Дмитрий Казаков - Маг без магии
– Всенепременно, – прохрипел желтолицый, принимая монету двумя руками, словно драгоценность. – Сейчас подготовим!
Он исчез, будто унесенный ураганом. Маг остался один.
Потянулся к кувшину и досадливо крякнул, обнаружив, что в нем ничего нет. А когда ставил пустую посудину на пол, то стукнула входная дверь, и в помещение вошел невысокий старик.
Седая борода падала ему на грудь, нечесаные белые волосы опускались на плечи. Глаза бессмысленно смотрели в одну точку, говоря о том, что их обладатель слеп. Одежда выдавала нищего, сквозь многочисленные прорехи просвечивало исподнее. За спиной болталась странническая сума; сквозь серую ткань угадывались очертания чего-то похожего на большую книгу. В руке дед держал толстый суковатый посох. «Таким только медведей глушить!» – подумал уважительно Свенельд и тут же замер. Что-то показалось ему знакомым в облике слепца. Сердце стукнуло тяжело, словно превратилось в камень, затем еще раз. Если убрать эту дурацкую бороду, слегка подрезать волосы, а с лица стереть морщины, то…
– Комната родовитого господина готова. – Откуда-то сбоку возник хозяин, согнувшийся в угодливом полупоклоне.
Маг не обратил на него внимания.
Он пристально смотрел, как старик с невероятной для незрячего уверенностью прошествовал к ближайшему столу и ловко уселся на стул.
– Комната готова, – повторил хозяин. На лице его читалось удивление.
– Я слышу, – раздраженно отозвался Свенельд и показал на слепца:
– Кто это?
К нищему торопилась служанка. В руках ее парила большая миска.
Хозяин оглянулся.
– Этот? Его называют Слепым Странником, – пожал он плечами. – Нищий он, да еще и не соображает ничего. Молчит всегда.
– Что же вы его пустили?
– Его все подкармливают, – серьезно отозвался хозяин. – Он не буйный и чистоплотный, вреда с него никакого. А с миски похлебки и пары ломтей хлеба в год с меня не убудет.
– Он появляется раз в год? – Свенельд со жгучим интересом наблюдал, как нищий степенно, не торопясь, ест. На манеры обычного побирушки это совершенно не походило. Те пожирают поданное жадно, да еще и оглядываясь, выискивая, чего бы утащить.
– Иногда реже, иногда чаще. – Хозяин понизил голос, склонился к уху любопытного гостя:
– Ходит так больше двадцати лет, а все не стареет! Видно, что человек непростой!
– Да уж, – Свенельд кивнул и поднялся из-за стола. Уставшее тело слушалось плохо, каждый шаг давался с трудом, но он сделал крюк, чтобы пройти мимо Слепого Странника.
Тот опустошил миску и дожевывал хлеб. Морщинистое, обветренное лицо было спокойным, а попав под незрячий взгляд синих, словно бирюза, глаз, маг вздрогнул.
Только один человек мог так смотреть, только один…
Сдерживая дрожь, Свенельд зашагал к лестнице. Неужели это Харальд, точнее то, что осталось от него после страшного обряда, уничтожившего власть чудовищной Книги над душой Белого Владетеля?
Идущего впереди со свечой хозяина маг почти не замечал.
– Разбуди меня на рассвете, – сказал Свенельд, выныривая из размышлений, когда тот остановился и распахнул широкую дверь.
В комнате было жарко натоплено, постель оказалось мягкой, а перина на ней – набита пухом, а не перьями или соломой.
Уснул он сразу, едва голова коснулась подушки.
Пробуждение было ужасным. Назойливый голос зудел над ухом: «Просыпайтесь, родовитый господин!» Свенельд боролся с желанием выругаться и спать, спать, спать…
Поднял веки с таким трудом, точно за ночь они превратились в металлические. Тело болело так, словно и не спал, суставы скрипели, будто в них насыпали песка.
– Просыпайтесь, родовитый господин! – сказал хозяин еще раз и отступил на пару шагов. Мало ли что взбредет спросонья богатому постояльцу – швырнет подушкой или еще чем.
– Сейчас встаю, – выдавил из себя Свенельд, прокашливаясь. В груди свистело, как в прохудившихся мехах. – Вели приготовить завтрак!
За окном занимался серый рассвет. Пока одевался, успел ощутить, что в комнате прохладно. Значит, и на улице не тепло. Прогреет не скоро, только к полудню. Самое начало апреля – еще далеко не лето, особенно здесь, в северных землях.
Зевая и почесываясь, спустился в общий зал. Вчерашний нищий уже проснулся, неторопливо жевал кусок хлеба с сыром.
Решение, странное, ничем не обоснованное, зрело в голове Свенельда, пока он лениво поглощал завтрак и разглядывал жалкого старика – все, что осталось от великого мага, чья слава гремела от Южного моря до гор и от лесов, которые зеленой стеной высятся на западе, до Восточной степи.
Окончательно он решился в тот момент, когда Слепой Странник поднялся из-за стола. "Вряд ли я проживу долго, – со странным озлоблением подумал Свенельд, заканчивая завтрак. – Надо успеть сделать все, что возможно. Маг я или не маг?
Он расплатился и вышел во двор.
Утренний морозец тотчас забрался под плащ, принялся трогать тело колючими руками. Маг терпел, ожидая, пока к нему подведут коня. Тот, сытый и вычищенный, посмотрел на хозяина неодобрительно-куда ехать, зачем? Здесь же так хорошо!
Преодолевая боль в ноющих ногах и ощущая, что вместо тела у него – мешок с гнилым овсом, Свенельд с кряхтеньем влез в седло.
– Спасибо, – сказал вышедшему провожать хозяину, и копыта со стеклянным звоном ударили в промерзшую за ночь землю.
– Да будет ваша дорога легкой, – поклонился в ответ желтолицый содержатель постоялого двора.
Свенельд дал шпоры и помчался по улице. Собаки, такие сердитые вчера, сейчас лишь лениво брехали вслед всаднику. В домах топились печи, во дворах сновали деловитые хозяйки, доносился запах парного молока.
Маг вихрем вылетел на околицу. Он заранее подсмотрел, куда направится нищий дед, и теперь ехал наверняка. Так и есть – белоголовый путник с посохом в руке еще не добрался до опушки недалекого леса.
Шагает уверенно, совсем не так, как обычные слепые. Словно чует дорогу.
Настиг он его у поворота, где над дорогой скрещивались, образуя гигантские ворота, два упавших дерева. Громадные серые стволы сплелись, словно борцы, застыли в неимоверном усилии, будучи не в силах ни упасть, ни разомкнуться.
– Стой, странник! – крикнул Свенельд.
Старик не отреагировал. Продолжал так же неспешно двигаться вперед. Посох его равномерно стучал о землю.
«Он еще и глухой!» – озлился про себя маг. Обогнал слепца и поставил коня поперек дороги.
Стук стих, странник остановился. Лишь на мгновение, чтобы тут же двинуться в сторону, обходя возникшую преграду.
Свенельд выругался и соскочил с седла. Ухватил нищего за плечо и едва не вскрикнул от изумления. Пальцы словно сомкнулись на округлом валуне. Мышцы точно у сильного воина, а не хрупкие косточки, как должно быть у немощного старика.
