Татьяна Леванова - Сквозняки. Ледяной рыцарь
Маша села на кровати, обхватив колени руками, на глаза наворачивались слезы обиды, и она принялась смотреть на окно, искристо-голубое от света фонаря, чтобы не расплакаться. Принцесса, вредина, мала еще свое мнение иметь… Просто режут по больному. Это дома она непослушная дочка, а в других мирах…? Рукой Mania сжала кристалл — кулон из горного хрусталя на шнурке, после своего последнего путешествия она. не снимала его, потому что поняла — судьба не бросит ее на ту миссию, которую она не смогла бы выполнить. Теперь ей даже было интересно, когда и куда она отправится, с этой целью девочка постоянно держала в карманах своей кожаной куртки с вшитой в нее броней из драконьей стали бутылку воды, запас шоколада с орехами, фотографию родителей, ножницы, спички и шапочку колокольцев с синим фонариком, который всегда указывал верный путь. В какой бы мир она ни попала, куртку можно было вызвать одним щелчком пальцев. Но сейчас даже мысль о том, что она — Сквозняк, путешествующий сквозь миры Великой спи а рали, не принесла Маше Некрасовой уте-Q шения. Да, это, конечно, здорово — знать, х что ты способна влиять на события, шзе-ображать, изменять, спасать другие миры, что в любой момент могут начаться увлекательные приключения, полные Ж опасностей и чудес. Что после них особенно приятно возвращаться домой, решать собственные проблемы, и уже учеба в школе кажется не такой трудной, и с? друзьями проще общаться после того, как улаживаешь конфликты в других мпрах, и на замечания родителей реагируешь уже не так болезненно, ведь они многого о тебе не знают… Но даже такая интересная жизнь может надоесть. Маша достала из прикроватной тумбочки карманное зеркальце и посмотрела на свое отражение.
— Я устала от самой себя, — пожаловалась она вслух» — Хорошо маме, она может перекрасить волосы, уехать куда-нибудь далеко-далеко… А мне хочется хотя бы раз побыть кем-то другим, в самом деле, как говорит папа, пожить чужой жизнью. Как это интересно! Оказаться кинозвездой, к примеру, сниматься в кино, вживаясь в роль. Или фотомоделью. Или байкером. Нет, это все еще легко себе представить, я бы хотела что- * *j?j то более необычное, то, чего не может быть. Например, стать героем с мечом в руках из приключенческого романа, скакать на лихом коне, сражаться с чудовищами. Или стать колдуньей, варить снадобья, произносить заклинания. А еще лучше — принцессой в сказочном замке, носить роскошные платья, раскрыть зловещий заговор…?
— Видимо, ты и в самом деле выздоравливаешь, — улыбнулась мама, входя в комнату с блюдцем в руках» — Мечтаешь, в зеркало смотришься. Зря, значит, я переживаю?
— Конечно, зря, мамочка, — смущенная Маша спрятала зеркало под одеяло, оно отзывалось прохладой в ее руке.
Я же говорю, не надо меня лечить, сама выздоровею, Скажи, а ты бы хотела быть кем-то другим? Не воспитателем, не мамой, а совсем другим человеком, просто попробовать?
— Шутишь, я только об этом и думаю, особенно когда ты начинаешь выступать или дети в группе не слушаются, — грустно пошутила мама, передавая девочке таблетки. — Вот тебе сюрприз,
а только тихо, чтобы папа не слышал. Q — Следочки! — шепотом возликовала в
Маша, схватила с блюдца плоский ко-а ричневый кружочек из жженого сахара. рЗ Мама виртуозно делала их по бабушкиным рецептам, добавляя в леденец тра-д вяные настои, мятное или анисовое мас-Ф ло, она считала их лучшим народным рецептом от кашля.
— Тише, тише, — улыбнулась мама,?
11 а гнулась, поцеловала дочку и пошла к двери выключить свет. Маша лежала в постели, перекатывала во рту леденец, теребила в руках зеркальце, изучая его на ощупь, а сама думала, как же сильно ей хочется покинуть надоевшую кровать и попробовать пожить чужой жизнью, а лучше — несколькими. У всех есть свои трудности, она в этом не сомневается, но чужие проблемы решать несложно, ей так казалось по ее опыту Сквозняка. Намного легче бросить все свои силы на распутывание клубка бедствий другого мира, чем помирить родителей или попросить учителя исправить тройку по геометрии… Мама бродила по комнате, проверяла, плотно ли закрыты окна, почему-то от них сильно дуло. Звякала посудой на тумбочке, поправляла одеяло, все ходила и ходила.
— Пожить другой жизнью… — шепотом начала рассуждать Маша. — Папа сказал — принцесса, какое слово противное, так и представляешь себе что-то цаплеобразное, с длинным носом, жутко капризное, ноющее. Надо придумать другое слово. Например, от слова корона — коронелла, коронесса. Хотя ведь есть король» королева, королевна. Или…
— Венцесса! — подсказала ей мама, стоя в ногах кровати. Маша видела в полумраке только ее стройный силуэт.
— Точно, венцесса, от слова «венец»! — обрадовалась девочка.
— Тебе нужно что-нибудь?
— Пить хочу.
Стакан звякнул о кувшин, что-то булькнуло. Девочка глотнула и сморщилась — вместо сладкого морса мама дала ей обычной холодной воды. Мама подождала, пока Маша напьется, потом забрала стакан и потрогала лоб девочки.
Тяжелый рукав с рельефной вышивкой упал ей на лицо, от него пахло пылью и карамелью.
— Лоб холодный, полагаю, доутра те-а бе ничего Fie понадобится, Я пойду отды-0 хать.
— Конечно, — ответила Маша.
ф Мама, шурша длинным, до пола, халатом, направилась к темнеющему дверному проему, Машу что-то смущало, не то в маме, не то в комнате, но в темноте все всегда выглядит не так, как обычно. РЗ в
V4 нату до утра, — обернувшись, посовето-
— Да, постарайся не покидать ком-вала мама, — Слуги все равно все спят, горшок ты найдешь под кроватью. Утром тебе принесут завтрак, не волнуйся. Спокойной ночи.
— Ага, — растерянно отозвалась девочка. Глаза ее все больше привыкали к темноте. Какой горшок под кроватью? Неужели она до туалета сама дойти не в состоянии? А к чему эти шуточки про слуг, если бы папа сострил, она бы еще поняла, но мама… И вообще откуда у них в доме горшок?
Чувствуя нарастающее беспокойство, Маша сунула зеркало под подушку и скатилась с кровати, едва не упав при этом. Мало того, что кровать показалась ей выше, чем всегда, так еще и пол был ледяной, отчего пальцы ног моментально свела судорога. Маша опустилась на колени, едва не плача от боли, руки ее наткнулись на плоские, волосатые шлепанцы. Растерев ноги, девочка надела шлепанцы и встала, забыв посмотреть на горшок. Ее волосы развевались от ледяного ветра. Но мама ведь только что проверяла, хорошо ли закрыты форточки? Маша повернулась к окну.
Из двух узких высоких окон в лицо ей ветер бросил горсть снежинок. Вместо фонаря и соседнего дома за окном простиралась стена, зубчатая, как в Кремле, а за ней — пустынное белое поле, с чахлыми одинокими елками на кем.
