Анна Завгородняя - Невольник из Шаккарана
- Это еще что за...? - раздался громкий голос вождя. Гард поднял глаза на своего лучшего воина и друга и застыл, пораженный, - Ты купил мальчишку?! - он явно был удивлен.
Хок расплылся в улыбке.
- Да, - просто ответил он, - И я дарю его тебе.
Гард приблизился к Хоку.
- Напрасная трата денег, друг мой, - сказал он, - Да и зачем мне этот тщедушный раб? Первый раз вижу, чтобы ты так глупо тратил деньги.
Хок пожал плечами.
- Он мне почти ничего не стоил, - ответил он и добавил, - Наверное, я становлюсь сентиментальным. Я просто пожалел его. Тот торгаш все равно сбыл бы мальчика, но думаю, что у тебя ему будет лучше, чем где бы то ни было.
Гард усмехнулся.
- Да, если только он переживет путешествие, - сказал он и в несколько шагов оказался рядом с рабом.
- Как тебя зовут, раб? - спросил он холодно.
Мальчик поднял на него свое лицо, скрытое перепутанными немытыми прядями. Темноволосый северянин склонился над ним и вопросительно изогнул левую черную бровь.
- Он не знает нашего языка, - вмешался Хок.
Гард только хмыкнул и распрямил спину. Потом приложил руку к груди и, глядя в лицо мальчишке произнес:
- Я Гард, - потом указал на Хока и назвал и его имя, и лишь потом показал рукой на раба. Мальчик кивнул, понимая, что от него хотят, и произнес сиплым голосом:
-Явор, - он перевел взгляд с одного бородатого лица на другое. Хок заметил в глазах мальчишки только ожидание своей дальнейшей участи и ни тени страха. Мальчишка был просто равнодушен.
Гард выпрямился, шутливо хлопнул по плечу друга и поблагодарил за подарочек.
- Его только гусей пасти можно пустить, - сказал вождь, - Хилый то какой!
Хок пожал плечами.
- В любом случае, он твой, - сказал воин, - Владей.
Гард засмеялся. Мальчишка с любопытством выглянул из-под челки, но мужчины уже отошли от него. Хок сбросил с себя тунику, сел на скамью и поднял весло. Переглянулся с сидевшим рядом.
- Ну и подарочек ты мне подбросил, Хок. Даже не знаю, что с ним делать, - вождь улыбался. Хок видел, что его друг не злиться.
- Домой? - спросил он, хотя и так прекрасно знал ответ.
- Домой, - кивнул его сосед и оба одновременно налегли на весла.
Я забилась в угол среди тюков с тканями, сидела не шелохнувшись и только рассматривала своего нового хозяина и его дружинников. Именно такие когда-то давно и разорили нашу деревню, кажется, вечность назад, а вот теперь все снова вернулось по кругу. Мой прежний хозяин, Хасим уже и не надеялся продать меня. Сначала он пытался меня приодеть, все-таки я была девушкой, но никому из местных подобная рабыня, о кости которой можно поцарапаться, не оказалась по вкусу. Я у Хасима осталась одна из всей своей деревни, на кого никто не позарился. Как оказалось, даже на корм львам, тем, что мне рассказывали, веселят господ в Шаккаране, разрывая людей на части на аренах, я не гожусь. А вот остальных разобрали. Даже детей. Особенно пришлись по вкусу местный мужчинам старостины дочки - обе были в теле с косами, толщиной с руку. Я помнила, как плакали они, звали отца, когда одетый в балахон мужичок с отрой бородкой и завитыми косицами уводил их прочь, подгоняемых полуодетыми стражниками. Постепенно раскупили всех... Всех кроме меня.
Странная и страшная это была страна. Знойная, пустынная, совсем не похожая на мою далекую родину. Я не могла понять, как здесь можно жить, если нет рек и вокруг города расстилается только бесконечность, покрытая песком, таким горячим, раскалённым, что стоит опустить на него ногу, как чувствуешь, что кожа словно горит. И растения здесь были под стать. Высокие палки с пучком листвы на самой макушке и рядом море, темное, синее, раскинувшееся под голубым безоблачным небом. Да и откуда тут взяться облакам в этой проклятой земле?
