Робин Хобб - Странствия Шута
Я помню.
Ее Скилл впервые проявился в способности управлять снами, ее собственными и других людей. Я вспомнил ее стеклянную башню. Ее платье из бабочек.
И я помню Сумеречного Волка. Я знала, что он будет охотиться за теми, кто напал на его стаю. Я знала, что ты снова превратишься в него, когда достаточно долго пробудешь один.
Пауза в нашем общении, как будто она подумала о чем-то слишком личном, чтобы делиться этим со мной. Я почувствовал, что она смирилась с тем - что я буду делать. Это уязвило меня. Затем она меня шокировала:
Я бы хотела знать ее лучше. Хотела бы уделить ей больше времени. Я всегда думала, что у нас еще будет время, чтобы стать сестрами.
Порыв ее неожиданной ярости ударил меня, как огненный шторм.
Я хотела бы пойти с тобой, помочь убить их!
Скилл смолк. Я был ошеломлен. Как я мог забыть, что это та женщина, которая смело стояла перед Тинтальей, будучи почти девчонкой? Когда она снова соприкоснулась со мной разумом, безупречным контролем она напомнила мне своего прадеда.
Риддл будет знать - что нужно приготовить к твоему путешествию. Я поручу это ему. И я подготовлю Дьютифула к тому, чтобы он принял твое решение.
На этом ее мысли покинули меня, оторвавшись от моих, подобно аромату потушенной свечи в холодной комнате. Я подобрал ноги и медленно встал. Защитным жестом я прижал альбом, будто на руках держал свою дочь. Подумав мгновение, я вслепую выбрал свечи. Погасив свет, я взял одну из незажженных свечей. Жимолость. Воспоминание о давно прошедших летних днях. Молли собирала для своей коллекции белые с розовым цветы так же старательно, как ее пчелы мед с них, а потом ароматизировала воск. Воспоминание, которое нужно сохранить.
Я вернулся в свой кабинет. Положил в огонь еще полено. Я не усну в этом мраке до самого рассвета. Я зажег свежие свечи и взял свой старый мешок. В нем хранились мои сокровища, предметы, с которыми я не расстанусь. Я добавил туда свечи Молли и альбом Пчелки. Положив маленький альбом рядом с дневником снов, я почувствовал, что соединил две половинки ее жизни. Днем она жила как мой ребенок, а по ночам − как сновидец. Я не хотел называть ее Белым Пророком. Не хотел определять ее больше как дочь Шута, чем как мою. Я не говорил Шуту, что у нее есть дневник снов. Я знал, что он захочет, чтобы я прочитал ему записи, и захочет обладать им также, как и я. Эти вещи − все, что осталось от моего ребенка, и я хотел приберечь их для себя.
Я вернулся в спальню. Подойдя к запертому сундуку с одеждой, достал из тайника под двойным дном яды, мази, порошки, клинки и все, что может понадобиться убийце, ставшему мстителем. Дьютифул невольно освободил меня. Королевский убийца, связанный словом, будет убивать только того, на кого ему укажут. Теперь я могу убивать кого захочу.
У меня был тяжелый пояс из двойной кожи. Я методично заполнил скрытые отделения. Ножны, спрятанные в сапоге и прижатые к ноге; уродливый браслет с гарротой внутри; ременная пряжка, которая при расстегивании превращалась в короткий кинжал; перчатки со вшитыми в них латунными кастетами. Нужно было рассортировать, выбрать и плотно упаковать так много ужасных, смертоносных, отвратительных маленьких орудий. Мне пришлось оставить место для предметов, которые я стянул в старой норе Чейда. Я уйду подготовленным.
Я отнес тщательно упакованный мешок в свое логово. Снаружи все еще царила темнота. Скоро я подниму Персиверанса и велю ему подготовить лошадей. Затем я попрощаюсь с Ивовым Лесом. Я знал, что должен отдохнуть. Но не мог. Достав дневники Пчелки, я уселся у огня.
