Алиса Пожидаева - Черная Вишня
Стало светлей. Это что, магия? Значит, эти экстрасенсы-бодибилдеры пришли показывать фокусы? Лепесток света тем временем почти подплыл ко мне, так что я спохватилась и выставила сковороду.
— Что это? — отмахнулась я от летящего в меня огонька чугунным изделием.
И тот погас, впитавшись в металл.
— Говорил — не колдуй, здесь почти не действует, только силы тратишь, — поморщился безымянный.
— Попробовать стоило. — Дарс ухмыльнулся.
Его товарищ только пожал плечами и двинулся ко мне. Кому-то двадцатиметровая кухня может показаться большой, но когда на тебя надвигается эдакая гора мышц, пространства начинает резко не хватать. Я кашлянула и для пробы затянула:
— Помогите!
Мужчина остановился. У него тоже была светлая шевелюра, как стало видно в льющемся из окна свете. Его догнал Дарс.
— Пожа-а-ар! — уже увереннее заголосила я.
— Да помолчи ты, — небрежно фыркнул безымянный.
И как-то стало ясно, что криками тут не поможешь. Соседи не удались: семейка алкашей в государственной квартире и бордель, состоящий из оставшихся двух квартир, объединенных в одну.
— А что мне за это будет? — решила я уточнить перспективы.
— О! Все будет, — протянул этот тип, делая еще шаг. — Обещаю, тебе понравится!
— Придержи, Кайт, я активирую возврат. Задержались до предела.
Сообразив, что придержать собираются меня и возвращать куда-то тоже, я решила срочно спасаться.
Угрожающе махнув сковородой, я взбежала по табурету на стол и уже собиралась прыгнуть к выходу, когда меня грубо дернули назад за капюшон. Тут же сильные руки развернули и прижали меня к груди. Одна вообще скользнула вниз по горбу рюкзака и чувствительно сжала нижнюю округлость. Очень по-хозяйски и нагло. Не успела я возмутиться, как сбоку к обнимающимся нам прижался третий участник. Перед носом у меня оказалась лапища с какой-то коробочкой, полыхнувшей зеленью.
Вокруг заклубился туман, растворяя очертания кухни. Мы начали проваливаться. Так вот какая она, невесомость. Хватка на моих плечах ослабла. Самое время действовать. Не жалея резцов, клыков и премоляров, грызнула маячащую перед носом руку, с размаху саданула ногой по голени Дарсу, а лбом заехала в нос. Оттолкнулась руками и ногами. Он отшвырнул меня и сам — наверное, рефлекторно. Дернулся, что-то закричал, но звуков уже не было слышно. Серое нечто тут же поглотило мужчин. Я не успела испугаться — в голове отчетливо зазвучал ровный голос:
«Сбой точки выхода. Сбой загрузки лингвистической программы. Сгруппируйтесь. Уберите острые предметы. Задержите дыхание».
Разумеется, ничего этого я сделать не успела. Туман вдруг исчез, и я рухнула с высоты пары метров, удар о землю смягчили рюкзак и подушка елового стланика. Ух ты, даже ничего себе не отрезала. Впрочем, следом прилетела упущенная сковорода. Удар пришелся прямо по макушке. Сияющий полдень померк.
ГЛАВА 2
Путешествия развивают ум, если, конечно, он у вас есть.
Мотнув звенящей головой, я осмотрелась. Надо же понять, куда меня занесло. Небо радовало синевой, стрекотали какие-то насекомые. А вокруг была красота! Склон горы поднимался навстречу солнцу, которое светило в седловине меж двух вершин. Стланик покрывал каменистый склон густым ковром, чуть ниже сменяясь цветущим разнотравьем. Я уселась, подобрала коварную чугунную утварь и потерла шишку. Наверное, надо закатить истерику, но без зрителей эффект не тот. Телефон сеть не ловил, радио в плеере тоже молчало.
Ну, допустим, поверим в телепортацию. И в магов. Или это все-таки был прибор? Ох, оправдываю свое звание человека-катастрофы. Сколько себя помню, всегда со мной происходила куча мелких неприятностей, неурядиц, курьезов.
Поковырялась в объемистом рюкзаке. На предмет еды. Если не найду людей в ближайшее время, то будет очень голодно. В наличии были початая плитка шоколада и бутылка масла, рафинированного и дезодорированного, которая не влезла в пакет. Эх, а пакетик дома остался. А там буженинки кусок, пельмешки, сыра два вида, батон, наконец. Стало ужасно себя жалко.
