Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц - Смекалин Дмитрий
Роста Николас был немного выше среднего, чуть полноват, имел яркие голубые глаза и коротко стриженные золотистые волосы. В детстве, по уверениям матери, был просто вылитым ангелочком. Да и сейчас таким остался. Опять же по ее мнению. Жили они в собственном четырехэтажном доходном доме на двадцать квартир в трех подъездах, занимая в нем лучшие апартаменты на втором этаже с балконом и двумя эркерами. Кроме того, Николасу была выделена маленькая квартирка на первом этаже (вторая такая же досталась дворнику) под лабораторию.
Жили вполне состоятельно, в Лердене спрос на аренду квартир, тем более в центре города, был высок, и нормой расходов на аренду считалась треть общих доходов квартиросъемщика. А госпожа Марион Бюрлоф сдавала семнадцать квартир, да еще на первом этаже арендовали помещения две лавки, расположенные по противоположным углам дома: лавка магических артефактов (для клиентов побогаче) и керосиновая (для тех, кому магический светильник не по карману). Впрочем, «керосиновая» было одно название, скорее, это была лавка товаров повседневного спроса, включая ржаной хлеб (белый продавался в специальных булочных).
При таких доходах Николас вполне мог бы ничего не делать, но просто лежать на диване ему было скучно. Характер у него был деятельный, темперамент сангвинический, и все давалось ему легко. Закончив с отличием (и на год раньше срока) общеобразовательный «купеческий» лицей, поступил в университет. За большие деньги, ибо высшее образование в Лердене было платным. И даже очень платным. Позволить его себе могли только богатые люди, но на единственного сына Марион денег не жалела. К тому же у него проявились сильные магические способности, поэтому он и был принят в числе немногих мещан в это гнездо высшей аристократии. Правда, военные и инженерные специальности были для него все равно закрыты, но оставались еще разные гуманитарные, а также медицина и артефакторика. Двум последним Николас и обучался: медицине как основной, а артефакторике факультативно. И по обеим защитил диплом бакалавра на полгода раньше окончательного срока и первым на потоке. И, как дипломированный выпускник, получил личное дворянство (выдавалось автоматически).
Классическим ботаником Николас не был, но медицину и артефакторику искренне полюбил, да и вообще новые знания всегда его привлекали. Впрочем, вкусно поесть он тоже любил. А еще он любил театр и даже был знаком со многими артистами. Естественно, в балете или опере вход за кулисы был для него воспрещен, там могло пастись только блестящее офицерство, но вот драматический театр был более демократичен. Или не так моден в дворянской среде. Так что Николас с равным удовольствием хотя бы раз в неделю смотрел драму или водевиль, а один раз был даже допущен к исполнению небольшой роли, вполне неплохо сыграв комическую старуху. Правда, спонсировать спектакль ему тоже пришлось…
Было у него еще одно увлечение, которого он стеснялся: поиграть на магосимуляторе «Круче кэра», или просто КК. Игрушке дорогой и требующей регулярной энергетической подзарядки, которую он с энтузиазмом осуществлял своими силами. Ну а цена любящую мать никогда не останавливала, если сын очень просил. Игрушка представляла собой бублик с горизонтальной перемычкой посредине. По всей поверхности бублик был покрыт сенсорами, всего их было двадцать, по два на каждый палец. При активации игрушки перед игроком возникала иллюзия (типа голограммы) поля боя с различными противниками. Которых надо было убивать любыми способами, управляя своим виртуальным монстром с помощью клавиш-сенсоров. В модели Николаса в качестве такого монстра использовался дракон, самый сложный из всех в управлении. Набор команд был велик, а делать все надо было на очень большой скорости. Николас иногда зависал с игрушкой в руках на все свободное время, включая ночное (занятия в лицее он все-таки не прогуливал), и стал виртуозом. Животик от таких упражнений не уменьшался, а вот манорезерв он себе изрядно прокачал, вливая в игрушку всю доступную ему энергию с максимальной скоростью. Впрочем, оценка мастерства в игре для него была сугубо субъективной, соревноваться было не с кем. В лицее никто из соучеников такой игрушки не имел, а в университете он о своей несолидной страсти молчал. Да и играть стал меньше, все-таки убиение виртуальных противников — дело довольно однообразное, а в медицине и артефакторике много нового узнаешь. Равно как и в театре, а к тому же там еще и актрисы есть, смотрящие на богатенького студента очень благосклонно. Так что на КК он только иногда пар спускал. Ну и убеждался, что мастерства не растерял.