- Что со мной будет? - подумала я, стрельнув глазами в самого главного на корабле. Он назвался Гард. Здоровенный такой мужчина. Кулаки с мою голову. Плечи широкие, покатые. Волосы темные, чуть вьющиеся, заплетены в косу. Его друг, тот самый, что купил меня мне понравился больше. Красивый, синеглазый. И не менее крупный чем Гард. Я вспомнила, что воины называли его Хок, или просто не правильно поняла?
Я молча разглядывала корабль и плывущих на нем людей. Дружина у Гарда была ладная. Все воины молоды, крепки. Ладья тоже новая со змеем на носу. Парус в золотых прожилках, так и сияющих на полуденном солнце.
Когда вдали стал таять берег Шаккарана, я осмелилась выбраться из своего закутка и посмотрела на удаляющуюся полосу земли, даже не зная, радоваться мне или печалиться. Хотя, я уже через мгновение сказала себе, что пока причин расстраиваться нет. Воины приняли меня за мальчишку, а значит вероятность, что меня изнасилуют просто свелась к нулю, хотя она и раньше, с моими то данными, была минимальной. Я была плосковата, маленького роста, из-за чего походила на мальчишку подростка. Толстые косы отстригли в Шаккаране. Хасим продал их, чтобы хоть что-то, как выразился он, получить за такую никчемную рабыню, как я. Мне было жаль волос. Моя покойная мать всегда говорила мне, что длинная коса, девичья гордость. А у меня кроме хороших волос не было ни груди, ни крутых бедер, да и ростом не вышла.
- Эй, малец! - кто-то окликнул меня на общем. Я повернула голову и увидела, что Гард приближается ко мне широкими шагами пересекая палубу, кто-то из дружины уже сменил его на веслах, - Ишь ты, понимает! - это уже он сказал, себе самому, а затем вновь обратился ко мне, - Ты чего через борт перегнулся? Если вывалишься, подбирать тебя не будем! - предупредил равнодушно.
- Откуда ты? - спросил он, остановившись рядом. Я старательно прятала лицо, изображая страх, хотя изображать было нечего, я и вправду очень боялась.
- Я плохо говорю на общем, - промямлила я.
- Но ведь понимаешь что-то, - он прищурившись рассматривал мое лицо, скрытое волосами, - Помыть тебя надо, - добавил.
Я вздрогнула.
- Не люблю неряшливых, - он скривился, глядя на мою поношенную одежду и грязные руки, и ноги, торчавшие из широких обрезанных штанин, - На первой же остановке найдешь ручей и вымоешься как следует. Одежду тебе подберем, - и еще раз мазанув взглядом по моей чумазой физиономии, отвернулся к Хоку, потеряв ко мне всякий интерес.
До самого вечера я сидела на палубе, забившись между тюками и мечтала о том, что когда потемнеет справлю нужду. Живот сводило, и я прижав ладони пыталась безуспешно его успокоить. За час до заката ко мне подошел один из воинов, дал кусок хлеба и сочный шмат мяса, которые я проглотила, облизав пальцы. На меня поглядывали. Кто-то из дружинников, уплетая свой ужин, посмеивался, глядя на то, с каким аппетитом я проглотила еду. Я бы съела и еще, но никто не предложил, но я все равно была счастлива. Хасим за весь день мне не давал столько, сколько я получила за раз. Я сыто смотрела на море, плещущееся по обе стороны ладьи и постепенно стала погружаться в сон и проснулась только тогда, когда солнце почти полностью утонуло в синеве моря. Не знаю, сколько мне удалось поспать. Я бы спала и дольше, но маленькая потребность дала о себе знать. Как мне все провернуть на корабле, полном мужчин, думала я, так, чтобы они не заметили. Но как оказалось, я напрасно беспокоилась на этот счет. Свесив зад за борт, зажмурившись и сгорая от стыда я сделала свое дело, а когда открыла глаза и быстро натянула штаны, то поняла, что никто не смотрел на меня. Да и если судить, на что там было смотреть этим мужчинам? Ничего нового для себя они бы не увидели. Ладья мерно качалась на волнах, и я заняла свое привычное место между тюков, уложила голову на один из них и глядя на то, как на темнеющем небе разгораются звезды, снова уснула.
