Евгения Барбуца - Сказка для волка
— А ты видала ту машину? На таких только богатые и ездят, я по телевизору видела. Чай если у него денег куры не клюют, чего бы ему о машине беспокоиться, — слышу ворчливое заявление справа.
Странная у нас все-таки страна, связи телефонной нет, зато телевизоры исправно работают.
— Может бандит какой. Кто еще на таких машинах разъезжать будет? — всплыло предположение.
Ну конечно, по разумению простого населения у нас, что не обеспеченный, сразу вор и бандит. Интересно, а в чем разница?
— Да чего ты мелешь, старая, какой бандит-то? Вдруг бизнесмен какой? — внес кто-то из женщин нотку рациональности.
— Я тебе говорю, точно бандит. Ирка моя его как увидела, сначала говорит, он ей красавцем показался, высокий плечи широкие, а как в лицо заглянула, так чуть не померла со страху. Шрам у него через всю щеку. У нормального мужика шрамов на роже не будет, — не унималась очередная тетка.
Видела я ту «Ирку», это еще посмотреть надо кто страшнее. Что-то мне подсказывает, что именно незабвенная Ирина, она же дочь выдавшей новую информацию тетки, в итоге окажется причиной испуга неведомого гостя.
— У твоего Ваньки тоже шрам на всю рожу, — возразила одна их теток.
— Мой Ванька этот шрам получил, когда на медведя ходил. А откуда у городского такое, поди разбери, — не унималась любительница сериалов про «ментов».
— Гошка мой говорил, Ванька волка поймал?
— Поймал, да решил его с сучкой нашей вязать, — ленивое раздражение. — Как раз сейчас с мужиками у старого дуба сбор устроил. Бутыль первоча умыкнул паразит такой.
Старый дуб — местная достопримечательность, стоящая на окраине деревни, мощное дерево с двумя раскидистыми стволами. Он символизирует собой конец цивилизации и начало диких лесов. Потому как буквально в пяти метрах от него, сразу за неглубоким оврагом начинается тайга.
В этот момент я умудрилась добраться до продавщицы в обход очереди. Женщины были настолько увлечены разговором, что не обратили на меня никакого внимания.
Выходя из магазина, чувствовала себя настоящим героем, выдержать продолжительное время рядом с закоренелыми любительницами сплетен, да за такое надо медаль давать. Или молоко за вредность. Идя домой, я размышляла о новоприбывшем незнакомце. В столь отдаленном населенном пункте, где жителей можно по пальцам перечесть, новые лица становятся новостью, которую будут обсуждать еще несколько месяцев. Ведь в это богом забытое место обычно ездят только родственники. Меня в расчет не берем, потому как случай отдельный.
Вскоре я забыла про неизвестного мне мужика, и вспомнила о другой теме дня. Всеобще собрание народа и пойманный волк. А ведь самый короткий путь к дому бабы Клавы лежал именно мимо старого дуба.
Честно признаюсь, я пыталась привести веские аргументы, против подобного сокращения дороги. Но тут же отметала их все, упрямо шагая к примечательному месту. Заодно взгляну на дикого зверя.
Я сама сделала выбор, никто не толкал меня под руку, но и предупредить было некому. Интересно, если бы я пошла по длинной дорожке, изменилось бы мое будущее?
Что-то неудержимо тянуло меня к злосчастному дереву. Я не была любопытной, с интуицией тоже не дружила, но в этот раз, ноги сами несли бедовую хозяйку к цели.
Ярко светило солнце, разогревая воздух, накаляя дорожную пыль, принося радость окружающей природе. То тут, то там, мелькали куры, напоминая о пропущенном завтраке.
Толпу мужиков увидела издали. Раз десять напомнила себе, что не любительница большого скопления людей, но упорно продолжала шагать.
Я слышала, что иногда домашних собак скрещивали с дикими волками, дабы получить злую мощную полукровку, которую в будущем называли хорошим волкодавом. Дикость, ставшая обыденностью в этих краях. Пережитки прошлого не искоренимы в подобных глухих уголках.
Чем ближе я подходила к толпе, тем отчетливее слышала выкрики и гогот мужиков. По спине пробежался табун мурашек, здравый смысл задавал логичный вопрос: нафига я туда иду?
— Да что ты жмешься, — выкрик. — Смотри, какая красавица. Найда, а ты чего скромничаешь. Быстро задницу подставила, а то получишь поперек хребта!
Я тихо и не заметно подошла к месту событий. Надо же, здесь и дети есть.
А потом мой взгляд упал на животных. И я пропала. Даже сейчас не жалею о своих дальнейших действиях.
Сучка была не из породистых, средних размеров, испуганно таращилась на людей и жалобно скулила. Рядом с ней словно юла вертелся мощный серый красавец. Тем, кто не видел волка в живую, не объяснить испытанных мною чувств. И не надо мне говорить про зверинцы с зоопарками. Вскормленные на человеческих харчах заморыши, сломленные духом животные, и рядом не стояли с этим образчиком дикой мощи, грации и красоты. Он не скулил, хоть и был напуган не меньше. Его низкий рык, ощеренная пасть, глаза загнанного в угол, но еще не сдавшегося зверя, прижатые к голове уши, мощная грудная клетка, сильные лапы на которых он припадал к земле, все это предупреждало об угрозе. Но людская свора, вооруженная вилами и ружьем, с гиканьем и диким смехом, этой угрозы не чувствовала. А ведь мужики не совсем трезвые, похоже упомянутый ранее первач уже канул в недра мужских организмов. Не хорошо.
— А ну занялся делом, — ткнули в волка вилами. Дикость какая. Он же не может защититься, он привязан к старому дереву крепкой веревкой, которая только и позволяет, что до сучки дотянутся. Еще ведь и лапа ранена. Лично я в подобном состоянии, да при стольких свидетелях, ни о каком размножении думать не смогла бы.
Волк отпрыгнул, и в этот момент я поймала его взгляд. Меня словно под дых ударили, столько там было обреченности и злобы. Ты тоже пойман, так же обречен, и ты понимаешь, что это конец. Желтые глаза не скрывают твоей гордой сущности. Тебя унижают, угрожают и хотят сломать, но даже сейчас ты будешь драться до последнего. И сучку ты не тронешь, люди не видят, но я заметила, как ты не подпускаешь к ней прямоходящих зверей. Мне выросшей рядом с ними не понять твоего благородства, для меня ты глуп, ведь попал к ним в руки, но почему ее жалеешь? На щеках я почувствовала влагу слез. Да, я тебя понимаю. Ты скован людьми, потому что ты не человек. Я скованна обществом, потому, что отличаюсь от них.
Неужели приступ? Забыла упомянуть, я страдаю легкой формой аутизма. Ничего серьезного, если забыть о нестабильности эмоционального фона, я словно прыгаю с места в карьер, могу подолгу стоять на месте и рассматривать заинтересовавшую меня вещь. У меня нет истерических припадков, если что-то не нравится. Аутизм почти не мешает мне жить. От него даже плюсы есть — обостренное зрение, слух, нюх. Впрочем, последнее плюсом назвать нельзя, в наших-то городах.
