно недавно сошла с плаца, но чтобы этот элегантный синьор имел отношение к муштре и казармам? Бьянка недоверчиво еще раз окинула взглядом фигуру блондина, с ног до головы. Нет, совсем непохоже.
— Я должен был это учесть. Все устойчивые… нет, устоявшиеся системы грешат длиной управляющих цепочек. И чаще всего каждое звено довольно своим положением. Нужно искать что-то достаточно развитое, но подвижное.
— Мне недавно попадалась одна фраза… Подожди. О, вот. Ловить кого-то в грязной… взбаламученной… А, мутной! Мутной воде.
— Рыбу?
— Да, именно так.
— Звучит любопытно. Откуда это?
— Другое полушарие.
— Уровень технологий?
— Аналогичный.
— Насколько?
— Ровно тот же самый. Там почти не ведут собственных разработок, пользуются чужими.
— Богатая страна?
— Считается, что да. Но большинство наблюдателей утверждает, что покупать там не любят, предпочитая…
— Брать?
— Именно.
«Да где же не берут!» — чуть было не воскликнула вслух Бьянка. Какой человек удержится от дармового дохода? Если он, конечно, человек, а не святой или…
— Это нужно попробовать.
— Нет-нет-нет, капучино я не отдам даже любимому брату!
— Я говорю не о кофе.
— Знаю. Но сначала закончим пробовать тут.
— А эта пенка действительно такая вкусная?
— Верни! Верни сейчас же!
Санкт-Петербург, Россия
Большую часть рабочего дня Елена Васильевна Голубева откровенно скучала.
Нет, работа у нее была замечательная. Хорошо оплачиваемая, непыльная, требующая в основном умения стучать по клавишам, внимания к документам и грамотно поставленной речи. Но волнительно и интересно консультировать только первые несколько сотен патентных заявок, а потом все изобретатели и рационализаторы сливаются в одно большое безликое облако. И хочется открыть окно настежь, взмахнуть газетой и выгнать этот скучный туман к чертовой ба…
Телефон заверещал птичьей трелью. Елена покосилась на высветившийся номер, тяжело вздохнула и ткнула пальцем в клавишу.
— Ленусик-пусюсик, ну ты как сегодня?
Галка. Опять со своим приставучим предложением прогуляться по клубам. С одной стороны, чем еще заниматься серыми осенними вечерами? Там ведь хорошо. Музыка, коктейли, мальчики, вежливые либо нарочито грубые — на выбор. Но с другой…
Возраст дает о себе знать. Душа все чаще и чаще просит. Чего-то. Может, тех же прогулок, но по набережным или по тихим аллеям, и чтобы не чужие жадные лапы на заднице, а галантное «под локоток», чтобы не желание, а уважение, не суетливый трах-тиби-дох, а…
Господи, всего ведь тридцатник стукнул, откуда такие мысли?
— Извини, я сейчас не могу говорить. Клиент пришел.
Врать Елена Васильевна научилась давно, и все же каждый раз почему-то чувствовала себя неловко. Можно было, конечно, пользоваться автоответчиком или вовсе игнорировать отдельные звонки, но это больно ударило бы по кругу знакомств, а в нынешнее время без связей — никуда. Пусть донельзя опостылевших и нередко просто омерзительных. Вот если бы можно было каждому из звонящих отвечать то, что хочет услышать именно он…
Взгляд Елены Васильевны рассеянно скользнул по сложенным в стопки бумагам.
Что-то такое ведь было. Совсем недавно. Заявка. Еще парочка ее подавала такая, своеобразная. Парень и девица. Он — типичный «ботаник», в жутких очках с разноцветными стеклами, она — то ли хиппи, то ли рокер, то ли просто уличная бандитка: ни слова не произнесла за всю встречу, но смотрела так жутко, что пальцы по клавишам не попадали. Вот приятель ее тараторил не переставая, на одной ноте. И глаз не поднимал от своих листков, которые мял, тискал, жулькал, а потом благополучно рассыпал по полу. Одно слово, умник. Но идею представил интересную. И даже не идею, а готовый к внедрению программный комплекс.