Читать их было тяжело. Не из-за четкого почерка и аккуратных иллюстраций, а из-за моей реакции на эти страницы. В них было слишком много Пчелки, слишком много того, что я потерял. Я перечитал первую часть дневника. Упоминание Молли и ее расчетов в день смерти матери было для меня мучительным. Я закрыл альбом и осторожно отложил. Читать дневник снов было чуть легче. Я снова нашел сон о человеке-бабочке. И упоминание Волка с Запада, как он придет с гор, чтобы всех спасти. Я перевернул страницу. Здесь был описан сон о колодце, наполненном серебром. И другой − о городе, в котором правитель сидит на огромном троне из черепов. Внизу каждой страницы она оставляла рассуждение о том, правдивый ли этот сон и сбудется ли он. Сон про человека-бабочку был очень правдоподобным. Сон о нищем я не мог не узнать.
Сидя в одиночестве перед камином, я признал для себя, что Пчелка в некоторой мере пророчествовала. Кое-что оказалось верным, например, плащ-бабочка. В другом она ошиблась. Человек в плаще оказался женщиной. Значило ли это, что она на самом деле больше моя, чем Шута? Шут, как мне всегда казалось, искусно подгонял свои странные сны под пророчества, которые сбылись. Часто я не слышал о его снах до тех пор, пока не происходило событие, которое они отражали. Волк с Запада. Сначала я услышал эти слова от Шута. У Шута и Пчелки общие видения? Я вспомнил, как Шун сказала, что у Пчелки была лихорадка, после чего у нее слезла кожа, а новая стала бледнее. Я решил, что не имеет значения - что именно она переняла от Шута, это не делает ее в меньшей степени дочерью моей и Молли.
Я перешел к ее сну о городе и стоящих камнях с отчетливо вырезанными рунами. Я чувствовал, что этот сон, очевидно, не вещий, хотя она пометила его как очень возможный. Я понятия не имел, как много она почерпнула из моих личных свитков. Похоже, что некоторые ее сны были навеяны моими записями. Я наклонился, изучая рисунки. Да. Руны были, в основном, точными. Почти те же, что и в городе Элдерлингов с Башней Карты. Теперь я знал его название. Кельсингра. Да. Пчелка могла взять руны прямо из моего свитка. Она пометила, что это с большой вероятностью произойдет. То есть она предвидела заключение в камень Скилла, хотя скопировала с моих бумаг не ту руну. Мое сердце заболело от мысли, что она предсказала собственный конец. Я больше не мог читать. Закрыв книгу, я аккуратно уложил оба дневника в свой мешок.
Когда забрезжил рассвет, я принялся за последнее оставшееся дело. Тяжелое прощание с Ивовым Лесом.
Огонь в моем кабинете почти угас. Полки для свитков опустели, а их содержимое сгорело в камине или было упаковано для отправки обратно в библиотеки Баккипа. Секретное отделение в моем письменном столе никто не обнаружил. Если его найдут сейчас, внутри ничего не окажется.
Я затворил высокие двери, зажег свечу и отпер дверцу в шпионские переходы. Минуту я сомневался. Затем взял тройную фигурку, на которой Шут вырезал Ночного Волка, себя и меня. Я задумался, не обнаружили ли в ходе ремонта тайные дверные петли, но внутри крошечного логова Пчелки все было таким же, каким она его оставила. С того времени, как я побывал здесь последний раз, ничего не изменилось. Я ощутил слабый запах кота, но даже если он здесь, то решил не показываться мне. Я подозревал, что он теперь устроил здесь логово, поскольку мыши не тронули запасы ароматизированных свечей Молли. Я предпочел не выяснять, как он сюда приходит и уходит. Знаю, что у котов есть свои дорожки. Достав из кармана ключ от спальни Пчелки, я положил его на полку с другими ее вещичками. Сюда же я поместил каменную фигурку. Здесь они, по крайней мере, будут вместе.
