Василий Горъ - Пророчество. Часть четвертая
- Геннадий Михалыч! Вы меня слышите? - Олеся, не дождавшись реакции на какой-то свой вопрос, неожиданно дернула Соловья за рукав.
- Ой, извини, не расслышал! - признался он. - Задумался…
- А, правда, что вы бывали в горячих точках?
- Кто тебе сказал такую чушь? - поморщился Соломин.
- И никакая это не чушь! - обиделась девочка. - Девчонки их седьмого 'А' слышали, как Килиманджаро рассказывал в учительской, что у вас два ордена и полтора десятка медалей… Ой, я имела ввиду Игоря Леонидовича… А, насколько я знаю, сидя в штабе, столько не заработаешь…
- А почему Килимаджаро? - расхохотался Соловей.
- Ну, Горин - Гора… Большой… Сильный… Кто-то вспомнил про Килиманджаро, и приклеилось…
- А я и не знал… - улыбнулся Геннадий. - А у меня прозвище есть?
- А вы ответ-то не задвигайте! - покраснев, буркнула Олеся. - Я первая спросила…
- Ну, в штабах зарабатывается побольше, чем два ордена. И полегче… - мрачно вспомнив 'героизм' отдельных 'сослуживцев', вздохнул Соловей. - Главное иметь 'мохнатую' спину или соответствующий характер…
- Ой! Смотрите!!! Что это там такое? - двумя руками вцепившись в рукав его куртки, заверещала девчонка, вытаращив глаза и смертельно побледнев.
Повернув голову в направлении ее взгляда, Соломин удивленно присвистнул - метрах в двадцати, рядом с автобусной остановкой, два здоровенных лба в кожаных куртках деловито тащили к черному джипу отбивающуюся из последних сил девчонку. Судя по отсутствию криков, кто-то из них зажимал ей рот ладонью.
- К-кажется, это Лена Инина из одиннадцатого 'А'… - проскулила Олеся…
…- Ребят, помощь не нужна? - в несколько прыжков оказавшись рядом с джипом, поинтересовался Соловей.
- Отвали, придурок! - забросив девушку на заднее сидение и удостоверившись, что она надежно схвачена сидящим внутри товарищем, буркнул ближайший к Геннадию мужичок и попытался захлопнуть дверь.
- По-моему, я вас не оскорблял…
- А я - оскорбляю… - ухмыльнулся качок и, угрожающе повернувшись в сторону Соломина, набычился: - Вали, чмырило…
- Как скажете… - буркнул начинающий звереть Соломин и, скользнув вплотную к рослому, широкоплечему мужичку, левой рукой прогнул в пояснице, а правой, упертой ему под подбородок, придал мордовороту ускорение, в результате чего бритый затылок парня с размаху впечатался в боковое стекло 'Мерседеса'… Череп качка оказался прочнее стекла. Поэтому полюбоваться на свое отражение в тонированном наглухо окне Соломину не удалось - вместо знакомого до боли своего лица он увидел только ошарашенную морду второго работника ножа и топора…
- Ой, у вас что-то со стеклом! - 'испуганно' ссутулившись, воскликнул Геннадий и вплеснул руками… - Это я такой неаккуратный?
- Бля, ты труп! - взревело в салоне машины, и оттуда выскочило сразу два до безобразия распухших на 'метане' тела…
Ждать, пока водитель и его друг, удерживавший Ленку на заднем сидении, оббегут тачку, было неохота, поэтому Соловей метнулся им навстречу…
Удар ботинком в колено оказался для водителя несколько неожиданным и весьма болезненным - взвыв от дикой боли, парень не успел остановить движущееся по инерции тело и получил страшный удар по раззявленной в крике пасти. Смотреть, куда рухнет потерявшее сознание тело, Соломин не стал - был занят. Любовался круговым ударом ноги под названием 'маваси гери дзедан' в исполнении последнего члена трио, пока еще стоящего на ногах. Гораздо более короткий и быстрый 'маваси гери', но уже 'гедан', врубившийся в коленную чашечку опорной ноги противника, оказался для качка сюрпризом. Как и 'аге цки' в подбородок, раздробивший его нижнюю челюсть…
…Инину трясло так, что она не могла сдвинуться с места. Выдернув перепуганную девочку из джипа, Соломин кое-как запахнул на ней разорванную на груди кофточку, чертыхаясь, попробовал было справиться с молнией куртки и понял, что это бесполезно - замка на молнии не оказалось. Видимо, отломался в процессе сопротивления… Пришлось снимать свою…
- Где она живет? ГДЕ ОНА ЖИВЕТ, ОЛЕСЯ!!! - рявкнул он, пытаясь заставить ошалело глядящую на него Коваленко соображать.
- Т-тут рядом… Одна остановка… - наконец, откликнулась девочка… - Или дворами, если идти днем… В шестом доме, по-моему… А этаж и квартиру не знаю…
- Покажешь? - подхватывая на руки находящуюся в состоянии шока Инину, попросил Соломин и сделал шаг в направлении указанного кивком проходного двора.
- М-можно, я с-сама п-пойду? - задергалась Лена.
- Да, конечно! - аккуратно поставив девочку на подгибающиеся ноги, Соломин на всякий случай взял ее под руку… - Веди…
- А эти? - подхватившая девочку под второй локоть Олеся мотнула головой в сторону хозяев джипа.
- Пусть охолонут немного… - пожал плечами Гена. - Некогда ими заниматься…
- А здорово вы их! Рраз-два - и все лежат!!! Вот мне ребята обзавидуются… - засияв, как лампочка прожектор системы ПВО, затараторила Коваленко. Особенно Кошак!
- Не думаю, что стоит об этом говорить кому бы то ни было… - нахмурился Соломин. - Надо сначала разобраться, что им было надо от Лены… Я завтра позвоню друзьям и попытаюсь пробить этих чудиков…
- А, черт, точно! - собрав брови 'домиком', нахмурилась Коваленко. - Буду нема, как могила…
…К моменту, когда они зашли в грязный подъезд стандартной хрущевской пятиэтажки, Инина успела немного оклематься, и, добравшись до обитой красным дерматином двери второго этажа, напрочь отказалась в нее звонить:
- Геннадий Михалыч, да вы посмотрите, на кого я похожа? Я не могу в таком виде заявиться домой! Олеся, зеркало есть?
Следующие минут десять Соломин ошалело наблюдал за тем, как девочки споро приводят Лену в божий вид - извлеченная из сумок косметика творила чудеса! Пара ссадин на лице пропали неизвестно куда, рассеченная губа заалела таким оттенком красного, что заметить место, откуда еще минуту назад сочилась кровь, было просто невозможно. Мокрые спутанные волосы были аккуратно уложены в замысловатую прическу, а вот с блузкой возникли проблемы - привести в порядок напрочь изодранную вещь оказалось невозможно. Однако девочки и тут не растерялись - попросив его отвернуться, они быстренько поменялись верхней одеждой, благо глазков на всех трех квартирах не наблюдалось…
- Спасибо, Леська! Я ща быстренько переоденусь и вынесу тебе твое шмотье. Ладно? - критически оглядев себя в зеркальце, заключила Инина. Потом звонко шлепнула себя по голове и повернулась к Соловью:
- Вот я дурища-то! Спасибо Вас, Геннадий Михалыч… Я даже не знаю, как вас благодарить…
- А кто это такие, тоже не знаешь? - забирая из рук Олеси свою куртку, поинтересовался Соломин, решив, что девочка достаточно оклемалась для того, чтобы задать ей пару вопросов.
