Вера Малахова - Жизнь обреченных на смерть
- Ты права, в это трудно поверить, но это так. Все эти годы я делал то, что никогда в жизни не пробовал. Я растил, воспитывал, любил ребенка. Маленькое, беззащитное, бесхитростное существо, которое зависело от меня. И хотя родным отцом Джинни является твой сын Нихуш, она мне больше дочь, чем Габриэлла.
- И причем здесь это?
- Я хочу, чтобы моя девочка была счастлива. Чтобы она прожила полноценную, долгую жизнь. Так что, извини, Нефрея, наше пари отменяется.
- Не понимаю! Зачем же ты тянул столько времени? Зачем пришел сюда сегодня?
- Все просто, я сам не понимал, насколько сильные чувства проснулись во мне, и к чему приведет мое очередное безумство. И только сегодня ночью, когда ко мне пришел Дэймон и попросил отказаться от пари.... В этот момент я понял, он прав. Для меня Джинни важней собственного безумия.
- Я тебе не верю, - с ужасом выдохнула Нифрея
- С этим нет проблем. Ты знаешь, клятву демиурга невозможно нарушить, даже имея на то желание. Я Фарана клянусь, перед всеми присутствующими здесь, честью, жизнью и сущностью, что не причиню вреда ни одному обитателю этого мира.
Нифрея потрясенно смотрела на своего брата. На его лице она прочитала то, что не желала видеть ни при каких обстоятельствах.
- Прости, Нифрея, я ухожу.
Яго наблюдал разыгравшуюся между демиургами сцену, и в нем просыпалась надежда. Он повернулся к Дэймону и вдруг увидел, что друга рядом нет. Удивленно окинув взглядом зал, он нашел его стоящим рядом с Джинни. Корин Куори почувствовал, что что-то не так. В душе стало нарастать беспокойство. Он попытался обратиться к Дэймону ментально, но друг закрыл для него свой разум. Он посмотрел в глаза Яго и улыбнулся. Корин Куори похолодел. В улыбке друга он увидел прощание обреченного человека. Не понимая, что происходит, Яго вернул взгляд к паре спорящих демиургов. Фарана, закончив, объяснять свое поведение, повернулся к сестре спиной. Когда Яго увидел, какая ярость искажает лицо Нифреи и куда направлен ее взгляд, его сердце остановилось. Он только успел закричать "нет".
Удар Нифреи, направленный на его друга и Джинни, пришелся в грудь Дэймона, сделавшего за мгновение до этого шаг вперед. Он буквально закрыл Джинни своим телом. Яго с ужасом наблюдал картину рассыпающегося в пепел, но продолжавшего смотреть ему в глаза и улыбаться, друга детства. Последней осыпалась улыбка. Кончики губ самого благородного человека горько опустились. Яго не видел Нихуша, подхватившего энергетическим потоком и собравшего в бокал прах Дэймона, пока он не заслонил собою Джинни от матери.
- Мама остановись.
- И ты туда же, - ярость полыхавшая вокруг Нифреи затапливала собой весь зал. Она занесла руку для удара, когда ее перехватил Фарана. И хотя, для окружающих это было просто физическое сражение брата и сестры, на самом деле в бою сошлись две силы демиургов, недоступные простым смертным.
Яго поверить не мог, что все это происходит на самом деле, он смог оторвать взгляд от бокала в руках Нихуша, и в этом момент встретился взглядом с Анри. В глазах молодого человека он прочел то, о чем даже не смел подумать сам. Дэймон погиб. Он отдал свою жизнь во спасение. Не во спасение мира. Он пожертвовал собой ради жизни одного человека. Он мог прожить прекрасную, полную жизнь .... Яго смотрел в голубые, полные слез глаза Анри и был готов сорваться сам. В какой-то момент рассудок отметил для себя, что цвет лица кузена Дэймона из смертельно-бледного превращается в землянисто-серый. Стоявший рядом Эрик судорожно схватился за горло. Яго понял - безумная богиня приступила к своей жатве. Чувствуя, что проигрывает Фаране, она потянулась к заблаговременно выращенным источникам энергии. И в тот же миг стало очевидно, что это может дать ей реальный шанс. До сих пор Яго в глубине душе не верил, что энергия смертных может обладать такой силой. Но то, как усилилось сопротивление Нифреи, заставило бы поверить в это любого. Не усомнившись ни на секунду, в том, что делать, он бросил всю свою силу на то, чтобы выставить щит вокруг братьев Дэймона. На какое-то время, ему показалось, что это помогло. Но, высасывающая сила Нифреи через несколько мгновений стала просачиваться сквозь энергический щит Яго, как вода через решето. Силу Малкани Куори, ударом отбившую атаку богини, Яго принял, с легкостью соединившись с нею. И ему снова показалось, что вместе с Миной им удастся выставить надежный щит для защиты молодых людей. Но мнимая победа продлилась недолго. Становилось очевидно, что вопрос не в силе, а в структуре, они могли выставить щит, объединив силы всего Персоналия, но и этого будет недостаточно. И тогда в его голосе раздалось уже знакомое "тук-тук".
- Ремиза? - концентрироваться на защите, и общаться ментально было невыносимо. Яго чувствовал, что находится на грани потери сознания.
- Яго впусти меня!
- Что ты имеешь в виду?
- Просто впусти, я сделаю все сама.
- Попробуй, - согласился Яго, не сильно понимая, что от него требуется.
В то же мгновение, он почувствовал, как его разум, все его существо сливается с чем-то абсолютно чужеродным, будто в его плоть и рассудок врывается чуждая ему сила. Инстинктивная попытка закрыться, вызвала яростный крик Малкани Шагрин,
- Яго, не сопротивляйся.
И он перестал закрываться, постарался впустить в себя эту рвущуюся в сознание энергию.
Неожиданно он потерял чувство времени и пространства. И миг, когда его сознание трансформировалось в нечто чужое и неестественное, отметился ментальным щелчком, будто некий механизм закрылся, встав на место. И тут же он понял, что перестраивает структуру щита. Из бешенного, но абсолютно бессистемного потока чистой энергии, стала выстраиваться четкая, ячеистая структура, внешне напоминавшая медовые соты. И это делал он, точнее то нечто, во что превратилась его личность после слияния с силой Малкани Куори и сознанием Малкани Шагрин. Скорость, с которой происходил процесс преобразования, потрясала. В тот миг, когда последняя ячейка встала на место, щит превратился в непроницаемую стену. Сила Нифреи, раз за разом обрушиваясь на него, бессильно отступала после каждого удара. Яго не мог позволить себе отвлечься ни на что, он просто чувствовал, как его материнская любовь к Анри, надеется, что не опоздала, и смогла спасти сына. Осознав дикость это мысли, Корин Куори постарался не концентрироваться ни на чем конкретном, чтобы не свихнуться.
Как только щит был выстроен, исход битвы был предрешен. Скорость, с которой Нифрея упала на колени, сгибаемая силой Фараны, не оставляла сомнений в том, кто выйдет победителем в этом поединке.
- Довольно, Нифрея. Убирайся, пока я не прервал твое бренное существование. Ты достаточно натворила. Пора прийти в себя.
