О'Санчес - Пенталогия «Хвак»
— Старшего, если не ошибаюсь, зовут Тогучи Менс, а вот ваше имя, сударь, увы, запамятовал…
— Лаббори Вай его зовут. Родился на востоке, предки его из князей тамошних. Земляной Соли, по-моему. Так ли, воин?
Второй страж сделал шаг вперед и отрапортовал по-военному кратко, твердо, но — вполголоса:
— Так точно, ваше высокопревосходительство!
И отступил на прежнее место.
— А первый, Тогучи Менс, тоже с востока, но гораздо ближе к нам. И этот — также дворянин хорошего рода. Оба женаты, оба с детьми. Первому семьдесят, второму сорок. Так что они там натворили, сударь Санги?
— Я ведь уже докладывал твоему высокопревосходительству, но вкратце повторю: они там, на местах боевых действий, толково и усердно помогли мне, нам с юным князем Докари, найти его отца, старого князя Докари, главнокомандующего. И охраняли его, пока я вел переговоры. Проявили при всем этом — и отчетливо проявили — ум, выдержку, несуетность и гибкость. Ну и, само собой, все это — в пределах имперской присяги, а не ей поперек. Отвагу не проверял, до боев дело не дошло, но оно, быть может, и к лучшему. Я пообещал, что не забуду оказанной ими услуги и ныне весьма рассчитываю, при положительном содействии, разумеется, твоего высокопревосходительства, слово свое сдержать.
Когори Тумару с важностью кивнул и заерзал, заворочался, полез, неуклюже гремя креслом, из-за громадного стола. Если бы Санги Бо своими глазами только что не видел, как ловко может двигаться широченный и грузный глава имперского сыска, он бы наверное, поверил и в медлительность его, и в неуклюжесть… Да нет, все равно бы не поверил. Но — убедительно действует Когги, не придраться! «Не следует всуе показывать полною мерой — на что способны руки твои, ноги твои, глава твоя»… Помнит Когги древние заветы времен Аламагана, воин по-прежнему.
— Что можете добавить к вышесказанному и услышанному, ребята? А?..
Стражи стояли навытяжку и молча, не поддаваясь на благодушный вопрос начальника. Но глаза у обоих горели, нагрудные галуны по левой стороне камзолов мелко подпрыгивали! И сорок лет, и даже семьдесят — это еще далеко не старость, но самое время, чтобы заключить удачу в крепкие объятия. Ибо еще древними сказано: «На свете нет ничего своевременнее удачи!»
— Тогучи, подтверждаешь?
— Так точно, ваше высокопревосходительство! Присяге не изменяли!
— И это правильно с вашей стороны. Ну, что, Санги? Придется поощрить этих сударей? Не возражаешь?
— Не возраж… Погоди. Сударь Лаббори Вай! Позвольте оглядеть вашу секиру?
Младший из двоих, тот, которого звали Лаббори Вай, четким и, может быть, излишне резким движением выхватил секиру с пояса, столь же четким движением сорвал чехол с лезвия и молча, на двух руках, протянул ее Санги Бо, обухом к нему, а жалом к себе. Если бы этот старик потребовал показать меч — Лаббори Вай обязан был хотя бы взглядом испросить на это разрешения у начальства, а отдать меч из рук в руки — только по прямому, вслух прозвучавшему приказу, но секира — это секира, это не душа воина, а просто оружие, способное сразить живую силу противника…
Когда-то, при той, первой встрече, Санги Бо поправил имперского стража, указал тому на ошибку в «уваживании», в способе заточки, и теперь вдруг решил проверить — насколько умеет сей страж внимать дельным замечаниям.
— Хм… Молодец, уваживаешь теперь как положено. Все в порядке, Когги, извини, что посмел тебя перебить. Толковые у тебя ратники, а я еще раз убедился с радостью, что не ошибся в них во время краткого знакомства.
Глава имперского сыска опять кивнул, на этот раз — как бы наскоро принимая вежливые и ни к чему не обязывающие извинения от старого друга, расставил чуть пошире толстые ноги и с веселою грозой во взоре обозрел награждаемых.
— Значит, так. Данною мне властью и во благо Империи, я присваиваю каждому из вас внеочередное воинское звание. Ты, Тогучи, теперь полусотник имперского сыска, а ты, Лаббори, десятник.
Оба награжденных откликнулись хором, но вполголоса:
— Служим Империи и трону!
Да, сие была награда — так награда! Получше иных денег! Полны ушаты, что называется!
— Это во-первых. Далее. Хорошие и толковые люди в любой службе желанны, не только в нашей, всюду и всегда их нехватка. Вот, казалось бы — рати несметные из желающих служить, ан ковырнешь одного, да другого, третьего — он либо сучок гнилой, либо пень дубовый. У сударя же Санги Бо, вашего поручителя, глаз очень верный и зоркий, и если уж он сказал…
— Я тоже могу ошибаться, ты там меня в демоны и боги не записывай…
— …то я склонен верить и словам его, и даже ошибкам. Продолжаю мысль и слово. Во-вторых, я беру вас обоих с собой, в служебный поход на западные рубежи. Будете новую службу нести у меня на глазах. Если проявите себя толково… пусть без подвигов и чудес, но — толково, исправно, разумно… как хотите называйте… Еще до зимы приподниму на новую ступеньку: ты в полусотники выйдешь, а тебя сотником сделаю… Ма-лчать, я же еще не сделал. И, в-третьих, закреплю обоих при себе, в дворцовой службе, без понижения в званиях. Понятен окоем будущих достижений, Тогучи?
— Так точно, ваше высокопревосходительство!!!
— А тебе, Лаббори?
— Так точно, ваше высокопревосходительство!!!
Санги Бо попытался представить себе, что творится в головах и сердцах у награжденных и позволил себе открыто улыбнуться. Да, одно лишь внеочередное присвоение воинского звания в такой… странной, непростой среде имперского сыска — уже хорошая, полновесная удача, но второе внеочередное повышение в пределах одного года-полугода — немыслимый взлет для простых имперских стражей из провинции! Это деньги, власть, почет, а для детей и жен — совсем-совсем другое положение в обществе… А перевод в том же звании на столичную службу, да еще в большом дворце!.. Такая третья ступенька — пожалуй, покруче предыдущих будет! Санги взглядом испросил дозволения у друга и подошел вплотную к награжденным.
— Ну, что, судари Тогучи и Лаббори, надеюсь, мы квиты?
Ответил ему за двоих Тогучи Менс, очень тихо, почти шепотом, но — сколько ликования было в этом шепоте, сколько счастья!
— О, да, сударь, о, да! Можете навеки на нас обоих рассчитывать.
Однако у их всесильного начальника были свои представления о том, как и сколько, в перерыве между выполнением служебных обязанностей, должен радоваться награждаемый подчиненный.
— Проваливайте, судари, проваливайте, я вами пока доволен. Куда без меня пошагали! Санги, подожди несколько мгновений, покамест я с пергаментами да печатями управлюсь. А то видишь — они без свитков и пайз направились новую службу нести. И куда они пошли, вот любопытно было бы узнать?.. К своему полковнику? Так я еще не определил — к кому именно… Отварчику хочешь? Я прикажу?
