Вера Малахова - Жизнь обреченных на смерть
- Поцелуй меня.
Если бы она сказала, что ему предстоит умереть не один раз, а несколько, это и то удивило бы его меньше. У Анри даже челюсть отвисла.
- Ну же! Быстро!
- Не понимаю, - затряс головой Анри, чтобы прогнать дурное наваждение.
- Что тут непонятного? Я приказываю тебе поцеловать себя! - раздражение богини пробивалось сквозь хрупкую человеческую оболочку.
- Я не могу! - потрясению молодого человека не было придела.
- Я знаю, что достаточно красива, чтобы быть привлекательной, что же мешает тебе, - озадачено спросила Нифрея.
- Начиная с того, что ты моя бабка и заканчивая тем, что собираешься сегодня убить меня и двух моих братьев?
- Ну, по поводу бабки, переживешь. А по поводу твоей предстоящей смерти.... Раз уж через несколько часов твое существование прервется, то и переживать не о чем. Хватит, не будь тряпкой. Целуй скорее.
- Нет! - Решительно мотнул головой Анри, подскочил и выбежал из комнаты.
Нифрея разочарованно зарычала. Через мгновение, взяв себя в руки, она закрыла глаза и потянулась сознанием к Яго. Долго искать не пришлось, поймав его мысли, она поняла, что он в доме Хулиана. Пусть, это было глупо - тратить силы перед решающей битвой, но она должна была знать....
Утро последнего дня Дэймон решил провести в одиночестве. Договорившись с Фалем Раймоном, он перебрался в Шагрин-Вилле. Точнее на его любимую скалу, с которой открывался потрясающий вид на столицу сейма. Жаркое полуденное солнце растопило вечную дымку над округой, оставив лишь тончайшее серебристое кружево над самой водой. Легкий ветер оживлял идеальную картинку ровно настолько, что казалось, прекрасные строения города томно плывут по водной глади. Молодой человек сел на давно облюбованный камень, сорвал травинку, засунул ее в рот и закрыл глаза.
Он сделал все, что мог. Запустил механизм, который дальше будет работать без его участия. Дэймон не испытывал иллюзий и пустых надежд. Он предпочитал не тратить на них время и силы. Щемящая тоска осела в душе, подобно той кружевной дымке, что расстилалась над Шагрин-Вилле. Все прошло. Безоблачное детство, отчаянное отрочество, сумасшедшая юность, изматывающая молодость. Встретив свой последний рассвет, Дэймон Д'Артуа с удовлетворением оглядывался на прожитую жизнь. По его собственным меркам он ярко жил, достойно уйдет, и если все сложиться так, как он задумал, оставит о себе добрую память. Когда несколько дней назад здесь, в доме отца он услышал от Анри, что Нихуш много лет влюблен в Малкани Ремизу, и в его голове стал зарождаться шаткий, абсолютно безумный план, вспыхнувший на мгновение огонек надежды, заставил сердце биться чаще. И чем четче и конкретнее прорисовывалась картина происходящего, тем более реально выглядело задуманное. А когда возникшее почти на пустом месте подозрение, подтвердилось, все стало казаться еще более обнадеживающим. Впрочем, когда сегодня ночью он шел к Томасу, то серьезно сомневался в трезвости своего ума. Но обещание "подумать", брошенное на прощание, подсказало, что он движется в правильном направлении. Он в очередной раз пробежался по оставшимся пунктам.
-- Исход Фараны
-- Ярость Нифреи
-- Щит Джинни
-- Шантаж Мины
-- Смерть Яго.
Если он все правильно рассчитал, ему удастся спасти этот мир. Но правильно ли он все рассчитал? Впрочем, оставалось слишком мало времени для того, чтобы что-то изменить. Дэймон смотрел на неумолимо приближающееся к горизонту солнце, и его сердце отсчитывало каждую секунду того времени, что ему осталось жить.
Когда Яго встревоженно вскинул палец вверх, привлекая внимание, Джинни, Мина и Хулиан насторожено замерли. Джельсамина почувствовала приближающий вихрь за пару секунд до того, как двери распахнулась и в комнату влетела Нифрея. Не замечая никого вокруг, богиня рванула к Яго, и остановилась буквально в шаге от него. Молодой человек мягкой, ласковой улыбкой приветствовал красавицу, нежно поправил выбившийся локон взъерошенной богини, любуясь совершенством ее лица, и провел большим пальцем по ее нижней губе.
- Они похолодели! - потрясенно прошептала Нифрея.
- Кто похолодел, милая? - стараясь не разозлить вновь взбалмошную богиню, спросил Яго.
- Руки. Мои руки, - прошептала кровожадная красотка, не отводя глаз от губ молодого человека.
Взяв ее за руку, Яго убедился, что руки богини больше напоминают ледышку.
- Действительно холодные. Родная, ты не заболела? Я могу что-то для тебя сделать? - заботливо нахмурившись, Яго начал согревать своим дыханием изящные пальчики.
Потрясенные происходящим Мина и Хулиан переглянулись.
Нифрея почувствовала, что начинает задыхаться от захлестывающих эмоций. Такое количество неизведанных до сих пор чувств, поражало не только своим качеством, но и количеством. Она будто тонула под обрушившимся на нее потоком. Видя, в каком состоянии Нифрея, Яго мягко притянул ее к своей груди, и, запустив руку в гриву волос, нежно поцеловал в макушку.
- Ну же, все будет хорошо! Видишь я рядом....
Мина скорее увидела, чем почувствовала, как Джакомо мягко укутал Нифрею в горячее одеяло своей силы. Когда спустя пару минут тишины расслабившаяся богиня оторвала от груди озаренное счастьем лицо, Яго ответил теплым и солнечным взглядом. Слившись в поцелуе единения, пара забыла о присутствующих. Троица невольных свидетелей данной сцены потрясенно наблюдала, как в опытных руках ловеласа расслабляется и плавится в истоме грозная богиня Нифрея. Когда она начала таять у них на глазах, Мина даже подумала, что кузену удалось своей страстью ее расплавить. Исчезнувшая красотка оставила в объятьях Яго пустоту. Молодой Корин не успел прийти в себя как услышал ехидный голос кузины,
- Ты слышала это? "Родная, ты не заболела"?
Не менее ехидный голос Джинни немедля подхватил игру,
- Ах, они холодные! Мои руки! Они холодные!
Мина схватила подругу за руку,
- Милая ничего не бойся, я всегда готов согреть тебя, только обратись! В любое время дня и ночи, я буду твоей персональной грелкой. Как же мне тебя согреть?
- А ты прижми меня покрепче, приголубь ласково и поцелуй в уста сахарные! Глядишь, я и растаю, как свечка!
- Может, хватит издеваться, - жалобно попытался сопротивляться Яго.
- Издеваться? - В голосе Джельсамины появились такие недобрые нотки, что Джинни предпочла отступить и позволить подруге разбираться дальше. - Да как ты посмел, спрашивать меня об этом? После того оскорбления, что нанес!
Потерявший контроль над ситуацией Яго испугано повторил,
- Оскорбления?
- А как это еще можно назвать? Ты поцеловал эту женщину в моем присутствии! Да еще и при свидетелях! Как я - твоя невеста должна чувствовать себя в такой ситуации?
