Михаил Ротарь - Три закона Дамиано
Мама не сильно блистала красотой. Но все ее дочки были просто красавицами. Она уже строила планы выдавать их по очереди замуж, желательно за бизнесменов или артистов. Но самой старшей пока было всего пятнадцать. Замуж – еще рано, а «залететь» – уже можно. Поэтому процветания ей приходилось только дожидаться.
Ариэль хряпнул еще один стаканчик. Он вышел на балкон и начал энергично мигать мне глазами. Теперь уже я понял его быстрее, чем в прошлый раз.
– Ну что, ты прочитал мою книгу? – тихо спросил он меня.
– Да, прочитал. Ничего вещица, занимательная. Но там нет половины текста. Есть начало, есть конец, а середины – нет!
Ариэль не понял:
– Как нет?
– Так нет. Вот твоя повесть.
Я достал из сумки его фолиант. Ариэль начал пересматривать свой шедевр. Я услышал, как тяжело вращаются шестеренки в его голове, немного заржавевшие после вчерашнего. Тут он хлопнул себя по лбу:
– Точно!
Он побежал к себе, и через десять минут принес недостающие страницы. Я поглядел нумерацию, все сходилось.
Призраки Вселенной
Я выехал на место операции сразу же после завтрака. Дженни сладко спала, раскинувшись по всей постели.
Проезжая мимо лесов и озер, я любовался их красотой. Я не гнал чужую машину на крейсерской скорости, но и не плелся в хвосте, как пенсионер на старом «Москвиче» на дачу к заботливо взращиваемой клубнике.
Дорога туда занимала часа два. Оттуда я планировал вернуться примерно за такое же время. Сама операция не должна была занять более часа. Я даже предвкушал вечер «при свечах» со своей «леди».
По указателям я увидел, что «зона» уже близко. Строго следуя инструкциям своего патрона, я оставил машину за пару километров от зоны боевых действий.
Пора еще раз ознакомиться с картой.
Так, магазин здесь, школа здесь. Мне – туда. Пятиэтажки с выбитыми стеклами. Из окон одной из квартир раздавались крики типичной семейной разборки.
Вот и те киоски, куда лежал мой путь. В столице они не выдерживали конкуренции с гигантами торговли и один за другим закрывались. Здесь же они пока сохранились, а некоторые торговали даже круглосуточно.
На траве рядом с киоском расположились четыре деклассированных элемента. Они пили какую-то жидкость из пластмассовых стаканчиков. По-видимому, они приобрели ее именно здесь. Трое из них меня совсем не интересовали. А четвертый, в черной майке с черепом и берцовыми костями, был именно тем, за кем я приехал.
Его фото в разных ракурсах я изучил перед поездкой. Хиппи с длинными немытыми волосами и козлиной бородкой.
– Здорово, джигит! Тебя Никколо зовут?– обратился я сразу к нему, не обращая внимая на его собутыльников.
– Может, и меня. Только я иду не туда, куда меня зовут, а туда, куда я хочу.
– Самостоятельный мальчик! Выпить хочешь? Не зтого пойла, а водяры нормальной?
– Доставай! А чего ты такой добрый? Спереть что-то надо, а сам не умеешь?
– Воровать не умею, это правда. Но не для этого ты мне нужен. А водка там, в машине. Видишь на горочке «Шкоду»? Пойдем, объясню задачу. Меня Виктором величают.
Но руки подавать ему я не стал.
Джигит стал чесать затылок и размышлял, сразу согласиться на это заманчивое предложение или поторговаться. Если тебе предлагают рубль, надо просить два! Именно такая логика и победила.
– Ноги лень таскать. Если надо что, сам неси водяру сюда. Тогда и переговорим. До твоей тачки – километра два. Значит, и пузыря надо два, не меньше. Пройдемся, парнишки? – обратился он к своим корешам.
– Пусть тогда три банки готовит! – вставил один из них.
От такой наглости у меня перехватило дыхание:
– Вы все мне без надобности. Я пришел к Никколо. Остальные – фанера над Парижем. Летайте самолетами «Люфтганза».
Один из ханыг, гревшийся на солнышке, с ненавистью повернулся ко мне:
– Слушай, парень! Я вижу, что ты издалека сюда приперся. Это твое дело. Но ты нам отдыхать мешаешь, компанию разбиваешь. Зачем тебе Никколо? У нас с ним вечером еще одно мероприятие намечено, при свечах.
Интересный поворот. Я понимаю романтический ужин с дамой, с бутылкой дорогого вина. Допускаю, что это можно сделать и дома, на прожженом окурками диване. Особенно, если во многих домах уже отключили электричество. Романтический ужин четырех забулдыг с бутылкой портвейна? Может, в этом и есть эстетика наших дней?
– Мужики! Мне наплевать на вашу романтику, а Никкола мне сейчас нужен!
– «Мужики» на зоне пашут!– услышал я от того, кто сидел ближе всего ко мне.
Вполне безобидное слово для типичного обывателя может стать оскорблением для тех, кто прошел другую реальность. На «зону» попадают по-разному. Кто-то ворует по карманам с детства, кто-то сообразил торговать «дурью» среди малолеток, а кто-то просто убил любовника в приступе ревности. Из них формируются разные касты. Те, чей дом – тюрьма, ненавидят тех, кто спешит вернуться на свободу и честно работает. Таких они называют «мужиками», а себя считают высшей кастой. И назвать их таким словом – это нанести им оскорбление.
Он резко поднялся, за ним встали еще двое. Один из них подобрал в кустах пустую стеклянную бутылку. Их там было немало. Но сам Никколо остался на месте.
Я сделал два шага назад и отбросил сумку в сторону. Тот, что оскорбился на «мужика», оказался весьма рослым малым. Он первым решил нанести мне удар.
Десантники и спецназовцы тренируются годами. Я занимался борьбой только вчера, всего один день. Но машинально выкинул руку вверх и остановил его руку. Сразу после этого ударил со всей силы кулаком в его живот.
Бутылка упала из его рук. Другой его кореш попытался пнуть меня ногой. Я перехватил ее руками и резко поднял вверх. Пока он стоял в позе «канкана», я сделал подсечку, и он грохнулся, ударившись прямо копчиком о землю.
Третий грамотно оценил ситуацию и смылся. Продавщица киоска на всякий случай закрыла свое заведение, навесила замок и тоже убежала куда-то, повесив заранее заготовленную табличку: «Ушла на пятиминутку, буду через два часа». Вероятно, такие ситуации она видела не впервые.
На всякий случай я нанес обоим гладиаторам по паре контрольных ударов ногой.
Откуда у меня взялись эти навыки? На мне вчера был шлем, в котором свистел ультразвук. Новая секретная методика, позволяющая мышцам запоминать все в десятки раз быстрее? И какое время я буду еще их помнить?
Я подошел к сидящему на траве Никколо:
– Теперь пошли пить!
Тот все понял правильно. Альтернатива: тебя или поят на-халяву, или больно бьют. Он выбрал первый вариант.
– За что ты с ними так?– спросил он, нехотя вставая.
