Елена Сарафанова - Гостьи чужого мира
- А ведь Фергус оказался прав, - вдруг сказал Калеб. - Помните, он говорил, что Илиана и Зана не зря отправились в путешествие по Нутрее? Чтобы исправить совершённые людьми ошибки. Как много добра успели сделать эти девочки, не жалея ни времени, ни сил.
- Они вершат справедливость, - кивнул Эрик. - Так мне говорил Фергус. А ещё я заметил, что люди, после общения с сёстрами Шао, неизменно меняются к лучшему, я сам тому подтверждение.
- Все мы тоже, Эрик, - задумчиво добавил Юри. - И я уже в восторге от тех перемен, которые ожидают Сванск и всю Нутрею в будущем.
- Мне осталось сделать доклад королю, - вздохнул княжич. - И тогда можно будет собираться домой.
- А девушки?
- Не знаю, Зана, вероятно, задержится, чтобы искать магов себе в помощь.
- Я помогу с поисками, да и сам хочу участвовать, - откликнулся Калеб. - Хотя уверен, как только о Сванском море узнают умники из Высшей школы, каждый захочет внести вклад в это грандиозное строительство.
- Завтра же переговорю с Ксандром, - сказал Юри. - Где вы с Заной собираетесь делать доклад, Эрик, здесь, в резиденции, или у короля?
- Всё равно, передай лишь, что это важно, пусть выделит для нас пол дня.
Илиана и Нара несколько дней обходили лечебницы Пейна и таки нашли двоих кандидатов, общающихся с призраками. Тех немедленно освободили из-под надзора лекарей и развезли по служебным квартирам тайной службы и дознавателей, соответственно.
- Хорошо, что это мужчины, - сказал Ланц, Глава тайной службы. - Без обид, Нара, но мужик с мужиком всегда быстрее договорится, да и церемоний между ними меньше.
- Ага, матом там ругнуться или пинка дать, - хмыкнула Илиана. - Вот и отлично, зато наша девочка сможет со спокойной душой вернуться в Сванск.
- Спасибо, Шао, Нара, - поклонился им Глава, - вы столько сделали для Нутреи, мы ваши должники.
- Сочтёмся, Ланц, - ответила Илиана. - Время нашего пребывания в столице подходит к концу, так что постарайтесь организовать для Нары такой график, чтобы она успела обучить ваших... а как мы их назовём?
- Видящие, - предложила подруга.
- Хорошо, Нара до своего отъезда должна обучить видящих правильно общаться с призраками.
- А что тут учить? - не понял Глава.
- Призраки тоже лгут или недоговаривают, а ещё видящие должны уметь их отправлять к Единому, развеивая окончательно, иначе те так и будут мельтешить под ногами.
- Понятно, я этого не знал. Хорошо, я посоветуюсь с дознавателями и завтра же можно приступать к занятиям.
В один из вечеров, к королеве-матери неожиданно пришла Шао Илиана, попутно выставив за дверь всех фрейлин, сидящих у ложа Олив.
- Вам лежать удобно? - иронично спросила девушка.
- Вполне, - огрызнулась королева.
- Ну что же, Олив, можете злиться или негодовать, но в том, что ваши тайны стали известны, виноваты вы сами и князь Лигаш, но не я.
- И что мне теперь делать? - крикнула королева. - Сын выгоняет меня из дому.
- Только из столицы. У вас дворцы и особняки по всему королевству, так что прекратите себя жалеть, а лучше подумайте о том, что с такими грехами вас ждёт путь только в Бездну к Многоликому.
- Мне всё равно, - отвернулась Олив.
- Дура, - припечатала её Илиана. - Душу всегда можно спасти. По всему континенту есть святые места, навестите их, покайтесь, сделайте всё, чтобы ваш сын и внуки остались незамаранными. Вы принесли им столько зла, а думаете лишь о своих обидах.
- Я ненавижу поездки.
- Эгоистичная дрянь.
- Да как вы смеете!
- Легко, - жёстко ответила Илиана. - Олив, прекращайте себя жалеть и отправляйтесь в паломничество, хоть увидите, как прекрасен мир за пределами дворца. Позаботьтесь о своей репутации, а ещё спасите душу, иначе злость съест остатки здоровья и долго вы не протянете. Кто знает, если вы поведёте себя достойно, то князь Юри согласится вас ждать.
- Как же...
- Он - порядочный человек, а ещё очень ответственный.
- Это правда.
- Также Юри добр и великодушен. Дайте шанс вам обоим и тогда в конце жизни вы станете поддержкой друг другу. - Илиана с иронией взглянула на огромную постель королевы и укоризненно покачала головой. - Олив, хватит валяться, изображая из себя жертву, Ксандр на это больше не купится.
- Сын меня ненавидит, - вздохнула королева.
- Есть за что. Вы ведь не жалеете о том, что сделали.
Олив промолчала, поджав губы, и Илиана убедилась, что была права в оценке королевы.
- Знаете, вы можете повести себя красиво и уехать в паломничество, вызывая сочувствие знати и своего народа, которые будут видеть в вас жертву Лигаша. А можете стать посмешищем, которую силком затолкают в карету и под истерические крики увезут подальше от столицы. Хотя нет, криков не будет, просто однажды утром ваши покои опустеют, а придворным скажут, что вы отправились в обитель Шао, чтобы замолить свои грехи. Прошу, не усложняйте жизнь сыну, вы и так были не лучшей матерью.
Девушка сделала шаг к кровати и неожиданно положила свою руку на лоб Олив.
- Полежите спокойно, молча, - пробормотала Илиана и быстро обследовала организм королевы. - Вы вполне здоровы, а вот душа больна, - и девушка неожиданно сдавила ладонями виски женщины, а затем вгляделась ей в глаза. - Сейчас станет легче.
- Что вы сделали? - спросила королева.
- Убрала вашу злость, надеюсь, теперь вы станете мыслить более ясно.
- Спасибо, - вдруг заплакала Олив.
Илиана молча кивнула и быстро исчезла за дверью спальни, а королева осталась лежать среди вороха подушек, решая, что же ей теперь делать дальше.
2.49.
Доклад Нары и Эрика о Сванском море потряс Ксандра до глубины души.
- Это ж какой размах, - пробормотал король, рассматривая иллюзию побережья. - Вы перекроите карту Нутреи, полностью изменив налаженные торговые пути и связи. Жизнь всей страны переменится.
- Жизнь - это всегда перемены, если человечество развивается, а не стоит на месте, - заметила Илиана. - Этот проект даст сильный толчок развитию Нутреи, отстающей сейчас от своих соседей. Тысячи людей создадут уникальную местность, работая на благо Сванска и всей страны, а маги увидят, как их сила приносит пользу в масштабах, о которых они даже не мечтали. Сванское море станет бриллиантом в короне Нутреи и ваше имя, Ксандр, навсегда останется в памяти народа, как имя короля, не побоявшегося перемен.
