Наталья Бойкова - Падший ангел
Я кивнула, соглашаясь с объяснением, но мысленно насторожилась. Надеюсь, в мои мысли Нея не полезет. У меня там вечный хлам. Я окинула взглядом гостиную, едва заполненную народом. Сегодня последний выходной перед чередой ужасных зачетов. Не знаю, что случилось, но учителя видно решили угробить нас экзаменами. Прощай, свобода! Мне в глаза бросилась небольшая группа первокурсников, перешептывающиеся и подозрительно косящиеся по сторонам.
Неужели мы были такими? Да, первокурсникам везет гораздо больше. Спрашивают меньше, загружают незначительно. Я увидела, что на первокурсников снисходительно смотрит еще пара старшеклассников. Из моей группы. Мы встретились взглядами и понимающе хмыкнули.
Я ощутила, как по воздуху пронеслось что-то стремительное. Настолько, что его невозможно было заметить…
Что-то заискрилось, и гостиную тряхнуло от грохота. В потолок вырвался черный дым. Все стали удивленно переглядываться. Только первокурсники сидели на месте, застыв с радостными придурковатыми улыбками. Все захохотали, увидев, что с ними все в порядке, только лица приобрели угольный цвет. Волосы у них стояли таким «ежиком», который, несомненно, вызвал бы зависть у панк-рокеров. Гостиную, сначала тряхнувшую от грохота, теперь повторно тряхнуло от нашего смеха.
Я огляделась в поиске своих сокурсников.
Ваня Борисов свалился на пол и корчился там в приступе смеха. Девчонки прикрывали рты руками или ныряли под книги. Было видно, как трясутся их спины от беззвучного смеха. Вся гостиная заходила ходуном. Те, кто находился в момент взрыва в своих комнатах, высовывали наружу головы, пытаясь понять, что произошло. Они спрашивали других, но те в ответ лишь прыскали и махали рукой: «Слышь, не порти удовольствие!»
Только Юрка Зайцев не смеялся вместе с остальными. Но он — отдельный случай, не поддающийся современной медицине. Как говорится, горбатого и могила не возьмет.
Четверка незадачливых экспериментаторов, сидела теперь не с черными, перепачканными лицами, а с красными. Остальной народ заливался смехом. Нет ничего смешнее неудачи других. Это правда.
Я улыбнулась, видя, как Нея пытается старательно скрыть хохот, закрывая рот обеими руками.
Внезапно смех стих так же внезапно, как и начался.
В дверях стоял Рингар.
Наш завуч, который вечно ходил с таким лицом, словно его каждое утро заставляют съесть по лимону. Он славился своей непредсказуемостью, яростью и жестокостью. Усмирить его могла только Галатея — декан факультета боевой магии. По школе даже ходила поговорка: «Увидишь ночью в проходе бодрствующего Рингара, идущего тебе навстречу — быть беде».
— Тааак! Что это у нас здесь случилось?.. — прошипел завуч, безошибочно определяя в толпе учеников провинившихся. Которые, кстати, из красного агрегатного состояния перешли сразу в белое.
Рингар не спеша подошел к первокурсникам. Я боковым зрением заметила, как несколько умных и быстрых старшеклассников незаметно смылось в ближайшие комнаты. Гнев завуча большущий и распространяется на всех. Это они великолепно помнили. А я всегда удачно забывала.
Но… с другой стороны, как бы я интересно сбежала бы? Столик стоит почти перед носом у Рингара. А если уйдешь у него на виду, то в его глазах превратишься в преступника. Чуть ли не подстрекателя.
Нея рядом быстро натягивала на лицо серьезное выражение. Остальные ученики напоминали застывшие изваяния.
Завуч тем временем подошел к окаменевшим первокурсникам. Он с шумом вдохнул воздух.
— Так-так! Запрещенные эксперименты!.. Кодекс Школы запрещает это. К тому же… — Рингар сделал внушительную паузу. — Книга, по которой вы провели сей неудачный опыт, из Запрещенной Секции. А вы знаете, что за такое бывает?
О, я конечно знаю. Иногда попадалась Рингару за это на втором курсе. «За это ссылают в подземелья, ловить червяков завучам на обед!» — выскочила у меня в голове мысль, отвечая на вопрос завуча.
Рингар резко развернулся.
А-а-а! Черт, забыла! Он же читает мысли!!!
«Покойся с миром, Таис Чехова!» — ехидно продолжил мой внутренний голос, я же уже положила себе на могилку цветы.
Завуч обвел гостиную взглядом, мельком остановившись ненавистным взглядом на мне.
— Сами додумались читать такие книжки? Али подучил кто? — еще один взгляд на старшекурсников.
Первокурсники сжались.
Завуч повернулся к ним и, буквально уничтожив взглядом, прошипел:
— Ко мне в кабинет! Немедленно! Не придете, узнаете, каково жить в Тартаре. Вперед! Время пошло! Если через минуту вас там не будет, пеняйте на себя. — Рингар мстительно улыбнулся. Он щелкнул пальцами и исчез. В воздухе после него остались только дым, причудливым образом сложившийся в песочные часы. В воздухе снова пронесся злорадствующий смех завуча.
Первокурсники переполошились. Они выбежали из гостиной быстрее, чем упала еще одна песчинка. Вот теперь я знаю, кого надо на Олимпиаду по бегу посылать! Несмотря на всю комичность ситуации, никто не улыбнулся. Все слишком хорошо знали завуча. И то испытание, которое сейчас проходили первокурсники.
Они не успеют. Во-первых, кабинет завуча находится на другом конце замка, который по территории соперничал с легендарным Камелотом в Авалоне. Некоторым, и я в их числе, несли наказание (дополнительное) за опоздание. Только на половине второго курса, когда начинаешь знать почти все тайные переходы в крепости, наконец, успеваешь прийти вовремя.
Ник, сидящий неподалеку, выдохнул.
— Уф, пронесло! Ураган Рингар понесло дальше по курсу. Примерное расположение его гнева направлено на тех первокурсников, — голосом диктора передал он.
— Ты уверен? — дергано спросила Рита, кусая намотанную на палец прядь волос.
— Ты не веришь прогнозу погоды? Эх, ты! Ведьма, одним словом! — сокрушенно вздохнул Ник. Он попытался упасть со стула, но деловито посмотрев на пыльный пол, передумал. — Кстати, когда мы последний раз убирались?
— Последний раз мы убирались с урока провиденья. Та еще фигня была. Я едва не уснул. Может, прогуливать его? — подал голос Ромка, одной рукой держась за вбитую в стену железку и, приподнимаясь над полом, касаясь её подбородком.
Вот неудача. Красивый, по-настоящему красивый, немного умный (иногда его переклинивало), но уже занят. И вряд ли Ленка отдаст его на распродажу парней. А отнимать у неё никто не захочет. Она — темная. Шанс на то, что оставшуюся жизнь проведешь в кровати с язвами по всему телу, очень велик. Лена сглаживает сильно. Она сама потом, раскаявшись и успокоившись, не может снять.
Ирка устало посмотрела на Рому. На её лице было написано разочарование.
