Майкл Салливан - Наследник Новрона
— Спрячьте фляжку! — крикнул принц, и сэр Гилберт с виноватым видом засунул ее под щит.
На его лице появилось комичное выражение, когда в их круг вошел сэр Бректон.
— А, вот ты где! — сказал он, заметив Ренвика. — Теперь у тебя есть доспехи и меч. Хорошо. — Он поднял руки, чтобы успокоить свою армию. — Друзья! Я собрал вас здесь от имени императрицы. Всем преклонить колено!
Солдаты зашевелись, послышался лязг оружия и доспехов. Ренвик увидел маленькую стройную фигурку, это была императрица Модина. Она была во всем белом и возникла в толпе мужчин, словно снежинка посреди гор земли и пепла. Императрица поднялась на небольшой помост в центре площади и с улыбкой огляделась по сторонам. Многие мужчины склонили головы, но Ренвик не мог оторвать от нее глаз. Она была самым красивым существом из всех, кого ему доводилось встречать, и он все еще помнил ее поцелуй в щеку. До того дня он видел ее лишь однажды, когда она выступала с речью с балкона. Тогда он, как и все горожане, слушал ее с благоговением, такой могущественной и мудрой она была.
Теперь, как и в кабинете четвертого этажа, он видел перед собой женщину. В своем белоснежном платье она казалась воплощением невинной женской красоты. И Ренвику привиделось, будто ее окружает ослепительное сияние. Модина не стала надевать плаща, и ее распущенные волосы, спадавшие на плечи, напоминали золото. Она казалась совсем юной, не старше самого Ренвика, но в ее глазах читались мудрость и страдания многое пережившей женщины.
— Приближаются эльфы, — тихо начала она, и ее голос едва не заглушил ветер. — Мы получили донесения, что их войско движется по южной дороге. До сих пор никому не удалось оценить его численность. — Она посмотрела на небо и вздохнула. — Мы последний оплот человечества. Вы наша последняя армия, последние воины, последние защитники нашей расы. Если они возьмут наш город…
Она замолчала. Многие воины подняли головы и устремили свои взоры на нее. Модина смотрела на них так, словно пыталась разглядеть каждое лицо в этой толпе.
— Мы с вами лично не знакомы, — сказала она, и в ее голосе появились властные нотки. — Кто-то, быть может, видел меня на балконе или в коридорах дворца. Вы слышали обо мне разные истории, вам говорили, что я богиня и дочь Новрона, что я ваш спаситель. Но на самом деле вы меня не знаете. — Она подняла руки и медленно повернулась к толпе. — Я Трейс Вуд из деревни Дальгрен, дочь Терона и Эдди. Я была бедной крестьянкой из обычной семьи. Мой брат Таддеус, Тед, собирался стать бондарем, пока однажды ночью я не оставила дверь нашего дома приоткрытой и не отправилась на поиски отца. Свет… — Она на мгновение оробела, и у Ренвика сжалось сердце от сочувствия. — Свет из открытой двери привлек внимание эльфийского чудовища. Оно уничтожило мой дом и убило мою семью. Оно убило юношу, за которого я мечтала выйти замуж, убило моих друзей, их родителей и даже весь скот. А потом чудовище убило моего отца, единственного человека, ради которого я хотела продолжать жить. Однако оно не тронуло меня. Я выжила, хотя и не хотела. Моя семья, моя жизнь — все погибло.
Императрица окинула взглядом толпу воинов и стиснула зубы. Ренвик заметил, как ее нежное лицо посуровело.
— Но потом я нашла новую семью и начала новую жизнь. — Модина протянула к ним руки, в ее глазах заблестели слезы, а голос стал громче и сильнее. — Теперь вы моя семья, мои отцы, мои братья, мои сыновья, и я больше никогда не оставлю дверь открытой. Я не впущу сюда чудовище. Я не позволю ему победить еще раз! Оно слишком много отняло у меня и у каждого из вас! Оно уничтожило Данмор, Гент, Меленгар, Трент и Альбурн. Многие потеряли дома, землю и семьи. Теперь чудовище направляется сюда, но здесь мы его остановим! Здесь мы будем с ним сражаться! Здесь мы встретим врага и не обратимся в бегство, мы не согнемся и не дрогнем. Здесь мы будем стоять до конца и уничтожим чудовище!
Рыцари приветствовали ее речь громкими возгласами. Солдаты поднялись на ноги и начали одновременно постукивать мечами по своим щитам.
— Враг у ворот, сэр Бректон, — воскликнула Модина. — Трубите тревогу!
Бректон взмахнул рукой, и трубачи на крышах окружавших площадь лавок поднялись во весь рост и затрубили в длинные медные трубы. По всему городу другие трубы подхватили этот сигнал, затрезвонили церковные колокола. Люди с улиц поспешили в укрытия.
— На стены, солдаты! — крикнул Бректон.
Все воины бросились исполнять приказание. И тут зигзагом полыхнула молния. Она ударила в силосную башню на Касвелл-авеню, и через мгновение ее крыша занялась огнем…
Несмотря на то что снова вспыхнула молния, а затем загорелись другие крыши, Амилия забралась на крышу фургона и крикнула:
— Прячьтесь под землей!
Всего несколько минут назад молния угодила куда-то у нее за спиной. Амилию опалило жаром, и волосы на голове встали дыбом, словно их в одно мгновение растрепали чьи-то невидимые руки. Во рту появился металлический привкус. Вспыхнул ослепительный свет, и тут же раздался оглушительный грохот. Что-то взорвалось, и ее чуть было не сбросило с фургона воздушной волной. Амилия дрожала, точно птица на камне посреди бешено несущейся реки, но оставалась наверху и продолжала отдавать приказы толпе разбегающихся людей. Она направляла их в сторону северной башни и входа в старую темницу. У всех на лицах ужас мешался с удивлением. Бедные и богатые, крестьяне и аристократы толкались и кричали, не в силах отвести глаз от неба.
— Бегите влево! Скрывайтесь в башне! Не толкайтесь! — Амилия развела руки в стороны, словно могла таким способом направить толпу в указанном направлении.
Нападение оказалось внезапным. Они рассчитывали на то, что сначала затрубят рога и зазвучат барабаны, думали, что на дороге появится армия. И рассчитывали, что у них будет достаточно времени, чтобы увести население города под землю, но никак не ожидали такого начала военных действий.
Во всяком случае семья Амилии успела укрыться в подземелье. Они оставались на дворцовой площади и видели, как Модина отправилась выступать перед армией, когда началась буря и прозвучал сигнал тревоги. Но теперь Амилия беспокоилась о Модине и Бректоне. Она знала, что отсутствие императрицы долго не продлится, но Бректон отправлялся на войну. Она испытывала боль с того момента, как они расстались, и постоянно боялась за его жизнь. Даже когда они были вместе, даже в тот момент, когда Бректон просил ее руки у отца, рядом таились тени страха. Они шептали ей об опасностях, которые поджидали Бректона и которые не позволят ей разделить с ним его судьбу. Судьба охотно делала из таких людей, как он, героев, а герои не умирают в своей постели, сжимая руку жены в конце долгой и счастливой жизни.
