Анна Одувалова - Зеленоглазая авантюристка
Ножницы парень так и не нашел, волосы пришлось обрезать ножом, судя по инкрустированной камнями рукоятке и причудливо изогнутому лезвию — нож был жертвенным. Черные жесткие волосы неровными прядями осыпались на плечи. Обкромсать их короче решительно не выходило. Лезвие было для этого слишком тупым. Оно скользило по прядям, но отказывалось резать. После получасовых издевательств над своей новой внешностью, Дир понял, что все бесполезно. Тело меньше походить на девичье не стало. Только изначально девчонка была аккуратненькая с черной-черной длинной косой, а стараниями Дира аккуратность исчезла, и смазливую мордочку обрамляли растрепанные патлы разной длины.
— Что же, — философски заключил маг, — будем обживаться в этом теле. Зверский взгляд, соответствующая одежда, рубашка, расстегнутая на груди, и, глядишь, на улицах мужики приставать не будут.
Маг обошел по кругу комнату с начертанной на полу пентаграммой, заглянул по очереди в три шкафа с различными магическими снадобьями. Сунул нос в бумаги, рассыпанные по столу (он их внимательно изучит чуть позже), и понял, что новое тело очень хочет жрать. За время бестелесного существования и заключения в стеклянной колбе Дир и забыл, что такое голод, впрочем, такого голода, он и не испытывал никогда раньше. — Мне теперь необходима кровь! — с ужасом подумал Дир и схватился за стену, согнувшись от боли, которая скрутила желудок. Мысли о том, что придется сосать кровь у людей, вызывала странные чувства. С одной стороны, самому Дирону было противно, и вроде бы даже тошнота подкатывала к горлу, но тело… тело ликовало, а рот наполнялся слюной. По спине пробегала дрожь — предвкушение наслаждения. Парень затаился, мозг почитающего жизнь эльфа боролся с животными инстинктами, но проигрывал. В глазах светился дикий, необузданный голод. Дирон, пригнувшись, скользнул к стене и принюхался. Из кладовки несло мертвечиной — сильно, неприятно и, самое главное, не съедобно. Больше людей поблизости не было. Вампир выскользнул за дверь, обшарил весь дом, но посторонних никого не обнаружил. Только за стеной скреблось что-то живое. — Крыса! — восторгу не было предела. Радовалось тело, в предвкушении крови, радовался Дирон, что не придется использовать или убивать человеческое существо.
Влекриант, две недели спустя.
Терпеть не могу дождь. Мелкие капли путаются в волосах и обязательно стекают по шее. И да! Заползают в декольте, особенно это неприятно, когда спускаешься по железной решетке для плюща из окна третьего этажа. Одно радует: никакой стражник в такую погоду носа на улицу не высунет, а значит и яркая, как сигнальный костер задница, затянутая в красное платье, внимание не привлечет. Конечно, стоило подождать часика два, и можно было бы выйти, как все нормальные люди. Через дверь. Но нет. Здесь два больших «Но». Первое: сладостно посапывающий во сне барон Раинский, губернатор славного города Влекриант, вызывал до ужаса гадостные ощущения. Особенно противно становилось при мысли о том, что именно снится этой развалившейся на кровати свиной туше.
Хорошие в синдикате маги. Самые лучшие, а уж какие они зелья шикарные делают! Чего только стоит «эротический дурман»! Действует безотказно. Щепотка в вино, небольшое показательное выступление перед незадачливым кавалером и «voila». Насмотревшись на стройную ножку, красиво выставленную из пышных оборок, оголенное плечо (А что? Для работы мне не жалко), любой мужчина после «эротического дурмана» засыпает. Ну, а во сне завершает то, что так хотел в реале. Действует безотказно. И девичья честь цела, и сведения для синдиката собраны, и ничего неподозревающий ухажер доволен. Проколов еще не было. Хотя, что это я себя обманываю. Был. Тогда за клиентом в его грезах по всему номеру гонялись три трупа, которые нагло домогались любви. Впрочем, шкатулку у того господина я все равно уперла, и меня он не засек. Под впечатлением от мертвецов, он и пропажу-то обнаружил только через неделю. А уж как Адольф (это мой начальник) улаживал конфликт и сколько заплатил — не мои проблемы. Я же не виновата, что эта зеленая лягуха мне бракованного клиента подсунула. Самое интересное, что зелье-то пусть и очень дорогое, но давно известное, и все равно каждый любитель весело провести время с не обремененными моральными устоями красотками, хоть раз за свою жизнь нарывался на «дурман». Это зелье запрещали, выводили какие-то противоядия и амулеты, но все бесполезно. Придумав один раз, авантюристки пользовались им уже не одну сотню лет.
Вторым «Но» заставившим меня бежать с места преступления, как можно скорее, был прием, который проводил губернатор Влекрианта в главном холле здания. Гости расходиться не спешили, и пробираться к выходу пришлось бы через толпу. А там герцог Нарайский. Ой, какой был у него взгляд, когда я шествовала с бароном к покоям. И ведь узнал же, поганец! В таком виде — и то узнал! Конечно, выдать меня Стикур не посмеет, так как прекрасно осведомлен о том, чем я зарабатываю себе на жизнь, но еще раз видеть презрение в стальных глазах не охота.
Вот и приходится, шурша складками платья, и цепляясь за металлические прутья оборками, лезть по стене. Кошмар! Особенно неудобно это делать, зажимая подмышкой длинную трость зонта.
Главное не выронить, пухлую папку с бумагами, спешно засунутую в корсет. Со стороны груди она, конечно же, не влезла. Пришлось в туалете сначала расшнуровывать все веревки, а потом, устроив документы на талии, зашнуровываться заново. Без помощи служанки корсет затянуть туго не получилось, и папка теперь постоянно сползала, норовя выскользнуть из-под пышной юбки. Нужно было придерживать ее рукой.
«Фу-х, слезла!» Я наконец-то очутилась на земле и нервно рванула за спиной веревки корсета. Грудь тут же протестующее вылезла из декольте, зато папка больше сбежать не норовила. Вот и славненько. Очередное задание синдиката выполнено, а значит, скоро будет денежка, и можно устроить себе внеочередной отпуск! А что, я заслужила, полтора года не отказывалась ни от одного задания, друзья уже, наверное, забыли, как я выгляжу. Да и заработанные деньги не плохо бы потратить.
Мелкий дождь не прекращался, поэтому пришлось открыть зонт. Бронзовая змеиная морда на ручке недовольно распахнула рубиновые глаза, зевнула, обнажив два ряда острых, как иголки зубов и буркнула:
— Че разбудила-то? Проблемы?
— Ага, — буркнула я. — Дождик. Так что терпи, буду по назначению использовать. Можешь спать дальше.
Живой артефакт по имени Изикарил или просто Изик, покорно закрыл глаза и несколько раз громко всхрапнул. Я осторожно почесала блестящую чешуйчатую щечку, успокаивая. Существо довольно засопело и отключилось, превратившись в обычное украшение элегантного дамского зонтика.
