Элизабет Норрис - Неуязвимый (ЛП)
Но портал поглотил его, и он исчез.
Но в основном, я думаю о том, как он сказал, - Я вернусь за тобой.
– Ладно, не смейся, - внезапно говорит Сесилия, делая мне одолжение и вытаскивая из мыслей, которые я должна отпустить. - Мой тип что-то вроде плохого парня, не совсем, но почти. В кожаной куртке, с дьявольской улыбкой, которого не одобрили бы мои родители, кто-то кого нужно спасти.
У Бена не было кожаной куртки или дьявольской улыбки. Но он определенно был таким парнем, которого бы мой отец мог бы опасаться. И его не обязательно спасать.
Только я бы спасла его, а теперь он ушел.
– Не мешало бы также, если бы у него были красивые глаза, - добавляет Сесилия.
Я улыбаюсь, думая о темных, глубоко посаженных глазах Бена и проницательности в них, когда он смотрел на меня.
Каждые пять или десять минут, Сесилия возит охапку пакетов попкорна на поле. Когда, наконец-то, все они розданы, мы пробираемся через толпу, ища моего брата, Джареда, Кевина и его друзей. Остался еще один дополнительный пакет попкорна, и поскольку мы чувствовали себя прожорливыми, мы его взяли.
Я едва смотрю фильм, потому что больше смотрю на Джареда, который не может оторвать глаз от экрана.
Неважно, что я пропустила больше половины фильма. Или что он черно-белый и 1946 года. Неважно, что попкорн слишком маслянистый, и что от шерстяного одеяла у меня зуд по всей коже, или даже, что я устала и потная от печи.
После пятнадцати минут от начала фильма, Страз нашел нас, и сел рядом с Джаредом, у которого глаза были на мокром месте.
Затем Страз подмигнул мне.
Я взглянула на Сесилию, которая улыбалась. Это улыбка, которую я хорошо знаю. Которая говорит -я же тебе говорила-. Я показала ей средний палец, потому что это правда.
Она была права.
Попкорн и ночь кино, были именно тем, что нам было нужно.
В конце концов, возможно эта ночь была волшебной.
07:00:45:13
На следующее утро все волшебство исчезло. Что часто происходит со мной, когда я встаю с постели, еще до восхода солнца, особенно в свой выходной день. Встала я, потому что Страз послал Си и меня съездить за запасами в Кэмп-Пендлтон. Он выбрал нас, потому что мы обаятельны – или, точнее, Сесилия обаятельна.
Это сработало. Она очень мило разговаривала со всеми, кто нам встречался, а я просто помогала с перетаскиванием тяжестей.
Мы едем домой, с Сесилией за рулем, в тишине. И это не потому, что нам грустно, или что мы устали, несмотря на то, что этот день был изнурительным и уже не совсем полдень. Эта тишина давит на нас, потому что, когда ведешь машину, ты не можешь отрицать, что мир изменился.
На побережье все хуже. Здания рухнули, дома разрушены, или просто исчезли. Крыша на моем любимом ресторане - Роберто, прогнулась, и патио треснуло и раскололось, положив конец моей традиции – есть буррито после пляжа. Деревья были выкорчеваны, и теперь лежат на боку, как будто их выбросили, как сорняки. В моем старом районе, деревья упали на дома, которые не рухнули от землетрясения. Обломки везде – валяются на траве и на обочине дороги.
Но хуже то, что до землетрясения, Сан-Диего было живым местом. Солнце, океанские волны, толпы туристов. А сейчас, он пуст, разрушен. Мертв.
Сейчас же царила гробовая тишина.
Потому, что прошло сто сорок дней с тех пор, как старый грузовой пикап сбил меня. Жар от его двигателя, запах сработавших тормозов и кто-то, выкрикнувший моё имя, были последними вещами, которые я запомнила. Сто сорок дней с тех пор, как я погибла.
С тех пор, как мой мир перевернулся.
Потому, что я не осталась мёртвой. Бен Майклз исцелил меня и вернул меня назад. Из-за него у меня появился второй шанс. Не знаю, как это произошло, но Бен изменил моё классное расписание, спорил со мной по-английски, взял меня в Сансет Клиффс и заставил меня влюбиться в него.
А потом он ушел.
Теперь весь мир изменился - для всех.
Мой отец погиб потому, что не знал, с чем столкнулся. Я раскрыла его убийство, спасла мир, потеряла лучшего друга и увидела, как Бен прошёл в портал и покинул эту вселенную.
Я остановила коллапс волновой функции, но ущерб был уже причинён.
Все природные стихии ударили одновременно, и не было места на планете, где можно было их избежать. Торнадо опустошали Средний Запад, землетрясения ровняли города с землёй вблизи разломов, и вдали от них, такие как Даллас и Вегас. Цунами накрывали и топили низменности, среди них были Коронадо, Новый Орлеан, Манхэттэн и части побережья Калифорнии. Лесные пожары распространились по всем направлениям, испепеляя города и людей.
И мы не были одиноки. Другие страны пострадали так же сильно. Некоторые из них перестали существовать.
Миллионы людей погибли.
Миллионы пропали без вести.
Современный мир получил чудовищный удар. Спутники сошли с орбит, телефонные линии умерли, электричество исчезло, реки пересохли. Повторные толчки рушили уцелевшие здания. Больницы были переполнены раненными и умирающими. Лекарства и их запасы были на исходе. Стало не хватать еды и воды. Ничто не могло избежать разграбления.
Так как Сесилия была за рулём, я прижалась лбом к стеклу, ощущая солнечное тепло. Я прикрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от окружающей действительности, но напрасно. Я не могла забыть, как здесь было раньше.
– Хватит. - сказала Сесилия, когда мы проехали кочку на неровной дороге, - Хватит молчать и выглядеть подавленной.
– Я думала, ты знаешь, что это моё обычное состояние. - ответила я, но всё-таки убрала голову и села прямо. Она любит покомандовать, но она права.
Сесилия смеется. - Я знаю, ты лучше, чем ты думаешь, Джи.
– Ты знаешь, что черлидерство мёртвый спорт? - спросила я, - Вряд ли стоит быть такой весёлой.
Она фыркнула и притворилась оскорблёной, но я знала, что это понарошку. Нам обоим достались первоклассные билеты, чтобы наблюдать, как меняется этот мир. Может, мне это казалось, но Сесилия предвидела последствия лучше, даже если не знала реальной причины, их вызвавшей.
Я собиралась сказать что-то ещё, когда заметила что-то.
Это был покосившийся дом с провалившейся крышей, а перед ним несколько человек разглядывали ассортимент вещей, разложенных на сухой траве.
Сесилия увидела тоже и воскликнула, - Это же распродажа! Надо посмотреть.
Трудно было сказать, было у них что-нибудь, что нам бы пригодилось. Эти домашние распродажи устраивают для обмена. Людям нужны запасы, обычно лекарства или еда, и они готовы предложить свои ценности, чтобы получить их.
Конечно, не у многих людей есть лишние лекарства или еда. Но у нас есть. Благодаря моим связям в ФБР и с семьёй Сесилии, заправляющей одним из крупнейших убежищ в регионе, у нас есть доступ к вещам, недоступным простым смертным. У нас в кузове ящик воды и экономная бутыль аспирина. Я не могу раздать всё, но что-то мы можем дать этим людям.