Направлений движения у меня было два: вверх и вниз по склону. Но внизу громоздились скалы сомнительной проходимости, так что выбора особо не оставалось. Чудом утрамбовав объемистую куртку, попрыгала, привязала к поклаже сковороду и, на всякий случай не выпуская из рук нож, потопала в гору. Здравствуй, юность моя походная. Хорошо-то как, что сапоги на каблуке сегодня не надела. По эту сторону перевала были камни, травы, чахлые кусты и снова камни. Ни тебе замка живописного на скале, ни курорта горнолыжного, хотя одна вершина вдали была определенно белой. А мне бы к людям. Там еда и информация.
Спустя час, когда взору открылся шикарный вид на цепь уходящих вниз долинок и ручьев, решила, что семь потов при подъеме сошло с меня не зря. Вот только небо продолжало радовать синевой. И никаких инверсионных следов самолетов. Что ж, надеюсь, над этими горами они просто не летают. Куда ж вы забросили меня, поганцы блондинистые, чтоб вам пусто было?
В сосняк я забрела, когда солнце клонилось к закату. Сначала думала забраться на ночь на какую-нибудь разлапистую красавицу, однако стволы почему-то оказались чрезвычайно стройными, даже на опушке. До ближайших веток я бы и со стремянки не долезла. Но приют мне нашелся. Шикарная была сосна. Царь-дерево, даже лежа на боку, поражало воображение. На ствол влезть не получилось, но у вывернутых из песчаной подушки корней образовалась нора. Туда я и стащила в последних отсветах дня обломанные при падении ветви, что в большом количестве валялись вокруг. Гнездо вышло на славу. Целая пещера даже. Из иглистых лап соорудила постель, а остальное пустила на костер прямо у входа. Все свободное пространство оказалось завалено топливом. Ночь упала стремительно, и лес стал пугающим. Что-то ухало, шуршало и, кажется, бродило вокруг, но на свет костерка никто не вышел.
К утру я сожгла даже постель, чтобы не дать огню угаснуть. Холодина-то какая по ночам! Не буду больше ходить без шапки и варежек и лишний свитер с собой буду брать. И запас еды. Кусок шоколадки и ледяная вода из ручья — это не предел моих мечтаний на завтрак. Пока спускалась в следующую долинку вдоль русла, время перевалило за полдень. Зато лес изменился. И теперь в пакете, найденном в глубинах рюкзака, шуршали побеги папоротника и листья растения, напоминающего кислицу, а также грибы. Понятия не имею, съедобные ли они, но похожи на маслята.
В экспедициях с родителями, куда меня все-таки брали иногда, пришлось многому научиться. И насмотреться тоже, так что совсем уж беспомощной я себя не ощущала. И рассчитывать на себя за последние годы привыкла. А в лесу полно еды, надо только знать, где брать. Здесь царила осень, примерно сентябрь. Время сытное. Правда, лес какой-то странный, деревья все очень крупные и не очень знакомые. Хотя и знакомых полно, вон ясень, вон дуб, вон пень от березы у тропы. Пень!
Тропа!
Я рванула по чуть заметной протоптанной стежке, забыв об осторожности. Там могут быть люди! А где люди, там первое, второе, кисель и булочка! И чуть не сверзилась в говорливый ручеек.
Не то хижину, поросшую мхом, не то землянку обнаружила случайно. Она жалась к скале у небольшой запруды на ручье. Крохотное оконце, забранное щитком, подпертая корягой дверь. Внутри были мышиный помет, мусор, небольшой запас дров и печурка, дымоход уходил в щель в скале, две грубые лавки жались прямо к печке, а под окном стоял кособокий столик. Двухместные хоромы в моем нынешнем положении, хоть удобства и во дворе. Зато все из натуральных материалов, ни куска пластика, ни одной синтетической веревочки. Даже щербатые миски на столе из дерева. А дверь изнутри еще и обтянута толстенной шкурой, расписанной какими-то знаками, и снабжена дубиной-засовом. На стенах и на окне такие же закорючки. Мне что, начинать верить в другой мир? Тем более что у запруды валялся рассохшийся инструмент старателей да догнивали в ручье остатки желоба.
Пока занималась обустройством, пока натаскала побольше дров, совсем стемнело. Тут вообще темнело быстро, солнце просто падало за горы, погружая все в синий мрак. Но сегодня ночевать было куда уютнее. Наверное, потому, что, натушив грибов с травой и маслом, наелась, разомлела в тепле и, поддавшись тяжелым мыслям и жалости к себе, вдоволь наревелась. Так и уснула, вымотанная тяжелым днем и тихой истерикой.
Видимо, это был сон. В хижину поскреблись, и шкура на двери осветилась синими значками. Они же сияли на притолоке и в оконных проемах.
— Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, — буркнула я, повернулась другим боком к печи, накрылась юбкой и уснула снова.
Картоха! Картошечка! Кто-то вчера не хотел лезть в холодную воду? Рассмотрев свою находку, спустя несколько минут я уже резво брела через ручей со сковородой вместо лопаты и пакетом.
