Ева Никольская - Белоснежка для Его Светлости
Малышке неделю назад исполнилось восемь, так что эта невеста меняющему любовниц Кайлину была очень выгодна. Пока еще подрастет! А когда все‑таки повзрослеет, всегда можно будет сказать, что ошибся. Впрочем, Эррисар снежного крыла Хель без сомнения любил. Но видел в ней скорее младшую сестренку, нежели будущую жену. Ну а Клотильда, оставшись без «дичи», ускользнувшей из брачных «силков», была снова в поиске. Поэтому, когда я предложила ей переехать в крыло света, девушка охотно согласилась. Конечно, мне бы больше понравилось, если б из трех знакомых леди Андервуд со мной на чужой земле находились две другие сестры, но одна, Гертруда, недавно отпраздновала собственную свадьбу и ни за что бы не согласилась надолго оставить возлюбленного супруга, вторая же была слишком мала для подобных переездов, а еще очень важна для снежного крыла, так как обладала мощным даром предвидения.
Перед отъездом я, пользуясь нашим близким знакомством, попросила малышку Хель показать мне, каким будет наш с Варгом брак, но единственное видение, которое смогла открыть девочка, ясности не добавило, зато вызвало новый виток тревоги. Семь темных силуэтов на фоне мрачного интерьера и одна вооруженная до зубов светящаяся фигура рядом с почему‑то обнаженной мной, кутающийся в алую простыню — зрелище не для слабонервных. Особенно когда его показывают в качестве ответа на вопрос, какая семейная жизнь меня ожидает? Но по одному кусочку сложно определить сюжет всей мозаики, так что пугаться и расстраиваться заранее я не стала. Вдруг это просто слуги, сбежавшиеся на вопль хозяйки, к которой под покровами ночи явился сам Сияющий? Доживу — узнаю! А пока… Хватает поводов для плохого настроения и без сомнительных предсказаний восьмилетней прорицательницы.
Вот к примеру, жених…
Огромный мрачный тип с белесыми глазами, которые тускло светятся даже при дневном свете. Серебристые радужки, вспыхивающие, когда маги колдуют, в принципе, были явлением обычным для лордов света, но у эррисара они оказались слишком уж светлые, и это пугало. Мужчина выглядел слепым, но при этом казалось, что он видит меня насквозь. Бр — р–р, жуткое ощущение… да и сам милорд жуткий! Выше меня головы на полторы, а ведь я никогда не считала себя низкой. Та же Клотильда уступала мне в росте, что компенсировала высокими прическами и каблуками. Ну а Варг… просто медведь какой‑то! Великан с кулаками, способными проломить стену, и весь в коже, кишащей металлическими заклепками, как ночное небо звездами. А еще эти странные нашивки и цепочки на его одежде, предназначение которых мне непонятно… зачем? Не для красоты же он их прицепил, правда? Или все‑таки для нее?
Вроде же другие лорды его крыла были нормального телосложения, и большинство приезжая с визитом в Ледяной город, одевалось по современной моде, а не в костюмы, глядя на которые на ум приходят книжные описания не то варваров из свободных земель, не то пиратов. Но Лиам‑то эррисар, чтоб его икота обуяла! Повелитель целого крыла Триалина, а не разбойник с большой дороги. Ему сам бог велел одеваться прилично. Хотя… много ли я знаю о крыле света? Может, у них там все так ходят, а нормальными людьми прикидываются, только приезжая в чужие земли.
Поглаживая своего любимца Персиваля по белой шерстке, я склонила к плечу голову и принялась украдкой разглядывать навязанного мне жениха. Серьга в левом ухе с символикой ордена Триалина, вязь которой украшает и рукоять кинжала, торчащего из ножен. Множество карманов для метательных ножей и сюрикенов, ремень с массивной пряжкой, похожей на замаскированный амулет, ботинки с металлическими носами и задниками на толстой подошве, и, конечно же, гладко выбритые виски да зажимы на пепельно — русых косах, прихваченных в нескольких местах от макушки до затылка. Дальше волосы свободным хвостом спускались до середины спины, и когда я ненароком оказывалась позади милорда, меня так и подмывало дернуть за эту «конскую гриву».
