Ольга Романовская - Обещание
— Так загадай желание и пошли спать. — Глаза у Маркуса слипались, он в который раз потер их тыльной стороной ладони.
— Не будь занудой, здесь так хорошо! Будто есть только ты и небо, и ты тонешь в этом небе…
— Смотри, не утони завтра на истории!
Юноша задумчиво уставился на желтое пятно фонаря внизу. Вот прошел часовой. Караулы встретились, перебросились парой фраз, разошлись.
— Стелла, пошли спать, а? Я тебе серьезно говорю: уже поздно.
— Ты иди, а мне и здесь хорошо. Я дождусь, когда упадет вон та звезда. Моя звезда. Если она упадет, мое желание исполнится.
— А что ты загадала?
— Догадайся! Желание — оно на то и желание, чтобы не рассказывать о нем каждому встречному. Даже тебе.
Она замерла и, не мигая, несколько минут смотрела на «свою звезду».
— Маркус, может, завтра сбежим куда-нибудь? А то так скучно. Давай поедем загород, развлечемся…
— А как же занятия?
— А мы после занятий. Поедем, а? Лето на дворе — а мы чахнем в четырех стенах. Скоро пропахнем нафталином.
Не дождавшись ответа, девушка бросила прощальный взгляд на «свою звезду» и скрылась за колышущимся газом портьеры, тенью скользнув в таинственный полумрак свечей. Ненадолго задержалась перед дверью кабинета сестры — из-под нее выбивалась тонкая полоска света. Опять Старла работает допоздна, совсем не бережет себя!
Потом наступило утро, и день, наполненный привычными хлопотами. Сидя за партой, Стелла с покорностью узницы зубрила правила, дремала под монотонные рассказы о походах какого-то короля, который потом снился ей во сне, лениво выводила цифры на аспидной доске. Она с нетерпением ждала вечера, когда после чая можно было переодеться и сбежать из дворца, с облегчением оставив позади стопки посеребренных пылью фолиантов.
Но на этот раз ей не пришлось ждать вечера: счастливый случай свел ее в коридоре с Маркусом. Слово за слово — и вот они уже не во дворце, а в одном из столичных предместий.
Смело, на полном скаку, девушка перелетела через ограду фермерского поля. Придержала коня, она обернулась, поджидая спутника, замешкавшегося перед препятствием.
— Ну, чего ты копаешься? — крикнула Стелла и, поправив волосы цвета прозрачного янтаря, помчалась дальше.
Да, это была та самая девушка с балкона, родившаяся в королевском дворце, но, увы, так и не ставшей канонической принцессой. Она происходила из некогда знаменитого, а ныне угасающего рода Акмелуров; в те дни на троне сидела, возможно, последняя его представительница — ее старшая сестра Старла.
Привив дочери вкус к свободе, покойный Караг Акмелур волей-неволей способствовал тому, что после его смерти она в конец распоясалась. Проживи ее мать на пару лет дольше, быть может, Стелла выросла более уравновешенной и ответственной, но не судьба.
Когда она была младше, внешние приличия пытались соблюсти: принцессу всюду сопровождали слуги и придворные дамы, но принцесса с завидным упорством сбегала и от слуг, и от фрейлин, пока в один прекрасный день не заявила, что обойдется без их услуг. Характером она пошла в отца, поэтому умела настоять на своем.
В свои шестнадцать Стелла уже не казалась нескладным подростком, обещая в будущем расцвести еще больше. Девушка была само движение, то плавное и томное, то порывистое и мимолетное, как и отражения ее мыслей, скользившие по поверхности серо-зеленых глаз.
— Остановись! Куда ты несешься? — Ее спутник предпринял очередную безуспешную попытку воззвать к ее разуму.
— Какой ты зануда, Маркус! — рассмеялась Стелла. — Ты, что, боишься, что я упаду? К твоему сведению, я в седле родилась.
«Родилась» она произнесла по слогам.
Маркус промолчал, хотя и подумал, что она родилась совсем в другом месте. Они дружили с детства. Будучи всего на год старше принцессы, Маркус оказался в Лиэне десять лет назад, когда его отец, король Страны гор, государства куда менее цивилизованного и обеспеченного, чем Лиэна даже в ее нынешние годы, отправил сына на обучение в Лиэрну. С года на год образование принца должно было закончиться, что автоматически влекло за собой возвращение на родину, но ни отец, ни лиэнская королева пока не настаивали на его отъезде.
— Маркус, если ты и дальше будешь плестись, как дохлая муха, ты меня никогда не догонишь!
— Это мы ещё посмотрим! К твоему сведению, я тоже неплохо держусь в седле.
— Вот именно, неплохо. И не более того. Маркус, это такое удовольствие, лететь, как ветер, нет, быстрее ветра! А всё вокруг мелькает, и мне кажется, что я лечу!
— Осторожнее, а то сломаешь себе что-нибудь!
— Не сломаю.
Девушка придержала коня, принц нагнал её, и они повернули к городу.
Остановившись у ограды первого дома, Стелла, запрокинув голову, несколько минут смотрела на бесконечное голубеющее небо. О чём она думала, пожалуй, знала только Алура; мысли обычно не задерживались в её голове. А Маркус вспомнил родину. Он так давно не видел отца, что боялся забыть, как он выглядит.
— Как ты думаешь, отец пришлет за мной в этом году? — Нарушив молчание, принц задал мучавший его в последние месяцы вопрос.
— Нет. — Принцесса вернулась с небес на землю. — Сестра бы сказала.
— А в следующем? — не унимался Маркус.
— Так, это еще что такое? Я тебе надоела? Тебе тут плохо?
— Нет, просто я хочу увидеть отца, дядю, кузенов…
— Если хочешь, съезди к ним ненадолго, да хоть будущим летом. И меня возьми с собой.
— А тебя-то зачем?
— За компанию.
Миновав предместья и вытянувшуюся по струнке городскую стражу, друзья углубились в лабиринт извилистых улочек. Улочек города, до самого последнего камушка знакомого им с детства. Казалось, где бы они ни были, стоило закрыть глаза — и непременно увидишь лавки с выставленными наружу бочками с рыбой, красно-коричневые черепичные крыши, башенные часы над дворцом Совета и, конечно же, главную (и практически единственную) достопримечательность Лиэрны — храм Амандина. Тот самый, мимо которого они сейчас проезжали.
Вокруг храма был разбит сад, в зелени которого затерялся домик жрицы. В детстве друзья не раз тайком играли здесь. Оба были непоседливыми детьми, поэтому то, что другим казалось священным, для них было не более чем красивым местом, где можно и поиграть, и отдохнуть в теньке.
Снисходительно посматривая на почтительно расступавшихся перед ними горожан, Стелла скользила глазами по пестрым вывескам, заглядывала в темные недра трактиров — мест, где ей категорически запрещали бывать.
— Маркус, а какой на вкус эль?
— Горький.
— Слушай, — заговорчески улыбнулась она, — может, ты как-нибудь принесешь мне его попробовать.
