Патрик Ротфусс - Имя ветра
— Почему вы так считаете, магистр? — вежливо спросил я.
— Кража подразумевает завладение чужой собственностью, — сказал Хемме рассудительным тоном. — Как можно владеть чем-либо, что ты уничтожил? Одно из двух обвинений должно быть снято.
Ректор посмотрел на меня.
— Э'лир Квоут, желаете ли вы снять одно из ваших обвинений?
— Нет, сэр.
— Тогда я требую голосования за снятие обвинения в краже, — сказал Хемме.
Ректор ожег его гневным взглядом за высказывание без очереди, потом снова повернулся ко мне.
— Упорствование перед лицом рассудка вряд ли похвально, э'лир, а магистр Хемме привел убедительный аргумент.
— Магистр Хемме привел несостоятельный аргумент, — бесстрастно сообщил я. — Кража подразумевает присвоение чужой собственности. Смешно утверждать, что нельзя уничтожить украденное.
Я увидел, как несколько магистров кивнули, но Хемме стоял на своем.
— Магистр Лоррен, каково наказание за кражу?
— Студенту можно дать не более двух ударов по спине одинарным кнутом, — процитировал Лоррен. — И он обязан вернуть собственность или стоимость собственности плюс штраф в размере одного серебряного таланта.
— А наказание за уничтожение собственности?
— Студент должен оплатить замену или ремонт собственности.
— Видите? — сказал Хемме. — Есть возможность, что ему придется дважды заплатить за одну и ту же лютню. В этом нет справедливости — только двойное наказание за одно и то же.
— Нет, магистр Хемме, — вмешался я. — Это наказание за кражу и за уничтожение собственности. — Ректор бросил на меня тот же взгляд, который раньше получил Хемме, но я продолжал: — Если бы я одолжил ему свою лютню, а он бы разбил ее, это было бы одно дело. Если бы он украл ее, но оставил целой — другое. В данном случае нет ни того ни другого — есть оба.
Ректор постучал костяшками пальцев по столу, утихомиривая нас.
— Я правильно понимаю, что вы не снимете ни одно из обвинений?
— Не сниму.
Хемме поднял руку и получил слово.
— Я предлагаю голосование, чтобы вычеркнуть обвинение в краже.
— Кто за? — устало спросил ректор. Хемме поднял руку, и с ним Брандье, Мандраг и Лоррен. — Пять с половиной против четырех: обвинение остается.
Ректор понесся дальше, не давая никому опомниться.
— Кто находит ре'лара Амброза виновным в уничтожении собственности? — Все подняли руки, кроме Хемме и Брандье. Ректор посмотрел на меня. — Сколько ты заплатил за свою лютню?
— Девять талантов и шесть, — соврал я, зная, что это вполне разумная цена.
Тут Амброз не сдержался:
— Да ладно. Ты десяти талантов в жизни в руках не держал.
Раздраженный, ректор постучал костяшками пальцев по столу, чтобы прекратить это, но тут поднял руку Брандье.
— Ре'лар Амброз поднимает интересный вопрос. Как студент, который пришел к нам нищим, получил такие деньги?
Некоторые из магистров задумчиво посмотрели на меня. Я опустил глаза, будто бы в смущении.
— Я выиграл их в уголки, сэры.
Послышалось веселое перешептывание. Элодин рассмеялся вслух. Ректор постучал по столу.
— Ре'лару Амброзу следует заплатить штраф в девять талантов и шесть. Кто-нибудь из магистров возражает против этого?
Хемме поднял руку и остался в одиночестве.
— По обвинению в краже. Назначаемое число ударов?
— Ни одного, — сказал я, вызвав несколько удивленно поднятых бровей.
— Кто находит ре'лара Амброза виновным в краже? — спросил ректор. Хемме, Брандье и Лоррен не подняли рук. — Ре'лару Амброзу присуждается штраф в десять талантов и шесть. Кто-нибудь из магистров возражает против этого?
На этот раз приунывший Хемме руки не поднял.
Ректор набрал побольше воздуха и выпустил его залпом:
— Магистр архивов, каково наказание за поведение, неподобающее члену арканума?
— Студент может быть оштрафован, выпорот, временно исключен из арканума или исключен из Университета в зависимости от тяжести обвинения, — спокойно произнес Лоррен.
— Назначаемое наказание?
— Временное исключение из арканума, — сказал я, как будто это была самая естественная вещь в мире.
Самообладание Амброза дало трещину.
— Что? — недоверчиво переспросил он, поворачиваясь ко мне.
Хемме вмешался.
— Эрма, это становится смешным.
Ректор посмотрел на меня с легким укором.
— Боюсь, я вынужден согласиться с магистром Хемме, э'лир Квоут. Я не думаю, что этот случай может быть основанием для исключения.
— Я не согласен, — сказал я, пытаясь собрать все силы своего убеждения. — Подумайте о том, что вы только что услышали. По единственной причине личной антипатии ко мне Амброз публично насмехался надо мной, а потом украл и уничтожил единственную ценную вещь, которая у меня была. Разве такое поведение должен демонстрировать член арканума? Такие ли качества вы хотите воспитать в остальных ре'ларах? Неужели мелочная подлость и злоба — те черты характера, которые вы одобряете в студентах, желающих стать арканистами? Прошло двести лет с тех пор, как мы видели сожжение арканиста. Если раздавать гильдеры недоросткам вроде него, — я указал на Амброза, — долго державшиеся мир и безопасность закончатся через каких-нибудь пару лет.
По лицам магистров я видел, что это их поколебало. Амброз позади меня нервно заерзал, его глаза метались от лица к лицу.
После минуты тишины ректор объявил голосование.
— Кто за временное исключение ре'лара Амброза?
Поднялась рука Арвила, за ней — Лоррена, Элодина, Элксы Дала…
Напряжение звенело в воздухе. Я переводил взгляд с Килвина на ректора, надеясь увидеть руку кого-нибудь из них, присоединяющуюся к остальным.
Прошла секунда.
— Наказание отклонено.
Амброз выдохнул. Я был разочарован лишь чуть-чуть. На самом деле я даже удивлялся, что мне удалось зайти так далеко.
— Теперь, — сказал ректор, словно подготовив себя к серьезному усилию. — Обвинение в злоупотреблении против э'лира Квоута.
— От четырех до пятнадцати ударов и окончательное исключение из Университета, — процитировал Лоррен.
— Назначаемое число ударов?
Амброз повернулся ко мне. Я видел, как крутятся колесики у него в мозгу, рассчитывая, насколько высокую цену он может потребовать с меня так, чтобы магистры проголосовали в его пользу.
— Шесть.
У меня под ложечкой повис свинцовый ужас. Я ничуть не тревожился насчет порки — я принял бы и два десятка, если бы это помогло избежать исключения. Но если меня выгонят из Университета, моя жизнь закончится.
