Сергей Демьянов - Такая работа
Кроме того, вряд ли ему приходилось часто встречаться с людьми, всегда готовыми к нападению вампира.
Ну или к нападению на вампира.
На правой руке я обычно ношу широкий кожаный браслет с серебряными клепками — для душеспасительных бесед, к предплечью левой пристегнуты ножны — в них я держу двенадцатисантиметровый обоюдоострый нож с симметричной заточкой для тех, кто остается глух к голосу разума. И еще у меня есть довольно толстая струна с серебряной оплеткой. Отличная вещь, придуманная как раз для подобных случаев.
При необходимости я мог бы порадовать моего гостя еще несколькими забавными сюрпризами. Не то чтобы я их коллекционировал, просто у меня довольно нервная работа.
— Вот теперь мы, наверное, поняли друг друга, — сказал я. — Мартынов, не приходи ко мне больше.
Он тут же заулыбался и принялся всячески демонстрировать полное свое со мной согласие. Он думал, что я собирался его убить, и был неправ. Если бы я собирался, я бы убил. Впрочем, ход его мыслей меня вполне устраивал.
Избегая резких движений, я снял струну с его шеи и уселся обратно в кресло.
При жизни Павел Мартынов был мелким бизнесменом, из тех, кто вечно экономит, зажимая сверхурочные сотрудникам, и при случае непременно кинет партнера, наемного работника или клиента, если это ему ничем не грозит. С его стороны было очень глупо пытаться убедить меня в том, что перед лицом вечности он изменился к лучшему. Это могло бы сработать, не знай я ничуть не хуже него, в какую именно сторону меняются люди, становясь немертвыми. По счастью, в детали моей личной жизни Мартынов посвящен не был.
— Еще раз увижу тебя рядом с моим домом — убью, — предупредил я, восстановив дыхание. Не люблю позволять себе злиться.
— Давай поговорим, как цивилизованные существа… — заныл Мартынов. — Это же была просто шутка.
— При обсуждении работы шутки неуместны, — отрезал я. — Считай, что у меня нет чувства юмора. Выметайся отсюда и даже мимо моей двери не ходи, если не хочешь стать окончательно мертвым. Это все, что я имею тебе сказать.
Он выбрался на лестничную клетку с таким видом, точно шел общаться с комиссией из СЭС, не имея ни соответствующих бумаг, ни крупной суммы наличными в кармане. Вообще-то я склонен жалеть людей, которым патологически не везет. Я сочувствую бездомным кошкам, героям Чарли Чаплина и иногда даже тем невезучим ребятам, которым приходится зимой раздавать у метро рекламные листовки. А вот Мартынова мне жалко не было. Может быть, он не притворялся и действительно ожидал наказания за то, что не сумел убедить меня взять этот заказ.
Может быть.
С другой стороны, вампиры частенько лгут, если их ложь может сделать вам больно или стать причиной неприятностей. Но я не стал бы ему сочувствовать, даже если бы доподлинно знал, что ему капитально влетит.
Для того чтобы жить, всякому проклятому необходимо творить зло. Людям нужно дышать, пить, есть, спать. Лишенные возможности делать это, они заболевают и умирают. Именно поэтому воздух, еда, вода и сон считаются базовыми потребностями человека. У вампира базовая потребность только одна.
Зло.
В сочувствии они не нуждаются. Тем более — в моем сочувствии. Я предпочитал приберечь его для других случаев.
Понаблюдав за тем, как Мартынов садится в машину, я переключился на изображение с камеры на воротах и убедился, что он действительно уехал. И только потом позволил себе расслабиться и включить кофеварку. Нет, у меня нет паранойи, но всегда приятно точно знать, где находится тот, от кого ты ждешь подлости. Я не думал, что Мартынов может попытаться меня убить, но вот покалечить — запросто. Для того чтобы поднять покойника, обе руки мне не нужны. И ноги тоже, по большому счету.
Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть и пролить кофе на рубашку. Вот черт! Только пятна на груди мне для полного счастья и не хватало! Минут через пятнадцать нужно было выезжать к клиенту, поэтому я просто не успевал забежать домой, чтобы переодеться. Пора бы приучиться держать в офисе запасной комплект одежды на всякий случай. Впрочем, пятно от кофе — это еще куда ни шло. В прошлый раз это была кровь.
Предполагается, что красное на красном не должно слишком бросаться в глаза, но кровавое пятно даже на бордовой джинсе выглядит как кровавое пятно. Хорошо еще, что тогда у меня в запасе оказалось немного свободного времени и я успел быстренько замыть пятно в туалете. Рубашку даже не пришлось отдавать в химчистку.
Интересно, пройдет ли тот же номер с кофе?
Телефон зазвонил снова, я поставил кружку на стол и взял трубку. Звонила Лиза Островская, и это, кроме всего прочего, значило, что все мои планы прямо сейчас рисковали накрыться известным предметом.
— Кир, у нас «Курская», — коротко сказала она. — И это срочно!
Конечно, глупо записывать в ежедневник что-то вроде «17.00–17.30, понедельник. Упокоить зомби на „Китай-городе“», но если я перестану планировать свою рабочую неделю и четко придерживаться составленных планов, то просто утону в трупах. Так всегда бывает, если ты соглашаешься делать что-то бесплатно. Сначала тебе говорят, что неплохо бы заниматься этим хотя бы по воскресеньям, а потом в пятницу у них возникает проблема, которую нужно решить срочно, и никто, кроме тебя, с этим не справится. И ты даже не успеваешь заметить, как твое волонтерство начинает пожирать кучу времени.
Нет, я до сих пор считаю, что делаю нужное дело. Я никогда не отказываюсь приехать, чтобы уложить зомби. В конце концов, каждый человек достоин смерти, и просто нечестно эксплуатировать несчастного покойника только потому, что у тебя есть такая возможность. Но я не могу заниматься благотворительностью двадцать четыре часа в сутки. Иногда мне нужно есть, спать, работать за деньги и ходить в кино.
— Я не могу сейчас, — сказал я. — Позвони кому-нибудь еще.
— «Кому-нибудь еще»?! — возмутилась Лиза. — Ни Марька, ни Макс сейчас не могут уйти с работы, Ларисы нет в городе, а Рашид в запое после субботней вылазки.
— У меня встреча с клиентом через час, — возразил я. — Я не могу ее отменить.
— Попроси его подождать, — предложила Лиза. — Блин, сейчас упустим, потом еще два месяца будем лапу сосать! Да кому я объясняю? Это ж «Курская»!
У человека, которому принадлежали нищие с «Курской», было на нас чутье. За весь прошедший год нам удалось выцарапать у него всего шесть тел — примерно столько же, сколько я укладывал еженедельно на «Комсомольской».
Вероятно, это было связано с тем, что на площади трех вокзалов не пытался делать бизнес только ленивый. Выколачиванием денег из прохожих здесь были заняты все: бабки с пирожками, цыгане с детьми, торговцы с китайскими шмотками, карманники с быстрыми и лживыми глазами, милиционеры с рациями и почти не говорящие по-русски таксисты.
