Валерия Веденеева - Дар демона
– Демон,– воин самостоятельно определил, кто перед ним, и нехорошо прищурился, раздумывая. Я пожал плечами и все же решил ответить:
– Ну да, демон. И, как видишь, оказался в плену у мага.
– Я его убил,– равнодушным тоном поставил меня в известность чужак.
Что ж, это многое объясняло, хотя тут же ставило новые вопросы. Например, самый насущный: почему еще держится стена пентаграммы? Обычно через несколько минут после смерти чародея все, созданное его магией, исчезает. Если только...
– Зачем ты понадобился некроманту?– перебил мои мысли человек.
– Он не успел сказать,– вынужденный ждать, я успел придумать много версий. К сожалению, в отсутствии главного заказчика они теряли смысл.
– И что мне с тобой делать?– мрачно поинтересовался воин, но его рука, поудобнее сжавшая копье, подсказала: решение уже принято не в мою пользу. Будь у чужака обычное оружие, я бы с удовольствием наблюдал, как он станет скакать вокруг пентаграммы. Но меня сильно смущал наконечник из селия, или святого серебра, как называли этот металл здесь.
Селий способен пробить стену силы, а в маленькой пентаграмме особо не увернешься. Развоплотить меня эта вещь, может, и не смогла бы, но оказаться на нижнем круге реальностей мне не хотелось.
– Почему ты убил чародея, воин?– мой вопрос прозвучал неожиданно для человека, рука с копьем замерла.
– Он был некромантом,– интонация подразумевала, что ответ исчерпал тему, но я покачал головой:
– Разве в мире нет других черных магов, занимающихся некромантией? Почему ты убил именно этого?
Глаза человека потемнели, наполнились болью:
– Он уничтожил мою семью, убил всех друзей. Я поклялся отомстить, и я сдержал слово.
– И теперь тебе незачем жить,– закончил я за него. Воин не вскинулся гневно, промолчал– значит, действительно, мысль о собственной смерти стала для него привычной, даже желанной. Хорошо. Тем больше у меня шансов улизнуть из этой ловушки.
– Я могу вернуть твоих близких,– проговорил я мягко.
Человек вздрогнул, уставился на меня с недоверчивым изумлением, потом покачал головой:
– Только не говори, что умеешь воскрешать мертвых. Это не во власти демонов.
– Не умею,– согласился я,– но могу сделать так, чтобы они не умирали.
– И ты предлагаешь...?
– Их жизни в обмен на мою свободу и твое копье из святого серебра.
Сложно было поверить, что еще минуту назад душа этого смертного казалась пустой и выжженной дотла, способной лишь на краткие вспышки сильных эмоций. Мое обещание пробудило в душе воина темное яростное пламя, больше подходящее черному магу, чем служителю светлых богов.
– Есть только одна клятва, которую вы, демоны, цените,– проговорил человек жестко,– поклянись сутью Серой Хозяйки, что я окажусь с теми, кого люблю, и мы будем не только живы, но и здоровы душой и телом.
– Клянусь сутью Серой Хозяйки, что и ты, и те, кого ты любил, будете живы и здоровы. В обмен на мою свободу и копье.
– Хорошо,– человек кивнул, принимая клятву,– как я понимаю, ты знаешь способ освободиться, но для этого нужна моя помощь?
Я вздохнул:
– Просто мысленно пожелай, чтобы стены моей темницы пропали,– и, видя невольное удивление человека, пояснил,– убив некроманта, ты унаследовал часть его власти над замком.
Воин нахмурился,– известие, что он оказался наследником черного мага, его не порадовало,– потом перевел взгляд на пентаграмму. Несколько мгновений ничего не происходило, потом,– я даже не заметил, как,– стена силы исчезла.
– Вторая часть платы,– проговорил я, перешагнув нарисованную на полу геометрическую фигуру, которая уже ничего не значила, и протягивая руку. Смертному видимо не хотелось расставаться с оружием, но копье он все же отдал.
Держа вещь так, чтобы селиновый наконечник оказался от меня подальше, я задумался, выполнять ли клятву. То есть выполнить ее я был обязан, когда-нибудь, поскольку человек, не имевший прежде дел с моим народом, временных рамок не поставил. Я мог бы, например, захватить человека в свое имение, обогатив на пару лет свою коллекцию смертных игрушек– и нарушением обещания это бы не являлось. Да, мог бы, вот только отчего-то мне этого не захотелось.
Воин ждал, внешне не выказывая нетерпения, но я чувствовал терпкий вкус его эмоций: подозрение пополам с отчаянной надеждой. Только черный маг или безумец посмеет заключить сделку с демоном, и мысленно человек отнес себя ко вторым.
Я подошел к темноволосому почти вплотную и коснулся пальцами середины лба, погружая в сон. Воин замер, уже не чувствуя и не помня себя, недвижимый как статуя. А потом его тело начало таять, теряя плотность...
Через несколько часов клятва будет исполнена, а уж как распорядится новой судьбой смертный, решать не мне.
От человека в каменном храме не осталось и следа, а я все стоял, пытаясь понять, что шепчет мне внутренний провидец. Не знаю, от какого предка мне достался осколок ясновидения, но всю жизнь он был больше помехой, чем опорой. Вот и сейчас тихий голос на краю сознания подсказывал: выполнив мечту смертного, я запустил лавину событий, одно из которых однажды затронет и мою жизнь. Но каким будет результат, голос определить не брался.
Любование красотой всегда успокаивало мое нервное воображение, так что в придачу к копью я решил захватить и чудесную статуэтку из костей эльфа. А потом отогнул слой реальности, готовясь к возвращению домой.
Часть 1.
Глава 1.
Арону снился мрачный подземный храм, один из тех, что почитатели Смерти посвящают своей Госпоже. На стенах горели магические лампады, в центре неправильным овалом возвышался каменный алтарь, где было погублено немало человеческих жизней. А недалеко от алтаря в пентаграмме сидело темнокожее существо с миндалевидными зелеными глазами. Существо один в один походило бы на легендарного сумеречного эльфа, если бы не острые черные когти и узкий костяной гребень на голове.
Демон повернул к Арону голову и улыбнулся, испортив совершенство точеных черт клыкастым оскалом:
– Моя часть клятвы выполнена, человек.
Арон отшатнулся от него, бормоча молитву Пресветлому Ланни, и проснулся.
Над его головой под легкими порывами ветра трепетала прозрачная вязь балдахина, защищающего от всякой вредной мошкары. Еще только начало светать, и в приоткрытое окно Арон видел небо, чуть окрашенное розовым. Залилась радостной трелью одинокая птаха, чуть погодя, славя утро, к ней присоединились другие. Лежать, ничего не делая, ни о чем не думая, было приятно. Перина прогибалась под его телом именно так, как нужно, а рядом свернулось, притворяясь, что спит, теплое человеческое тело.