Вероятно, чуя подобные настроения, эррисар старался все время держать меня в поле зрения. Правильно! Учитывая, что при первой нашей встрече я швырнула в него заклинанием ледяных игл, которые он, к моему большому сожалению, отбил, не особо напрягаясь. Как вообще этот амбал, имея такой внешний вид, посмел тогда сделать мне замечание за катание на скайтовире* по коридорам замка. Это, по его мнению, было недопустимо, значит? А расхаживать в кожаном жилете без рукавов перед малознакомыми леди, демонстрируя свои перекаченные бицепсы — допустимо?!
Я невольно стиснула зубы, исподлобья посмотрев на эррисара. Сегодня Варг раздражал меня ничуть не меньше, чем когда мы столкнулись с ним в Ледяном городе. Особенно обидно было, что сейчас, как и тогда он видел во мне лишь пацанку, заслуживающую взбучки. И в то же время по сидящей рядом Клотильде мужчина скользил оценивающим взглядом сытого хищника, который сейчас слишком ленив, чтобы охотиться, но позже… непременно использует свой шанс. И меня это отчего‑то жутко бесило, хотя, казалось бы, следовало радоваться, что ненавистный избранник положил глаз на другую. Однако, смирившись с неминуемой свадьбой, я ненароком пробудила собственнические инстинкты, и от того стала вести себя, как собака на сене, которой и мужик вроде бы не нужен, но и другим его отдавать — не дело. Да и на кой черт он Тиль? Она замуж хочет, а не на роль фаворитки. А женится Лиам на мне. Причем скоро.
Чер — р–рт! А может, все‑таки, плюнуть на слова брата и Индэгры и сбежать?
Тяжело вздохнув, я высунула голову в открытое окно, желая проветриться и полюбоваться видом, который был куда приятней молчаливого мужлана и белокурой кокетки, строившей ему глазки. Их счастье, что я не устроила скандал прямо в карете, обвинив обоих в прелюбодеянии. И не важно, что мы еще не женаты. Все равно они ведут себя как… как… впрочем, с компаньонкой я на эту тему поговорю, когда нас разместят в доме моего жениха, а с ним… потолкуем после назначенной на завтра церемонии.
Карету, низ которой окутывало магическое сияние сияние, позволявшее ей летать, был запряжен воплощенный дух света, имевший вид огромной виверны с чешуей, сверкающей в лучах Алина. Желтые глаза зверя довольно щурились, пасть слегка кривилась, и от этого казалось, что ящер улыбается, наслаждаясь летним теплом и свежим ветром. Впрочем, может, так оно и было, потому что мимика потусторонних сущностей, обретающих осязаемые оболочки, похожие на животных, была гораздо богаче той, которой обладали их прототипы. А еще эти дивные звери могли ментально общаться с людьми, помеченными волшебной печатью. Как, например, песец Персиваль со мной.
Мои сородичи предпочитали запрягать в кареты крылатых лошадей, покоряющих небо с помощью снежных вихрей, лорды же света отдавали предпочтение крылатым ящерам и закрытым экипажам, зачарованным от непогоды и прочих неприятностей. Именно в такой карете мы и летели последние часа три на довольно большой скорости. Внизу менялся пейзаж, проплывали города, тянулись ввысь макушки гор, вынуждая виверну подниматься к самым облакам, а моря с островами, на которых двести лет назад был заложен Рассветный город, по — прежнему не было видно. Но стоило скалистым пикам расступиться, как я его наконец увидела. Небесная лазурь перетекала в сине — зеленую морскую гладь, по которой разбрасывало золотые блики дневное светило. И среди этого непривычного моему глазу пейзажа возвышался он — город, который вскоре станет моим родным домом.