В принципе после бакалавриата следовало бы поступить в магистратуру, но в насквозь сословном обществе, в котором ему довелось жить, сильные мира сего предпочитали видеть магистрами только потомственных дворян, причем наиболее родовитых. То есть собственных детей. Для таких как Николас стать магистром можно было только единственным путем — поработать несколько лет в университете преподавателем, а потом защитить диплом экстерном. Если ректор разрешит. А он мог и не разрешить. Все-таки звание магистра одновременно и потомственное дворянство давало.
Будучи оптимистом, Николас надеялся, что его-то ректор гнобить не будет, а преподавать его взяли с охотой, за глубокие знания и веселый характер. Вот он и стал вести занятия по медицине для таких же разночинцев, как и он сам, а артефакторику так и вовсе родовитым дворянам преподавать. На этих занятиях молодой преподаватель и увидел впервые Орлетту де Лион, студентку второго курса факультета магической артиллерии, и влюбился.
Невысокая, темноволосая, со слегка вздернутым носиком, изящными, чуть припухшими губками, огромными очень живыми карими глазами и точеной фигуркой Орлетта была не просто хороша собой, она была еще и очень обаятельна. У нее был заразительный смех, и хотя покапризничать она тоже любила, даже это получалось у нее чрезвычайно мило. Неудивительно, что поклонники толклись вокруг нее, как комары. Некоторые небезуспешно. Нравы в высшем обществе были весьма вольными, а амулеты против нежелательной беременности — общедоступными. Иметь любовников до замужества не возбранялось. А вот устойчивые связи без перспективы брака считались моветоном. Так что на момент начала занятий с Николасом сердце красавицы было временно свободно.
Как и все представители высшей аристократии, Орлетта имела неплохой магический потенциал, но училась весьма средне. Было слишком много возможностей и более интересных занятий. Тем более что при таком отце место в магистратуре или на любой должности было ей гарантировано. Впрочем, слишком сильно занятия девушка старалась не запускать, и когда заметила интерес к себе со стороны молодого преподавателя (хотя тот и старался тщательно его скрывать), решила воспользоваться ситуацией и подтянуть артефакторику. Тем более что по этому предмету надо было сдавать курсовую, а тут улыбками не отделаешься, надо сделанный артефакт предъявить. К тому же молодой бакалавр был в целом хорош собой и вполне приятен в общении. Но не ровня. Даже странно, откуда у него такой магический потенциал взялся?
Впрочем, аристократы в генеалогическом древе Николаса были, и в изрядном количестве. Только бастарды законными детьми не считаются. Его отец, тоже Николас Бюрлоф, был сыном беженки из далекой северной Ютии, очень даже родовитой по местным понятиям дворянки. Да только казнили всех ее родственников и лишили титулов в результате какой-то частой в тех местах заварушки, и пришлось ей стать бонной в семье дворянина средней руки в соседней с Лерденским княжеством Шварбии. От кого она забеременела и как это могло произойти, в точности было неизвестно, но по туманным намекам да и присвоенной ребенку фамилии можно было заподозрить в отцовстве местного маркграфа фон Бюлофа.
Никакого содержания на ребенка матери-одиночке, впрочем, не перепало, и в пятнадцать лет молодой шварб отправился на заработки в Лерден без гроша в кармане. Хотя и вооруженный знанием неплохого набора иностранных языков, которым успела обучить его мать. Николас (старший) устроился наборщиком в небольшую типографию и благодаря везению или собственному чутью закончил свой трудовой путь компаньоном крупнейшего в княжестве книгоиздательства. Он предложил хозяину ориентироваться не на местный рынок, а на потребности расположенной на востоке империи вендов. Там как раз лет за двадцать до этого отменили рабство, и новое поколение бывших холопов стало стремиться к культуре. Вот Николас и предложил наладить выпуск классических произведений на вендском языке и на самой дешевой бумаге. И попал в яблочко. Авторитет Лердена как центра культуры и науки был в мире очень высок, так что книги оттуда, а тем более такого ассортимента и по такой цене, покупались детьми бывших рабов очень охотно. Ну а сам Бюрлоф потихоньку богател и накопил на приобретение доходного дома. Мать его так и осталась в Шварбии, но неплохую пожизненную пенсию ей сын купил у местных банкиров-страховщиков.
