Тая Ханами - Забияка. (Трилогия)
– Я же не в аспирантуре, - не отрываясь от экрана, напомнила я аспирантке. - Сказку пишу. Про гадкого утенка.
– Про то, как бедненькую птичку прижимала злая комендантша? - оживилась Танька такому повороту событий. - Не стыдно животное мучить?
– Мммм, - протянула я. Вообще-то я писала совсем о другом. - Мммм…
– О чем, говоришь, твоя сказка?
Я нехотя оторвалась от экрана:
– Про то, как утенок осознал свою неповторимую сущность, прекратил бесполезную беготню по чужим семьям, и в тот же момент ему привалило счастье!
– Миллион баксов, что ли? - подозрительно уставилась на меня соседка.
– Нет, он превратился в гордую красивую птицу!
– Глубоко копаешь, - уважительно резюмировала Танька. Уткнулась в чашку с кофе.
Мы помолчали, подружки закадычные. Женская дружба - вообще редкость, но мы вполне уживались рядом с конца первого курса. В настоящее время соседка помогала мне, снимая дополнительную комнату в блоке. Мне-то, не студентке да не аспирантке, шиш с маслом теперь полагался - университет и не думал обеспечивать жильем простых преподавателей. За комнату, понятное дело, платила я.
– Не хочешь в аспирантуру поступить? - наконец, нарушила тишину соседка. - И за жилье платить не надо будет, и взяток никому давать не придется.
Это была избитая тема. После окончания университета я, как все иногородние, не пошла в аспирантуру. Несмотря на то, что у меня, отличницы, были все шансы попасть туда совершенно бесплатно. Но… Но еще на третьем курсе мне стало понятно, что астрофизик из меня такой же, как из козла - балерина, и я не пожелала пудрить мозги ни себе, ни окружающим. Танька, кстати, об этом прекрасно знала, но всякий раз после визита администраторши упорно напоминала о возможности пожить на халяву.
Я ограничилась избитым высказыванием:
– Ага. Спасибо партии родной за трехгодичный выходной!
– Ну, не всем же правду-матку по жизни резать, - упрекнула меня Танька. - Хотя, с другой стороны, тебе хорошо… - издевательски протянула она, - ты определилась в жизни, тренируешься, и гармонию с окружающим миром в боевых стойках проверяешь.
В чем-то вредная девица была права. Я, и впрямь, любила тренироваться. Бывало, выйдешь на аллею. Вдохнешь воздух полной грудью. Махнешь шестом…
А мыши - тут как тут. Усядутся на безопасном расстоянии, и замрут минут на десять-пятнадцать. Мне они ни капли не мешали, наоборот, было приятно ощущать рядом с собой такого вот бесхитростного зрителя.
Только вот, зря я рассказала об этом Таньке. Ерничает теперь, зараза.
– Ты всю жизнь собралась дружить с грызунами и мыкаться нелегалом по общагам? - вклинилась аспирантка в мои воспоминания о природе.
– Танька, остынь, - поморщилась я. - Мы же уже столько раз с тобой на эту тему общались. Не убежит от меня твоя аспирантура. Захочу - поступлю, с кафедрой я отношений не портила, линейной алгеброй и аналитической геометрией исправно первокурсникам мозги пудрю.
О том, что аспирантура есть ничто, как отсрочка от пресловутых квартирных проблем, я упоминать не стала. Зачем портить человеку настроение?
– Как знаешь, - скептически хлюпнула носом аспирантка, и уткнулась в чашку с кофе.
Я оставила девушку в этом состоянии, а сама вернулась к своей сказке. Уже дописала хеппи-энд, и даже успела залезть на свой любимый сайт в поисках еще непрочитанной фэнтезюхи, как соседка снова нарушила молчание:
– Сколько раз я тебе говорила, что тебе надо осветлиться? - перешла она на другую излюбленную тему, "волосы растут на голове для того, чтобы их красить".
– Не-а, блондинка - это состояние души, - скептически покачала головой я. - Тем паче, что мне не подойдет. Да и глаза у меня серые, и… Пусть такой цвет, как у бурого медведя, остается
Танька меня не слушала - она и так знала все мои доводы наизусть.
– О, анекдот вспомнила! - встрепенулась она. - Сидят две блондинки на физфаке и щелкают задачки по теормеху, как орешки. Вдруг одна из них торопливо прячет учебники-ручки-тетрадки в сумку: "Смотри, парни идут! Давай живо о тряпках!"
– Даже ради анекдота не краситься не собираюсь. Не на первом курсе.
Мы еще немного посидели, поболтали о разных пустяках, а потом разошлись по своим делам. Танька - собираться на работу, а я - думать о будущем.
* * *"Вот что я точно умею", - думалось мне, - "так это жечь мосты".
Так, после третьего курса, я, вдрызг разругавшись с научным руководителем, взяла академический отпуск, и отправилась изучать ушу в Поднебесную. Если бы я знала, во что влипну позже, потратила бы буйство натуры на что-нибудь другое. Во-первых, под предлогом дачи нового имени (китайская традиция) мастер обозвал меня "Лиса", что в переводе на русский язык означало "Полная очарования". Имя мне польстило, за год, проведенный в Китае, я к нему привыкла, и, вернувшись в Москву, потребовала, чтобы меня именовали по-новому. Прозвище прилипло ко мне намертво, и никто не называл меня, как прежде. Даже преподаватели, и те поддались дрессировке. И только потом, напоминая всем и каждому, что ударение надо ставить на первом слоге, а не на втором, я поняла, как же была не права.
Кроме того, говорят, имя влияет на судьбу человека…
С тех пор прошло несколько лет, я закончила физический факультет, получила второй дан айкидо и возглавила местечковую секцию традиционного японского фехтования, в которой занимались такие же, боккеном двинутые, что и я. Кормилась я преподаванием линейной алгебры и японской физкультуры, а жить продолжала в общаге на Воробьевых горах. Во-первых, это было дешево относительно остальной арендно-квартирной Москвы. Во-вторых, вид из окна был просто сногсшибательный. Ну а в третьих… А также четвертых и пятых! Мне нравилась ни с чем не сравнимая атмосфера МГУ. Эти лиственницы и ели, водящие хоровод вокруг знаменитой высотки. Порой в минуты вечерней вселенской печали я шла к ним, и подолгу смотрела сквозь пушистые ветки на свет, льющийся из окон здания. Запоздалые студенты, отяжелевшие от изгрызенного за день гранита науки, сползали вниз по широким ступеням, внося оживляющую нотку в мое тотальное одиночество. И мне, сумеречной душе, становилось легче. Я выходила из своего укрытия, и шла по направлению к хвойным аллеям, а камень, лежавший у меня на душе, неизменно терялся по ходу прогулки.
– Пока, Лиса!
– Счастливо!
Хлопнула входная дверь. Соседка ушла на работу.
Не сказать, чтобы Танька была совсем уж неправа. Конечно, определяться в жизни надо, это действительно полезно во всех отношениях, и уважаемо социумом. Но… Вся загвоздка была в том, что любая моя попытка побатрачить на общество заканчивалась в лучшем случае ничем.
